— Японец здесь случился. С господином Умутом они что-то не поделили, — тоскливо вздохнул он, подняв голову в направлении здания. — Доброго дня вам, господин Алихан, — добавил уже куда бодрее, вспомнив, с кем разговаривает.
— И тебе, — бросил я в ответ, зацепившись взглядом за кое-что ещё, что выбивалось из привычной панорамы.
Два чёрных седана, которыми пользуется для передвижений охрана виллы, были припаркованы неподалёку. Ни Альпа, ни его подчинённых на горизонте не наблюдалось.
Ничего цензурного вслух не подобралось…
— Добрый день, господин Алихан! Обе госпожи Шахмаз, вместе с вашим управляющим и вашим гостем наверху, в вашем кабинете, — охотливо подсказал дежурящий при входе Серхат.
Кивнул, приняв информацию к сведению. На нужный этаж поднялся за считанные секунды. И откровенно завис на пороге распахнутой двери своего кабинета, около которой дежурило двое охранников. Изнутри доносился звонкий девичий голос. Лали. Она беззаботно улыбалась и комментировала тихий пересказ Аиды, которая переводила когда-то давно услышанную мной историю про цветущие сакуры и юношу, который ухаживал за ними, высадив целый сад для своей возлюбленной. Сам рассказчик выдерживал паузы в японском повествовании, чинно попивая кофе из мизерной чашки, и тоже улыбался, глядя на девушек. Переводчика при них не было. Зато вся охрана, которую я ранее не обнаружил на парковке, собралась за их спинами.
И кто скажет, почему, глядя на них, я снова злился...
— Вы что здесь делаете? — адресовал в первую очередь для младшей сестры, проигнорировав встречные синхронные приветствия.
Ясно, как день, не Аида её сюда притащила.
— Я? — встречно удивилась Лали.
Да с такой искренностью, словно это был её кабинет, а не мой, и вообще они меня совсем не ждали.
— Да. Ты, — подтвердил, одарив притихшего японца внимательным взглядом, вспоминая о том, что сказал встреченный на парковке сотрудник. — Вы — обе, — уточнил, останов свой взгляд на жене.
Та почему-то смутилась. Это вынудило смерить в оценке уже всех собравшихся. Умут, сидящий поодаль ото всех, уставился на карандаш, который крутил между пальцами перед моим появлением. Альп оказался более стойким, продолжая изображать безмолвную статую. И только у моей сестры язык без костей.
— Твоя жена спасает тебя и твой персонал. Господин Гото был очень недоволен тем, что ты игнорируешь его визит, а у господина Умута возникли проблемы в общении и поэтому они друг друга недопоняли, — самозабвенно выдала Лали. — И пока Аида сохраняет между ним мир, я — сохраняю её честь. Ты ж собственник. И вспыльчивый. Взбесишься ещё на ровном месте, побьёшь Тацио-сана ни за что. Мы потом откуда деньги на постройку нового офиса возьмём, если вы его с землёй сравняете? В общем, мы тут не просто так сидим. О тебе и твоём благосостоянии заботимся, брат.
Кажется, моя злость планомерно превращалась в ярость…
— Так значит у господина Умута возникли проблемы в общении? — прищурился, уставившись на управляющего. — Он, видимо, два своих высших образования просто так получил, и занимаемой должности не соответствует?
Тот про существование карандаша мигом подзабыл.
— Переводчик, с которым мы сотрудничаем на постоянной основе, заболел и вместо себя прислал другую. А она… кхм… малоквалифицированная, — оправдался Умут, вытянувшись по струнке. — Вы же знаете, как трудно найти переводчика японского… кхм…
— Нам так повезло, что Аида не только японский знает, но и большинство их традиций! — поддержала Лали. — Ты вот знаешь, например, что когда семья японцев приглашает тебя к себе в гости, первым делом нужно обязательно извиниться за свой визит? — выдохнула восторженно, оставляя чашку со своим допитым кофе на стол. — Или о том, как…
— Не знаю, — перебил мрачно, вновь сосредоточившись на жене, уровень разговорчивости которой закончился вместе с моим появлением.
На меня, как я в кабинет вошёл, всего раз взглянула, за время болтовни Лали, больше ни разу в мою сторону не посмотрела, зато задумчиво кусала губы, то и дело украдкой поглядывая на руки Гото, который в свою очередь пытался вникнуть в суть непонятного ему разговора.
— Раз с нашим переводчиком возникли сложности, донеси до нашего гостя, что переговоры переносятся до тех пор, пока проблема не будет решена. И на будущее, — сконцентрировал внимание на самом японце. — Пусть своего переводчика берёт. Знает, куда едет.
Она явно собиралась возразить, но в итоге коротко кивнула. Принялась переводить. По мере продолжения её речи, физиономию Гото перекашивало от переполняющего его возмущения, пополам с озлобленностью. На других, может и действовало, но не на меня. Выдержал всё его негодования с каменным лицом, мне не впервой. Ответил он коротко, отрывисто. И явно не настолько либерально, как донесла сама Аида:
— Тацио-сан не хочет ждать, — мягко улыбнулась Аида. — Говорит, дело не терпит отлагательств.
— Изменения в расписании, я в курсе, — остался непреклонен.
Нет, я не ханжа, чтобы сомневаться в способностях дочери посла, пусть и не припоминал никакой информации об её или Александра Демиркана контактах в стране восходящего солнца, позволяющие столь свободно владеть японским или знать их национальные особенности. Но и обсуждать с помощью жены на второй день совместной жизни приобретение нехилого количества золотых слитков, которые находящийся поблизости мафиози обменяет на оружие для своей группировки… я не настолько бессовестный.
Или настолько?
Едва девчонка перевела последнее моё слово, Гото подскочил на ноги. Реакция сопровождения моей жены оказалась занятной. Слишком уж быстро и синхронно они за своё оружие похватались. Не направили на японца лишь потому, что от Альпа соответствующий знак получили. Обречённый вздох со стороны Умута лишь укрепил созревающее в голове предположение. И я бы обязательно занялся этим в самое кратчайшее время, однако Аида что-то сказала японцу, тот призадумался и уселся обратно, а она, наконец, соизволила на меня посмотреть. Сперва на меня, затем на Гото, вернее опять на его руки, и снова на меня. На этот раз позабыв про смущение и чувство неловкости. Прямо. Фактически с вызовом. При этом, вопреки решимости в бездонных глазах, обратилась мягко и тихо, не ко мне, к моей сестре:
— Лали, может быть, вы пока раздобудете симит для господина Серхата. Мы ему задолжали. Я и сама ещё не завтракала. Тоже с удовольствием попробую, говорят, это очень вкусно.
Моя родственница-вредина удивила. Послушно поднялась и, прихватив с собой не особо сопротивляющегося Умута, свалила. Остальные тоже надолго в кабинете не задержались. Их я сам выгнал. Сразу, как только услышал от своей жены:
— Я знаю, что они означают. Татуировки.
И минуты не прошло, как нас осталось трое.
— И что же ещё ты знаешь? — усмехнулся, прошёл дальше и расположился в своём кресле.
Основательный разговор с участием жены, в чём бы ни заключалась его смысловая нагрузка, всё же состоится.
