Кивнула, словно она могла бы увидеть. И вспомнила кое о чём ещё, не менее насущном:
— Все наши счета заблокированы.
Нянюшка тяжело вздохнула.
— Я знаю, детка. Счета господина Демиркана заблокированы с того момента, как вышло свидетельство о смерти. А твои… — вздохнула снова, помедлила. — Семья аль-Алаби постаралась. Не знаю, на что они надеятся. Ты ни за что не вернёшься в Эр-Рияд, даже из-за каких-то там денег и наследства, — добавила зло и с досадой.
Хотя даже не это удивило меня.
— С чего бы Амиру ждать моего возвращения? — озадачилась. — Я же уже замужем. Зачем я ему теперь?
Новая пауза оказалась не только неловкой, но и подозрительной. Впрочем, все сомнения нянюшка быстро развеяла.
— Мужчины, — фыркнула женщина. — Что с них взять. Всё свою задетую гордость пытаются реабилитировать. Ты и сама знаешь, Аида, порой, уязвлённые мужчины ведут себя хуже детей.
Не могла не согласиться.
— Да уж… — вздохнула я.
— Ничего. Годик — другой пройдёт, и Амир аль-Алаби найдёт себе другую забаву. Не расстраивайся из-за этого шакала, детка. Забудь про них. Теперь у тебя новая жизнь. Сосредоточься на ней и на муже. У вас ведь правда всё хорошо? — спросила об Алихане заново.
В памяти всплыли все события этой ночи. И нет, не с участием свекрови. С тем, как мужчина прижимал к себе, пока я успокаивалась, прямо в одежде, несмотря на включённый душ. И всё то, что было после. К щекам моментально хлынул жар, а я осознала, что слишком долго не отвечаю.
— Всё хорошо, Ясмина, сказала же уже, — заверила.
— Ладно. Приеду через неделю. Посмотрим, как оно… — проворчала нянюшка. — А то знаю я тебя, из тебя клещами всю правду не вытащишь. Не смей давать себя в обиду! — заявила не с того ни с сего.
Или же…
— Неужели ты знаешь? — озарило меня.
— Знаю… что? — деловито отозвалась женщина.
Кажется, я ляпнула лишнего.
Но всё равно ведь узнает, когда приедет?
— Ну… про невесту Алихана, — промямлила я тихонько.
— Чего?! У него ещё и невеста есть?! — чуть не оглушила меня своим воплем Ясмина.
— Аа… ты что-то другое имела ввиду? — ушла я от ответа.
Не сработало.
— Что за невеста ещё? Этот негодник второй раз жениться будет?! — возмутилась Ясмина.
— Этот негодник спас мне жизнь, нянюшка, — напомнила о немаловажном. — И не такой он вовсе. Не говори так. Невесты у него больше нет. Только я.
— Хм… Ну ладно, если ты так говоришь, — буркнула всё-таки же недовольно женщина, где-то около неё что-то грохнулось, похожее на звон посуды. — Ладно, дочка, я тебе ещё позвоню. Завтра. Мне нужно идти по делам, — поторопилась распрощаться.
— До завтра, нянюшка, — попрощалась и я.
Стало грустно. Но от нахлынувшего чувства я отмахнулась, решив, что надо следовать завету Ясмины и учиться жить новой жизнью, думать о своём будущем. В общем, к завтраку я спускалась в «полной боевой комплектации». И даже приготовилась к самой худшей возможной реакции Ирем-султан, а также к её последствиям, уговорив себя держать спину ровно и сохранять спокойствие, что бы ни случилось.
Не понадобилось…
Алихан, оказалось, не уехал на работу. Встретила его на лестнице, пока спускалась на первый этаж.
— Ты проснулась, — улыбнулся мужчина. — А я иду тебя будить, — добавил, остановившись на ступень ниже той, где стояла я сама.
И даже так он — всё равно выше, так что пришлось немного приподняться.
— Доброе утро, — шепнула ему на ухо.
Зачем именно так сделала?
Не знаю.
Захотелось быть ближе.
— Доброе, — взял меня за руку.
Секунда промедления. Ещё одна. Просто стоял и держал мою ладонь. Шумно выдохнув, всё-таки отвернулся и повёл за собой вниз. Руку так и не отпустил. Проводил до самой столовой, где уже был накрыт завтрак. Отодвинул для меня стул по правую сторону от «главного», где потом уселся сам. Шахмаз-старшая занимала место с противоположного конца стола, все наши действия сопроводила пристальным взглядом и молчанием.
— Доброе утро, — поздоровалась я первой.
Слишком уж давящей показалась воцарившаяся тишина.
— Доброе-доброе! Самое доброе! — отозвалась влетевшая в столовую Лали.
Она, в отличие от меня, явно только-только с пробежки. Облачённая в самую простую майку и спортивные штаны, девушка плюхнулась на стул по левую сторону от Алихана, стараясь привести дыхание в норму.
— Доброе утро, дети, — произнесла госпожа Ирем.
Не думаю, что адресовалось нам всем, скорее, благодаря приветствию Лали.
— Иногда я думаю, зачем я учила тебя манерам. Всё равно же бесполезно, — добавила свекровь, слегка поморщившись. — Ты бы хоть душ сперва приняла, выглядишь, будто тебя страусы по голове клевали, — укорила свою дочь.
Та в ответ закатила глаза, запустила пальцы в растрёпанные волосы, делая вид, будто поправляет причёску, и схватила булочку с ближайшего блюда, демонстративно запихнув себе в рот сразу половину. Шахмаз старшая устало вздохнула и придирчиво оглядела накрытый стол.
— Фидан, ты ничего не забыла? — обратилась к безмолвно стоящей за её спиной женщиной.
Служащая кивнула и торопливо удалилась. Минуты не прошло, а передо мной появился высокий стакан с мутно-зелёной жижей.
— Ты очень бледная. И худая. Тебе надо лучше питаться, — снисходительным тоном пояснила свекровь.
Не мне рассказывала. Сыну. На него смотрела.
— Да, мы не особо хорошо начали. Но раз уж мы семья, нужно заботиться друг о друге. Я не хочу, чтобы потом люди говорили, что моя невестка выглядит так, будто мы морим её голодом, — добавила, и снова для Алихана. — Что именно вы туда добавили? — обратилась к служащей.
Та, к слову, как стояла по правую руку от меня, так и осталась, глядя себе под ноги, спрятав руки за спину.
— Огурец, яблоко, лайм и листья кейла, госпожа, — покладисто отозвалась Фидан.
