— Да, не говорила, — к горлу снова подкатил ком.
Возможно, когда я сумею заставить себя произнести это вслух ещё хотя бы несколько раз, потом станет значительно легче.
Но не сейчас...
Алихан
Три ночи, что мы провели в Измире, я спал, как убитый. Моя жена меня банально вымотала. И спальня тут не причём. Самое странное, когда я купил ей бриллианты, любая другая радовалась бы, но Аида — косилась, как на умалишённого, зато пока ползала по каменным развалинам, выглядела настолько счастливой, что я тоже начал подозревать себя в неадекватности. Мало ли, у меня галлюцинации. Что она в этих руинах такого умопомрачительного и восхитительного нашла? Так и не понял. Да и по возвращению домой, моя бессонница тоже вернулась. Вместе с осознанием того, что я изменился. Как если бы вновь оказался в своём подростковом периоде. И если прежде в силу того, что обстоятельства вокруг почти всегда сильнее, нежели я сам, то теперь… Аида. Она изменила меня. Не уверен, что в лучшую сторону. Сам себя не узнавал. Потому и замкнулся в себе после произошедшего на яхте. Мне требовалось время переосмыслить причины и следствия, вернуть себе выдержку. Вернуть прежнего себя — того, кем я был и хотел быть до встречи с ней. Нынешняя версия меня совсем не приходилась по нраву не только мне самому, но и моей жене. Какой бес в меня вселился тогда, на яхте? Нет, жене я верил. И вполне мог бы дотерпеть несколько часов, достать Метина позже, без свидетелей. Но откладывать расправу не стал. Наказал его за сам факт того, что он решил, будто так легко и просто может дотянуться до того, что принадлежит мне. Вся эта показная ярость стала необходимой, как кислород и даже больше. Выплеснуть её. И чтоб остальные тоже усвоили. Учли. Помнили своё место.
Это сказалось и на самой Аиде…
Знал, что расстраивал её таким своим поведением, но и успокоиться не удавалось. Новый день нисколько не преуменьшил мою злость. Досталось всем. Скверный у меня характер, что поделать. Впрочем, окружающие давно привыкли.
А уж когда мне позвонил прокурор и сообщил об очень содержательной беседе с моей матерью, ярость взвилась снова…
И ещё сильнее, когда я застал её в кабинете отца. Она задумчиво листала старый альбом с чёрно-белыми фотографиями, даже не вспомнила о своей привычке подниматься с места при моём возвращении домой. Всё её внимание сконцентрировалось на изображениях отца и тех, кто так или иначе пребывал в его окружении, среди которых… Александр Демиркан.
Совпадение?!
Слишком значимое, чтобы посчитать таковым.
Но я всё равно задал этот идиотский вопрос:
— Что ты делаешь? — подошёл ближе, остановился перед ней, с другой стороны стола.
Всего одна чёртова фотография!
Не так уж и часто они общались.
Хотя, не это являлось сейчас самым главным. Сожги я злополучную фотографию, то бы нисколько не помогло, правда рано или поздно всё равно всплыла бы наружу. Правда, я рассчитывал, что времени у меня до этого момента будет хотя бы немного больше, нежели вышло на самом деле.
Жаль…
— Я так понимаю, ставить меня в известность ты не собирался, — проигнорировала мой вопрос мать, вытаскивая из-под плёнки потрескавшееся изображение, где двое мужчин в окружении целой толпы пожимают друг другу руки. — Серьёзно, Алихан?
Я так и не сел. Она — тоже поднялась на ноги. Отложила фотографию в сторону, едва уловимо скривившись, а затем смерила меня с головы до ног возмущённым взглядом, сомкнув ладони в кулаки, уперев их в стол, наклонившись ко мне ближе.
— Алихан, — повторила моё имя уже с мрачностью. — Ты мне ничего не сказал, мне пришлось додумывать самостоятельно, это ладно, мне не впервой. Но… Я только одно не пойму, — снова замолчала. — Ты сошёл с ума?!
В её глазах пылала чистейшая ярость, а сжатые в кулаки пальцы впились в ладони с такой силой, что стали заметны вены. Мысленно чертыхнулся, понимая, что разговор будет долгим, объясниться, как бы то ни было, всё равно придётся.
— Я похож на сумасшедшего, мама? — отреагировал максимально нейтральным тоном.
Уселся в кресло.
— А как ещё это понимать? — продолжала негодовать Шахмаз-старшая. — Или ты на нарочно? Назло мне сделал? Почему, Алихан? Решил обрушить этот дом мне на голову? — прищурилась гневно. — Я никогда и ни за что не приму в доме ни одного из Демиркан! И уж тем более не буду терпеть его дочь в своём доме! Никогда, слышишь меня, Алихан! Никогда и ни за что! — ударила кулаком об стол.
Устало вздохнул.
— Ты уже её приняла, мама, — заметил с усмешкой. — И не только приняла, но и всему городу об этом сообщила. Сегодня. Поправь, если я ошибаюсь, или это не ты заставила господина прокурора разобраться в ситуации с Метином? — про Элиф так и быть упоминать не стал, ни к чему накалять ситуацию ещё больше.
Ответом мне стал очередной гневный прищур. Женщина презрительно поджала губы, нервным жестом смахнула фотографию со стола, та шлёпнулась на пол.
— Это было до того, как я узнала, что она — дочь моего заклятого врага! — припечатала категорично.
— Врага, который спас жизнь твоему сыну. И сделал так, чтоб в своё время этот дом как раз не рухнул на твою голову, — заметил справедливо.
— Это не отменяет все остальные его грехи! — не согласилась мать.
— Да? — выгнул бровь. — В самом деле? И где же он успел так сильно согрешить в этой жизни, что даже цена в мою жизнь не уравновешивает ваш счёт, мама? — заинтересовался. — Ты никогда не рассказывала. Может, сейчас тогда поделишься, за что его так не любишь? Давай обсудим, устроим терапию, освободишься и избавившись, может тебе станет легче и ты его всё-таки простишь…
— Как ты разговариваешь с матерью?! — не выдержала собеседница, повторно стукнув кулаком по столу.
— Тебе тоже такое совсем не к лицу мама, — усмехнулся я в очередной раз, проследив за её жестом.
Она и сама это знала. Обречённо вздохнула и упала в кресло, запрокинув голову, разжала кулаки и принялась массировать виски.
— Как и тебе, сын. Жениться на девчонке из жалости. Просто потому, что ты считаешь себя обязанным тому, кого вовсе нет уже в этом мире, — проворчала.
То есть, и об этом она в курсе…
О чём ещё?
— Ты не права, мама, — вопреки мыслям, произнёс вслух.
— Не рассказывай мне о моей правоте, Алихан, — противопоставила встречно. — Лучше о своей подумай, — смерила меня пристальным взглядом с головы до ног. — Я знаю, что ты помчался к этой девчонке в тот же день, как тебе сообщили о смерти посла. И мало того, что примчался ей в поддержку, так ещё и женился на ней, а затем привёз в мой дом. Почему, Алихан? Если не из жалости, как ты говоришь!
А вот это уже действительно плохо… Только-только спадающее напряжение во мне в один момент усилилось тысячекратно.
