Последнее — весьма паршивый признак…
Её багаж тоже был тут. Сумка стояла неподалёку от своей хозяйки, наполовину расстёгнутая, не разобранная.
— Не молчи, — попросил, шагнув к ней ближе.
Не смотрела в мою сторону, но, словно ощутив моё приближение, сдвинулась ближе к окну, подальше от меня.
Остановился.
Уж лучше бы ругалась и проклинала…
Вслух.
— Ты любишь её? — спросила внезапно.
Тут же тряхнула головой и поморщилась, словно пожалела об озвученном.
— Нет, — отозвался, опять шагнул к ней навстречу.
— Тогда зачем собирался жениться?
— Я уже говорил тебе, мне нужен наследник.
Кивнула. Молчала до тех пор, пока я не остановился совсем близко.
— Ты женился на мне, чтобы не жениться на ней? — вскинула голову, уставившись на меня с подозрением.
Интересно, что же там, в её голове сейчас происходит, что такие выводы образовываются?
— Нет.
— Но женился бы, если бы я не спутала все твои планы своим появлением, — уже не вопрос, констатация факта.
Не сказать, что она не права.
Вот и промолчал.
— А она? Любит тебя?
И столько заинтересованности проявилось в её глазах, что, познакомься бы мы при иных обстоятельств, счёл бы за ревность.
— Нет, — сперва сказал, потом обдумал снова, слишком уж ярко вспыхнула в памяти недавно сказанная фраза о разбитом сердце несостоявшейся невесты. — Не думаю. Элиф — не из тех, кто способен любить кого-то, кроме себя, — постарался быть максимально честным.
Аида снова кивнула. Развернулась ко мне всем корпусом. Пальцы, перебирающие кольца, сжались крепче, до побеления кончиков, замерли на металле.
— Если бы я знала, я бы ни за что не согласилась.
И тут она права…
— Я знаю. Потому и не сказал.
Звучало эгоистично.
Но такой уж я, какой есть…
— Так и подумала, — усмехнулась с горечью.
Отвернулась. Опять в окно уставилась. Я же — на хрупкие плечи, что заметно опустились и ссутулились, непонятно с какой стати заставляя чувствовать меня так, будто котёнка раздавил и замучал. Мерзкое чувство.
— Послушай, я не… — осторожно дотронулся, собираясь объясниться.
Не договорил.
— Ты не обязан оправдываться или извиняться, — резко развернулась ко мне обратно Аида, избавляясь от моего прикосновения.
Всё ещё до побеления сжатые пальцы врезались мне в грудь. Вместе с кольцами.
— Забери. Сделка отменяется. Я не буду твоей женой, — произнесла отстранённо. — Как я и сказала, если бы знала, ни за что бы не согласилась. Тогда — не знала. Теперь — знаю. Отказываюсь.
Вспомнилась оставленная в гостиной бутылка…
Ещё одна мне бы сейчас не помешала.
И покрепче…
— Отказываешься? — риторически, придвинувшись к ней вплотную, фактически прижимая собой, перехватив маленькую ладошку, которая ответно разжалась в намерении оставить кольца. — И на развод, наверное, тоже сразу подашь, — добавил тихо, забирая украшения.
Никакого подвоха она не различила или же старательно делала вид, будто так и есть. Шумно сглотнула. Попыталась отодвинуться, да некуда.
— Наш дом сгорел. Вместе с большинством ценностей, но у моего отца была кое-какая другая собственность, и некоторая сумма на счету, к которой у меня есть доступ. Я верну все понесённые тобой расходы. Если понадобится, то с компенсацией, — практически скороговоркой выдала Аида.
Не сдержал ухмылки.
Не в окно она смотрела бесцельно всё это время.
Планировала.
— А жить где собираешься? — уточнил.
Поймал насторожённость в бездонных глазах.
— Ещё не решила.
— Но определённо там, где Амир аль-Алаби тебя не достанет, — покивал. — Может быть, обратишься к старым знакомым Александра? Помнится, у посла полно связей в самых разных укромных уголках планеты. Возможно, кто-нибудь из них, да протянет тебе руку помощи и поможет скрыться.
Насторожённость в её глазах стала явнее.
— Возможно, — прошептала Аида.
Кольца давно были у меня. Вот только вернуть свою ладошку это ей не помогло. Удерживал и то и другое.
— Неплохо ты всё продумала, — похвалил за хладнокровнее и сохранение самообладания. — Не учла лишь один маленький нюанс… — нарочно не стал договаривать.
Дал ей возможность осмыслить самой.
Ненадолго.
— Какой нюанс?
Свои согнутые пальцы, обхватывающие её, я всё же разогнул. Для того, чтобы перехватить другой рукой. И вернуть кольца туда, где им положено быть. Всегда.
— Такой, маленькая моя, смелая госпожа, — прокомментировал собственные действия. — Я не дам тебе развод. И не отпущу. Ты — моя. Сама дала своё согласие. И забрать его, передумать или ещё что-нибудь в этом роде — невозможно. Никто и ничто не изменит тот факт, что ты — моя жена. Даже ты сама, Аида.
Вот теперь в её глазах зажёгся огонёк упрямства.
— Не отпустишь? Серьёзно, Алихан? — бросила с вызовом. — И как ты себе это представляешь? Будешь насильно удерживать меня около себя? Запрёшь в своём доме? — оттолкнула, хотя и безуспешно. — Как, Алихан? Как ты заставишь меня? Сначала запрёшь в своём доме, потом в этой спальне, потом, если всё равно буду сопротивляться, привяжешь к кровати и заделаешь ребёнка, чтоб потом я была вынуждена остаться из-за малыша? И чем же тогда ты отличаешься от того же Амира? — толкнула заново.
А вот это — удар ниже пояса. Наверное, именно поэтому я и позволил ей оттолкнуть себя, сохранить подобие того, что у неё всё-таки есть возможность возвести дистанцию и сохранить личное пространство. Хотя, нет. Не поэтому. Всё — её слёзы. Крупными каплями скатились по щекам, несмотря на то, что взгляд до сих пор был переполнен решимости и непреклонности. Кажется, она и сама не заметила. С такой злостью отпихнула от себя. Затем и кольца попыталась снять. Волею судьбы, с первого раза не вышло. Как застряло. Со второго тоже не получилось, вызывая у меня новую усмешку. С привкусом горечи. Всё-таки дерьмовое это обстоятельство — когда вынужден причинять боль той, которую должен защищать от всего мира, в том числе от самого себя.
— Заставлять не стану. Принуждать — тем более. Я обещал тебе. И сдержу своё слово, — вынужденно признал свою временную капитуляцию.
Девушка злорадно хмыкнула. Кольца всё же сняла. На столике у кресла оставила. А потом, в несколько поспешных шагов, подхватила сумку и… да, ушла.
Обречённо вздохнул, глядя ей вслед.
