— Но вы же уже с ним разобрались с этим делом со взломом!
Блондин повернулся всем корпусом ко мне, встав боком к окну. Одной рукой оперся о подоконник, а другой пробежался двумя пальцами по моей руке:
— Я имел ввиду немного другое… — Голубые глаза говорили намного больше слов. — Будь у нас побольше времени…
Камешек в стекло заставил нас обоих вздрогнуть. Под окном стоял Тимур и сверкал белозубой улыбкой. А я себя почувствовала так, словно была застукана с поличным за ограблением банка.
— Да когда он уже уберется отсюда! — тихо рыкнул Стас.
И я воспользовалась возможностью, задала вопрос, надеясь, что сейчас он ответит не задумываясь:
— А почему ты его терпишь здесь? — Я давно раздумывала над этим, но не находила ответа. Все-таки они далеко как не друзья-товарищи…
— У нас договоренность. А я не тот, кто отказывается от своих слов, — голубые глаза с тоской посмотрели на меня, говоря правду. Он сожалел о заключенном договоре, чтобы там сейчас не утверждал.
Посвящать в его тонкости меня никто не собирался. Ну да ладно.
Я взглянула вниз, на недовольную Полину и поглядывающего на нас Тимура, играющего небольшим булыжником в руке, способным разбить стекло, и отвернулась. Пусть знает наших. А то будет думать, что я за ним слежу…
— Выпьешь со мной по чашечке кофе? — спросила я, почувствовав себя должной блондину.
Я до этого не понимала, как давит на меня вся эта история с невольным притяжением. И когда опасность миновала — у меня как камень с души упал. И голова была забита другими мыслями. Например, о том, что Стас потерял отца, возглавил стаю, да еще я на его голову со своими проблемами…
— Конечно, — он засиял. — Давай я сам за тобой поухаживаю.
Я кивнула, улыбаясь. Села за стол и, пока он заваривает ароматные напитки, решила начать с главного:
— Прости, что избегала тебя.
— Я все понимаю, Лен. Не надо, — остановил он меня.
— Надо, Стас. Я должна тебе объяснить.
Блондин вздохнул, и ложка звонко застучала по стенкам кружки. Он почесал ухо, свел брови, но приготовился слушать.
— Я хотела сказать тебе спасибо. За помощь и отзывчивость, — я сделала паузу и добавила:- И за кровь.
— Вот уж за что не надо!
— Но ты…
— Это ты из-за отца получила заражение, поэтому — мы квиты. — Он сел напротив меня и, наконец, расслабился. Глаза выдавали усталость, и мне стало стыдно.
— Как новая должность? — Может, я неправильно выразилась, но он меня понял, рассмеявшись.
— Все оказалось одновременно и проще, и труднее, чем я думал. Проблемы возникают там, где я их совсем не ожидал. А там, где предполагал — наоборот, все тихо да гладко.
— У тебя круги под глазами… Тяжело дается все это? — я обвела взглядом дом, сад.
— Это — уже неотъемлемая часть меня. Я варился в этом с самого детства…
— Но не хотел, — припомнила я, готовая прикусить собственный длинный язык.
— Не хотел, — согласился со мной Стас, открыто глядя в глаза. — Но обстоятельства сильнее нас. И то, что суждено — не убежит от тебя никуда, будет преследовать тенью. Тем более — мне было ради чего пойти на этот шаг.
— Согласна. Твой отец достоин того, чтобы спокойно уйти.
Стас от моих слов досадливо скривил губы, посмотрев в чашку.
— Ты умеешь гадать на кофейной гуще? — вдруг спросил он.
— Но это же не сваренный кофе, — я была немало озадачена, видя, как он вглядывается в дно кружки.
— Но тут есть осадок, — пожал он плечами. — Так как?
— Можно сказать, что нет. Так, лет в десять с подружками гадали, смотрели значения по книжке…
— Посмотришь мою? — Стас протянул мне кружку, и я не могла ее не взять. Повернула ее так, чтобы свет осветил рисунок? и стала всматриваться в разводы.
— Ты нарисовал это ложкой! Таких линий не бывает! — призвала я блондина к совести.
— Нет! — он замотал головой, отрицая очевидное.
— Да? Такая четкая буква «Л»? — я потрясла чашкой в воздухе. А потом протянула ее обратно хозяину. — На, и не дури мне голову.
Стас, словно раздумывая, с прищуром посмотрел на меня, но кружку забрал.
— Тук-тук-тук, — раздался стук.
— Да? — озадаченно спросила я, так как стучались и не заходили в ту же секунду только охранники.
— Станислав Юрьевич, Вас зовут!
— Иду! — откликнулся мужчина, стремительно поднимаясь с места. Он хотел взять мою руку, но я переложила ее со стола к себе на колени, словно не замечая его движения.
— Спасибо за кофе, — поблагодарил он меня, переводя взгляд вниз, на мою руку на коленях.
— Это тебе спасибо! Вкусно приготовил, — пошутила я. Стас улыбнулся в ответ, но взгляд его оставался напряженным.
Когда за ним закрылась дверь, я, расслабившись, растеклась по стулу. Этот разговор меня вымотал, но не настолько, чтобы с интересом не покоситься в сторону окна. Вот только в саду уже никого не было. Ни Полины, ни Тимура. И я еще раз задумалась о том, что Стас стал почему-то более лояльно относиться к симпатиям сестры по отношению к тигру. С чего бы это?
Эту ночь я провела в думах. В голову постоянно лезли образы Полины и Тимура вместе, и я готова была грызть подушку. Я спать хотела! А они?!
Утром я встала, как говорится, не с той ноги. Смотрела на всех волком, и айтишники обходили меня стороной, уже зная, что значит такое выражение лица. Чтобы как-то разогнать тоску, я сделала небольшой перерыв и пошла прогуляться по саду.
Думала, что меня остановят, но после того как я узнала про оборотней, видимо, некоторые запреты спали. Никто и не думал меня останавливать, когда я вышла через ближайший вход в сад. За мной увязался один охранник, но шел так далеко, что я не ощущала дискомфорта.
Этот уголок участка я знала, именно по нему меня водила кругами Полина, когда увела из дома. Но было любопытно взглянуть и на остальную территорию. Я свернула за угол дома и с интересом разглядывала причудливые статуи и каменные оазисы.
Вдалеке мелькнул садовник, одетый в коричневый комбинезон, увидел меня и быстро скрылся из виду. Я не стала мешать работе мужчины и свернула на дорожку, уходящую вглубь. Там, впереди, белела крыша беседки, и в своем воображении я дорисовала деревянную резную решетку, уютные скамейки внутри…
Но перед тем как я смогла рассмотреть строение беседки, до меня донеслись голоса. Высокий женский и низкий мужской. И, пробравшись за тенью кустов розы, я смогла рассмотреть парочку — Тимура и Полину. Конечно, парочку — это я круто сказала. Эти двое сидели на лавках напротив друг друга, хотя по всему виду девушки было видно — она была не против другого положения вещей.
