Постовой в бинокль осмотрел далекие полуденные поля, покрытые белыми цветами, и обнаружил, что на них трудятся одни только женщины.
В половине пятого по изрытой колеями от колесных и гусеничных машин дороге по направлению к деревне в сопровождении подпасков проследовало стадо коров с тяжелыми рогами и округлыми, как у беременных, животами. Вскоре поднятое ими облако пыли осело и послышался многоголосый шум – это женское население деревни, с самого раннего утра трудившееся на располагавшихся в нескольких километрах от их дома полях, – мужчин в селе почти не было – спешило с полей встречать свою скотину. Сначала, неся на плечах грабли с длинными ручками, шли большеглазые девочки-подростки, которые, повязав свои головы белыми платочками, о чем-то весело щебетали. Обычно с громким лаем их сопровождала огромная дворняга. За ними на некотором отдалении двигались женщины – работницы с натруженными руками, среди которых были и солдатские вдовы, а также высохшие сгорбленные старухи с ничего не выражавшими и блестевшими от пота лицами. Среди них брел и один изборожденный морщинами старик с длинной бородой в белой полотняной кепке. Скорее всего, это был местный юродивый.
Серые ноги этих людей утопали в бархатистой пыли.
Возле здания правления колхоза они наткнулись на игравших в волейбол полуобнаженных солдат. У всех у них были хорошо развитые загорелые торсы, синие спортивные трусы и коротко остриженные головы.
При появлении женщин только некоторые из солдат повернули голову и удостоили их улыбкой, но своего занятия не прервали. В свою очередь и женщины сделали вид, что немцев не замечают.
День за днем
День за днем светит палящее солнце и стоит жара. Низкое небо затянуто дымкой, и в этом мареве солнце кажется маленьким, совсем недалеким. По вечерам иногда дует сильный ветер, раскачивая кроны сосен. Тогда небо заволакивают тучи, становится посвежее, и утром наступает серый рассвет. Утром же проходит небольшой дождик, и лес немного оживает, распространяя испарения и неповторимое благоухание. Однако днем все становится как прежде. Тело покрывается легкой испариной, и совершенно незаметно одежда становится мокрой.
Крестьяне жалуются на засуху. И действительно, картошка родится маленькой, как горох. Однако, несмотря на эти жалобы, похоже, что подобное повторяется здесь каждый год.
Между лесом и рекой пролегла полоса невозделанной земли. Забетонированные мелиоративные канавы, несколько подозрительных изб с железными дверьми в подвалы и широким сектором для стрельбы. На открытом поле стоят зенитки, возле которых суетятся маленькие фигурки солдат. Некоторые домишки раньше были построены жителями деревни, что лежит на противоположном берегу реки. Но потом всех жителей из них эвакуировали, а освободившиеся помещения заняли гвардейские солдаты. Теперь дома пронумерованы, окрашены до самого фундамента свежей побелкой, а перед ними красуются небольшие клумбы с цветами. В них стоит устойчивый запах казенной мебели. На заднем же дворе пахнет хлорной известью. Там стоят две глинисто-желтые трофейные цистерны, которые часто меняют место своей дислокации.
Взвод парней в плавках и со скамейками на плечах возвращается с занятий, которые были организованы в скупой тени одиноко растущего дерева.
Ухабистая дорога вымощена булыжником. По мнению генерала фон У., это – настоящая еврейская мостовая. Она идет в северном направлении, и от нее ответвляется гладкое асфальтированное шоссе, заворачивающее к лесу и идущее вдоль его опушки. Шлагбаум. Длинное, укрытое спереди соломой караульное помещение. На подступах на треугольной, выжженной солнцем лужайке красуется «Физелер Аист»
[34]. Если намечается визит какого-нибудь авторитетного лица, он разгоняется по шоссе, взлетает и делает над избами петлю, разгоняя своей тенью стадо коров.
Ночные дороги
Автомобильные фары на поворотах бросали лучи на поля, будили жителей придорожных домов и освещали темнеющий неподалеку лесной массив. На прямых отрезках пути они ограничивались выхватыванием из темноты росших вдоль дороги жалких деревьев.
Плотная группа едущих на бешеной скорости машин. Лязг. Гудки. Одиноко трясущиеся огоньки мотоциклетных фар.
Внезапно в свете фар на дороге возникает стационарный контрольно-пропускной пункт. Сверху на дорогу бьют белые лучи прожекторов, выхватывая местами очень глубокие придорожные канавы. Между ними и проезжей частью проложена узкая пыльная тропинка, по которой бредут люди с босыми, запыленными ногами.
Дорожный патруль проверяет документы у людей. Слышны возгласы: «Документы, марш, марш».
До десяти часов вечера через КПП проходит много разных личностей, в основном крестьянок, которые для защиты от пыли прикрывают рты нижней частью повязанных на голове платков. Они идут в плотных жакетах, широких юбках со складками, перекинув неизменную соломенную сумку через плечо. За ними, высунув язык, бежит собака. Какой-то старик в рваных брюках остановился передохнуть. Маленькие девочки, использующие свет от прожекторов для того, чтобы прошмыгнуть вперед и пристроиться вслед неутомимой группе старушек.
Народ идет в течение всего дня, стремясь перебраться на территорию, подконтрольную Румынии, где еще можно раздобыть еду и что-нибудь купить. Часть людей, конечно, переходит с одного места на другое, чтобы избежать мероприятий по набору рабочей силы. Только из одной деревни близ Винницы, прослышав о предстоящей отправке в Германию, в Румынию двинулось несколько сотен девушек. Невестка же начальника рынка из С. предпочитает постоянно пропадать у свекра со свекровью. Причитая, что ее муж погиб на фронте, она частенько встает перед рассветом и отправляется в путь из своей родной деревни, отстоящей от дома свекра на 30 километров.
Пройдясь по ночным деревням, луч прожектора на одном из поворотов дороги выхватывает из темноты цепочку молодых девушек, быстро идущих в обнимку друг с другом и занимающих всю проезжую часть. На ходу они страстно поют протяжные песни, переходя порой на крик.
Луч прожектора освещает солдата и девушку в проеме двери какой-то избы, ее побледневшее лицо на его плече.
Гремящие повозки, приглушенный свет ламп и отрывистое дыхание лошадей. Велосипедистам же ехать по дороге по ночам гораздо труднее. На булыжной мостовой их трясет так, что душа вот-вот расстанется с телом. В глубоком же песке идущей вдоль дороги тропинки их колеса каждую минуту грозят съехать в придорожную канаву или столкнуться со столбом.
Мост
Бревенчатый мост – результат высококачественной немецкой работы и подневольного труда местных жителей. Рядом расположены низкие аварийные мостки. На обоих берегах суетятся люди из «Организации Тодта». Видны предназначенные для них бараки.
