Но я ему даже благодарна. В самом деле все до единого послушались. Даже мой отец, и тот, запнувшись на ровном месте, потянул за собой госпожу Ирем, которая тут самая вредная и с иммунитетом к гонору своего сына. Хотя об их уходе, спустя ближайшую минуту я всё-таки пожалела. Усадив меня в полулежачее положение, зафиксировав надлежащим образом для этого переднее пассажирское кресло, Алихан не спешил садиться и ехать в клинику, взял меня за руку, опустился на корточки.
— Любимая, а скажи-ка мне, если я всё правильно помню, то перед тем, как отходят воды, схватки тянутся уже несколько часов к ряду, не так ли? — поинтересовался обманчиво мягко.
Merde sacrйe…
— Может быть и тянутся, — созналась неохотно. — У всех по разному, — добавила себе в оправдание, перетерпев приступ из очередного спазма, сбилась со счёта какого за сегодняшний день.
С той стороны дома зазвучала живая музыка, а значит все присутствующие гости, как и виновники торжества, вернулись к проведению праздника.
— Может быть, — протянул демонстративно понимающе мужчина, даже покивал своим словам в подтверждение. — Но может и не быть. А вот конкретно у тебя схватки начались… когда? — прищурился, пытливо вперив в меня свой стальной взор.
Именно стальной. Самым прочным металлом выкованный. Не сулящий ничего хорошего за эту мою маленькую тайну.
— Сегодня такой чудесный день, не хотела портить его, да и пропустить тоже не хотела, — вздохнула в покаянии.
Ответом мне послужил усталый вздох. И заново крепко сжатая ладонь.
— Ты же обещала мне больше так не делать. Не ставить выше себя всех других. И быть откровенной со мной, чего бы то ни касалось, даже любой мелочи, — упрекнул Алихан.
Да, я обещала. Во избежании ситуаций, когда чья-нибудь прихоть или эгоизм, вроде Валида аль-Алаби или той же свекрови, может нарушить наше равновесие.
Вероятно, супруг добавил бы много чего ещё, но к нам подоспела Фидан, которая принесла собранную на такой случай сумку. Сама же в багажник положила и пожелала мне крепкого здоровья, прежде чем удалилась обратно в дом. Оказывается, именно этого момента мой мужчина и дожидался. Едва женщина скрылась прочь, как одарил ещё одним пристальным взглядом, затем отпустил мою руку, закрыл дверцу и уселся за руль. Вот тогда заново за руку меня взял.
Очень вовремя!
Я за неё всю дорогу до клиники потом цеплялась, потому что легче, как я и предполагала, совсем не становилось, боль лишь усиливалась, а спустя какой-то час стала практически невыносимой.
И потом я тоже не отпустила…
Сам Алихан не отпустил.
Он и без того всё то время, после событий в Эр-Рияд, до настоящего момента уделял мне каждую свободную минуту, часто брал с собой в офис, и даже все свои долгие, нудные и сложные совещания проводил вместе со мной, на все вопросы со стороны отшучиваясь тем, что таким образом заранее заботится о подготовке своего будущего наследника. А сегодня… Сегодня супруг мне был особенно нужен. Не уверена, как бы я справилась без него. Да и потом, когда всё закончилось, и тишину отведённой мне палаты огласил детский плач, когда всё необходимое было завершено и нас оставили с сыном наедине, я поняла, что всегда так будет. Ни единого дня и даже часа я не хочу проводить без него.
— Хорошо, что ты у нас есть, — улыбнулась немного устало, глядя на то, как Алихан берёт на руки младенца.
Тот капризно сморщился, широко распахнув серо-голубые глаза, и вдруг притих. Новоиспечённый отец широко улыбнулся, заворожённо наблюдая за ним, качая в своей широкой ладони до того осторожно, словно опасался, что у него в руках самое хрупкое существо во всём мире, и вот-вот что-нибудь случится, если не быть предельно аккуратным. Устроился на краю постели рядом со мной.
— Хорошо, что у нас есть ты, — отозвался в тон мне, придвинувшись ближе, а затем приобнял за плечи, притиснув совсем вплотную, и прижался губами к моему виску.
Малыш завозился, но плакать снова не стал. Причмокнув, устроился в ладони отца удобнее, и вовсе уснул.
— Ты тоже поспи. Отдохни. Я буду рядом.
Будешь, я знаю.
Всегда…
Конец
