Тимур покосился на меня, констатировав:
— Плохи дела, надо спешить! — и свернул во дворы, сокращая путь и объезжая пробки.
Похоже, он знал все лазейки в этом городе…
— Ты так хорошо ориентируешься в городе. Коренной житель? — я все-таки решила вытащить из него хоть что-то.
— Тебе так важно болтать, пока мы едем? — он бросил на меня оценивающий взгляд.
— Да, — нехорошо было прикрываться своим состоянием, да вот только совесть моя, видимо, атрофировалась. Наверное, заразилась тоже. Да ничего, ей полезно! Хоть в чем-то есть плюс.
Уголок рта мужчины иронично пополз вверх, но в этой гримасе явственно ощущалась горчинка.
— Нет, мои владения далеко отсюда.
— Прямо-таки — «владения»?
— Ну, как хочешь называй. Угодья, территория…
— А здесь ты тогда что делаешь? Не похоже, что проездом.
Тимур хмыкнул, кивнул своим мыслям, а только потом донес их до меня:
— Можно сказать и так. А можно сказать — по делам, — он повернулся ко мне, на мгновение оторвавшись от дороги. Его быстрый взгляд пробежался по мне от макушки до пят. — Выбирай, какой больше нравится.
— Как хочешь называй, что хочешь выбирай, — я удивленно приподняла одно плечо, так как вторым двигать было ой как болезненно. — Я хочу так, как есть на самом деле!
— А у каждого своя правда. Кто-то считает, что я тут не к месту. А кто-то — что без меня никак.
— А ты? Как считаешь?
— Я здесь, — он многозначительно приподнял брови, глядя прямо перед собой. — Это говорит само за себя.
— Ты невыносим! — я приподняла голову вверх, а потом бессильно опустила, полностью расслабив шею. Показывая всю степень моего отчаяния.
— Это еще почему?
— Ты ни на один вопрос нормально не ответил!
— Но ведь отвечал? — Тимур был вполне доволен собой. — Разговор поддерживал. Хотя не понимаю этой бессмысленной болтовни, когда тут так серьезно.
— Ты бы предпочел, чтобы я стонала от безнадеги и проклинала всех оборотней?
— О, тогда нет! Лучше продолжай задавать эти свои вопросики!
— А ты будешь давать на них все такие же расплывчатые ответики?
На мой вопрос мужчина выразительно промолчал.
* * *
Знакомый Тимура был очень странным малым. Да-да, именно так, помнится, говорил о такой породе людей мой покойный дед.
Нет, ну а что вы можете сказать о человеке, который живет на окраине мегаполиса не где-нибудь, а в бункере? Вот и я о том же говорю — очень странный тип.
— Он не человек? — шепотом спросила у оборотня, пока он проводил какие-то странные манипуляции у двери. Но тут правильнее было бы сказать — дверищи. Огромная, даже на глаз было видно, что тараном такую не возьмешь…
Вдруг что-то внутри щелкнуло, проскрипело, а потом заскрежетало. Она открылась, и на меня хмуро посмотрел крупный мужчина, лет так пятидесяти на вид. Высокий, похож скорее на кузнеца. Да и рубаха смахивала на старославянскую своим покроем…
— Она? — переведя тяжелый темный взгляд на Тимура, уточнил он. А я так и осталась в неведении, откуда этот житель бункера знает обо мне. Неужели оборотень теми самыми манипуляциями смог передать причину нашего визита.
Я заинтересованно покосилась в сторону стены у двери, на которую был прикреплен непонятный короб. Похоже на то…
— Ну? Или не тебе помощь нужна? Или решилась все-таки помирать? — грубовато привел меня в чувство незнакомый мужчина.
— Не передумала, — нахмурилась я.
— Митяй, это Лена. Лена — это Митяй! — быстро представил нас Тимур, пока «дружелюбный» знакомый окончательно не повернулся ко мне спиной.
— Рассказывай, — кивнув мне, устало сказал Митяй.
— Я… — только открыла рот, как оборотень приложил палец к моим губам и сам все начал излагать. Сухо, словно сводку из вечерних новостей. Вся моя история заняла буквально половину минуты, после чего Митяй обернулся ко мне и покачал головой:
— Плохо дело, девочка.
— И еще, — отвернул друга от меня Тимур, и мы продолжили путь по извилистым туннелям. Зигзигами, направо, вперед, налево, опять направо, вперед, налево… и так до бесконечности. — Она была у какого-то доктора… — мы как раз подъезжали к этому бункеру, когда я закончила свой рассказ о визите к хирургу. Я все-таки решила рассказать все, ничего не скрывая, подумав, что это может быть важно для моего здоровья. И вот сейчас Тимур кратко рассказывал мужчине о оборотнененавистнике, промывшем мне рану.
Пока мы дошли до нужной комнаты, мы прошли дверей десять с замками, словно огромные корабельные рули. Митяй крутил их так легко, словно они не весили ничего вовсе. Я вот взялась за один ради любопытства и быстро передумала. Я все-таки дама, к тому же зараженная, двери полагается мужчинам открывать. Особенно такие тяжелые…
— Садись. — Пройдя через темный холл, мы зашли в белоснежный кабинет, где Митяй тут же надел огромный белый халат, делающим его визуально еще больше. — Где рана?
Я показала, не дотрагиваясь до кожи.
— Тогда спиной ко мне, — я повернулась на кушетке в ответ на его слова. — Тимур, мне надо осмотреть ее плечо, — почему-то обратился к оборотню мой новый «врач».
— Лен, приспусти ворот, — мягко попросил меня бункерный лекарь, вставая рядом.
— Так я могу и вообще кофту снять, — я потянулась руками к низу одежды, как мои руки тут жебыли накрыты.
— А вот это уже лишнее, — твердо глядя на меня, сказал обладатель разноцветных глаз, которые по-прежнему сверкали крайне экзотичнодля меня, особенно в обстановке таинственного убежища.
Приспустив ворот кофты, я убрала волосы, чтобы не мешать осмотру, и обратилась к Митяю:
— Хирург сказал до вечера не снимать пластырь.
— Ага, — в ответ он содрал его с меня в секунду, и я услышала два слаженных оха за спиной…
Вот знаете, если бы это были два женских голоса — я бы даже не дернулась. А когда два мужика за твоей спиной не удерживают восклицания, задерживают дыхание и больше ничего не говорят — душа уходит в пятки. Капитально.
— Где, говоришь, клиника? — тихо спросил Тимур.
— Скажу. Как только объясните, что со мной такое! — я не могла толком повернуться, потому что пальцы Митяя по-прежнему оттягивали край ворота кофты. Боялась, что если дернусь, то сделаю себе только хуже.
Ведь он даже не дотронулся до кожи, не растянул края раны. Что же они там увидели такое?
Взглянув на Тимура удивленно моргнула — его глаза светились, словно флуоресцентные лампочки.
— Эй, друг, потише, — Митяй положил огромную лапищу на плечо оборотню. — Мы сейчас все это почистим и поймем, надо кому голову отрывать, или только без рук походит…
