— Ты на маму тоже не злись, просто она так долго готовилась к этой свадьбе и выбирала себе невестку, несколько лет Алихана уговаривала, а тут… такое, — добавила Лали. — Мы все были в шоке. Да что там, все! Даже я сама, а меня, знаешь ли, трудно чем-то по-настоящему удивить! Брат столько лет отнекивался даже от малейшего намёка на женитьбу, а потом Бах! — пощёлкала пальцами. — Добровольно женился, да ещё и никого в известность не поставил. Ты его приворожила что ли, ну-ка, сознавайся! — хихикнула.
Если бы…
— Я тоже ничего не знала об этой свадьбе, пока не оказалась там, — и я поделилась откровением. — Потому и ушла потом. Психанула.
— О-го… — ошарашено уставилась на меня Лали, отодвинувшись, по новой разглядывая. — Ну-у… — задумалась, почесала нос и забавно поморщилась. — Честно? Я бы тоже на твоём месте сбежала. Это же… Жуть! — выпучила глаза, в очередной раз притихла, размышляя о чём-то своём, а после выдала победным: — Хорошо, что ты вернулась! И довольно быстро… — сменила тон на кокетничество с явным подтекстом.
— Алихан умеет быть убедительным, — признала я.
Лали снова захихикала. Веселилась она ещё долго. Вплоть до самого нашего приезда к торговому центру, где мне доводилось побывать вместе с её братом.
— Мама, может, сейчас и не приняла тебя, но в итоге успокоится и примет, как родную, — протянула девушка, сменив тон на философский лад, и потащила меня в самую дальнюю часть первого этажа. — Не обращай внимания. Она сложный человек. Но по-настоящему не причинит тебе никакого вреда.
Вспомнилось то, что я услышала в саду.
— Да? — не поверила я.
И не напрасно.
— Когда поймёт, что окончательно проиграла, тогда и успокоится, и примет, — хмыкнула Лали.
За нами следовал Альп и ещё один охранник. Остальные где-то потерялись, я упустила их из виду. Первый бутик, который мы посетили, занимался продажей цифровой техники. Там я присмотрела себе не только телефон, но и ноутбук. Последнее — тоже необходимость, для того, чтобы продолжать своё дистанционное обучение.
— Алихан разозлится, — предупредила моя сопровождающая, заметив, что я собираюсь расплачиваться своей картой, а не той, которая принадлежит холдингу Шахмаз.
— Ни разу не видела, как он злится. Получу новые впечатления, — с напускной беззаботностью ответила я.
Правда, вся моя показная расслабленность быстро испарилась. Вместе с отказом в проведении операции.
— Сожалею, но эта карта заблокирована, — оповестил кассир.
Протянула другую. И снова раздался противный писк, вместо оплаты, вынудив меня помрачнеть и озадачиться.
— А на этой — недостаточно средств, госпожа, — услышала, мысленно проклиная… ещё не решила, кого именно.
И если первая поданная мной карта была открыта на имя отца, а я выступала в качестве доверительного лица, имеющего полный официальный доступ к счёту, то вторая — моя личная, со всеми сбережениями, что я успела накопить за последние два года, папа часто переводил мне деньги, особенно будучи в разъездах, на карманные расходы, и я всегда старалась тратиться по минимуму.
— Bordel de merde... — выругалась на французском.**
Слова повежливее никак не подбирались.
— Что, простите? — непонимающе уставился на меня кассир, а вместе с ним и Лали.
— Произошла какая-то ошибка, — улыбнулась я натянуто.
Из всех вариантов при себе оставались наличные, но их было не так много, и если потрачу, то потом, в случае необходимости, останусь ни с чем.
Паршивая дилемма…
Сохранить жалкие остатки гордости или же прогнуться под обстоятельства?
И да, я всё-таки дрянь, подвид — меркантильная, поскольку после недолгих размышлений под внимательным взглядом Лали, между тем, чтобы изображать независимость перед Алиханом и возможностью получить высшее образование, я сделала выбор в пользу последнего.
Скрипя сердцем, расплатилась средствами мужа.
А ещё вспомнила о том, что вчера никаких проблем с оплатой и блокировкой не возникло. Как и не сумела понять, куда делись деньги с моего личного счёта. О том я думала ещё довольно долгое время, попутно занимая руки тем, чтобы разобраться в своём новом телефоне. Синхронизация аккаунта помогла восстановить контакты, а также часть некоторой информации из моей прошлой жизни, которая может вполне пригодиться в будущем. Жаль, первый же мой звонок остался неотвеченным. Ясмина не взяла трубку. Я отправила ей сообщение. Довольно объёмное. И попросила перезвонить. В разум закрались нехорошие мысли о том, по какой причине женщина пропустила вызов, ведь это совсем не в её манере и привычке. Но они, как вспыхнули, так и погасли, затмеваемые новыми обстоятельствами. Мы приехали в порт. Офис, где работал Алихан, оказался не настолько пафосным, как та же вилла. Небольшое двухэтажное строение в стиле хай-тек обладало большим количеством незастеклённых балконов и плоской крышей, именно она привлекла всё наше внимание. Доносящиеся оттуда крики были слышны даже с такого расстояния. И не только крики. Я едва вышла из машины, а оттуда полетел… стул. Деревяшка пронеслась в считанных миллиметрах от моего лица, с жутким грохотом раскололась об асфальт.
В общем, мой первый день в качестве невестки Шахмаз скучным не будет однозначно!
_______________
* Менемен — турецкий омлет с овощами, особенность которого заключается в том, что овощей в нём больше, чем яиц.
** Bordel de merde — в переводе с французского бранное «сраный бардак», близкое по смыслу к русскому «полный пиздец».
Глава 10
Аида
Пока Лали оторопело разглядывала мебельные запчасти, валяющиеся вокруг нас, Альп душевно выругался и отправил на крышу офиса сразу четверых, разобраться, в чём дело.
— Вам, госпожа Шахмаз, лучше остаться здесь, пока инцидент не будет исчерпан, — посоветовал следом.
Непонятно к кому из нас он обратился. Но пожалел о сказанном однозначно.
— Как это здесь? — отреагировала Лали, забыв про разломанный стул. — Я тоже хочу на это посмотреть! — заявила и поспешила внутрь здания.
Последующее выражение лица Альпа мне было уже знакомо. Он точно также на неё смотрел, когда мы к нему сегодня впервые подошли. И нет, мне тогда реально не показалось.
— Лали! — фактически прорычал сквозь зубы, бросившись за ней.
— Госпожа Лали, — невозмутимо бросила она через плечо, поправив его обращение. — Мне больше не пять и даже не пятнадцать, Альп. И ты не можешь указывать мне, что можно, а что нельзя, — съехидничала, пересекая последнюю верхнюю бетонную ступень.
Стало откровенно жаль парня…
Мне.
Но не ей.
Уверена, она бы и язык ему показала, если бы не свидетели их разговора.
