Тимур мотнул головой, а когда наши взгляды вновь столкнулись, его глаза уже были привычно разные, без всяких спецэффектов.
Митяй загремел чем-то за моей спиной, а потом попросил лечь на живот. Обложил одноразовыми полотенцами все вокруг раны, обернул края кофты, а потом, не предупреждая, вылил что-то прямо на рану.
Такой адской боли я давно не испытывала!
Я шипела, изворачивалась, но Тимур держал меня, приговаривая что-то, но меня это мало волновало. Мне было больно! Чертовски, между прочим!
— Хоть бы предупредили! — немного успокоившись, с упреком посмотрела на мужчин.
— Так было лучше, — возразил Митяй. И тогда я посмотрела с укоризной на Тимура, но он только сильнее сжал челюсть.
Новый «врач» взял ножницы и отрезал край моей кофты, бросив его перед моим носом на пол. Я в негодовании наблюдала за полетом лоскутка, но не успела ничего сказать, как Митяй меня опередил:
— Рану ни в коем случае сейчас не надо закрывать. Дать высохнуть. Это как минимум сутки, — он посмотрел на меня, а потом с сомнением продолжил: — Хотя с вашей-то регенерацией лучше все двое.
— Мне кто-нибудь объяснит, что тут происходит? — в возмущении я втянула в себя воздух, готовясь не на жизнь, а на смерть отстаивать свои права. Надоело, что все вокруг знают больше меня. А это, между прочим — именно мое тело! Мои дела! И моя жизнь!
Я посмотрела на Тимура, но он был просто убийственно мрачен. Поэтому я перевела взгляд на Митяя.
— Твой хирург насыпал на рану порошок синевы. По этой причине все процессы в ране ускорились в несколько раз, — мужчина с сомнием почесал нос рукой в перчатке, одернул себя, да поздно. — Не знаю, специально он сделал или нет, но если до этого у тебя был шанс избежать заражения, то он, можно сказать, его запустил безвозвратно.
Тут почему-то я взглянула на Тимура, который с решительным видом смотрел на меня.
— И что теперь? Мне конец? — постаралась спросить как можно безразличней.
— Юрия Суворова нет. Его кровь помогла бы тебе. Но у него, насколько я знаю, есть двое детей… — при этом Митяй настороженно покосился в сторону оборотня. — Можно было бы попытаться…
— Другой вариант? — прикрыв глаза, спросил Тимур.
— Других вариантов нет.
ГЛАВА 20
— А последствия? Правду говорят о дальнейшей привязанности? — оборотень постарался спросить тихо, но стоял достаточно близко, чтобы я услышала все дословно.
— Тим, я не хочу тебя обнадеживать. Ты и без меня знаешь, как такие случае редки и непредсказуемы…
— Я стану сумасшедшей? — я чувствовала, что обязана спросить. Просто должна. Вера в слова хирурга растаяла, как только я узнала, что он чуть не свел меня в могилу, и я была этому рада. Потому что у меня опять появился шанс, что сказанное тем ненавистником оборотней — неправда. Хотя бы отчасти…
— С чего ты взяла? — повернулся ко мне Митяй и совсем невежливо посветил мне в глаза фонариком, раскрывая веки пальцами. — Прости, забыл проверить. — Поняв, что полез проверять рефлексы совсем не к месту, он отступил на шаг назад и объяснил: — Тут понимаешь, какое дело… Подобные случаи малоизучены. А те, о которых мы знаем, не похожи между собой.
— Но как же… Я помню, что тот хирург говорил о страхах, которые начинают оживать. И они оживали!
— Ну, разве что галлюцинации. Но это первая стадия, — пожал большими плечами Митяй.
— А какая вторая? — затаив дыхание, спросила я.
— А какая она будет у тебя — вот вопрос!
— Но подожди! Хирург тогда сказал мне, что если я не залью рану кровью поранившего меня, то сойду с ума! И какая разница в стадиях, если итог один?!
— Да в том-то все и дело, что не один. Но вряд ли какой-то тебе понравится! — пока «личный врач» меня разубеждал, оборотень громко переставлял предметы на столе. Хмурый, явно пребывающий в грозовом настроении.
— И что, так и не расскажете? Тогда я точно сойду с ума от предположений! — от моего восклицания, вырвавшегося из глубины души, мужчины переглянулись.
Тяжелый взгляд Тимура немного смягчился. Он кивнул Митяю, и тот сжалился надо мной:
— Я знаю несколько случаев. Двое мужчин и три женщины. И только двоих удалось спасти. Один же мужчина, и правда, свихнулся. Он везде стал видеть духов, шел за ними, а потом шагнул с крыши… И две женщины: у одной развилось маниакальное желание есть, в конец концов, она получила заворот кишок; у второй история была не менее трагичной — она перестала ходить, стала постоянно бегать, все никак не могла остановиться. И участь была незавидней других — физическое истощение. Не знаю, что попадает в человеческую кровь при этом, но повадки… ой, прости, привычки меняются. Появляются мании или пристрастия, и они достигают просто гигантских масштабов. Поэтому я не удивлен, что этот, так называемый, хирург сказал, что они сошли с ума. Такое поведение сложно назвать нормальным. Но все же это не так.
— Почему не смогли вылечить тех людей? — я спросила, но, казалось, сама знаю ответ наперед.
— Потому что те, кто их поранил, по тем или иным причинам не стали их спасать. Но все эти истории я знаю вскользь, поэтому большего тебе сказать не могу. Но одно точно — чем больше будете медлить, тем будет хуже.
— Но Юрий…
— Есть еще Стас, — выразительно повернулся Митяй к Тимуру, и тот скривился, словно съел лимон.
— Есть Полина! — настойчиво пресек открывшего было рот друга оборотень.
— Она женщина! — местный эскулап посмотрел на него, как на дурака.
— Одна кровь! — упорствовал Тимур, делая шаг к мужчине в халате. Он словно хотел доказать языком тела, что прав, что это поможет. Но даже меня одолевали большие сомнения…
— Но сила другая! Тут и так не нужный нам донор! — Митяй ничуть не стушевался, в ответ приближаясь. На секунду мне показалось, что они могут столкнуться лбами, но они как-то одновременно в один миг расслабились и прервали зрительный контакт.
— Еще привязанности не хватало!
— Слушай, раз ты такой умный, то давай! Полей своей кровью!
Да это была чистейшей воды провокация! Я протестую!
Тимур резко повернул голову ко мне, пронзил острым взглядом, а потом моргнул.
— Без этого обойдусь, — ножницы, которые он крутил в руках, с громким звоном ударились о металлический столик.
— Не теряй время! Просто так девчонку промучаешь!
Я наблюдала за ними, даже не успевая встрять, вставить слово. Ощущая, что, попробуй я это сделать, меня сотрут в порошок и даже не заметят. А потом уж будут пропускать его сквозь пальцы, сожалея об утрате. И то… недолго.
— Кровь Полины может подойти! Ты сам говоришь, что случаи малоизучены!
