Мой мир — до сих пор разрозненные осколки. Несвязные. Разбросанные в темноте. Они же — вонзаются в меня острой невыносимой болью. Вместе с глубоким жёстким толчком. Всего одним. Но и этого — слишком много. Его плоть во мне — до упора, чувствуется такой огромной, что начинает казаться, меня сейчас разорвёт. Я не помню, когда он успевает полностью раздеться. Не понимаю, как возможно такое терпеть. Я дёргаюсь, пытаюсь избавиться, освободиться, вновь умоляю его, прошу и кричу.
— Тише, любимая. Тише…
Его голос — мягкий, ровный, призванный успокоить меня. Но я не верю. Ни единому лживому слову. Ведь хватка на моём бедре — совсем не такая, полнейший диссонанс в моей голове. Он держит надёжно и крепко, фиксируя, не позволяя сбежать. Подняться, сменить позу, найти хоть капельку облегчения тоже не позволяет. Выходит из меня по жестокому медленно, растягивая меня и мою боль. Вонзается вновь. Повторно. Резко. Сильно. Также глубоко. Беспощадно. Снова. И снова. Я больше не сопротивляюсь. Боль притупилась. Смешалась. Впиталась. Стала чем-то иным… Я всё ещё комкаю под пальцами простынь, кусаю губы, не умею молчать. Алихан замедляется перед самым финалом. Остаётся во мне. Замирает. Изливается внутрь. И всё равно остаётся твёрдым.
Мужчина готов продолжать...
Я ошиблась с определением финала.
Да, он наступит.
Но гораздо позже…
Сперва я ещё несколько раз сойду с ума, оступлюсь и рухну в бездну. Вместе с ним. Для него. До тех пор, пока вместе с рассветом не закончатся все мои силы, и я не смогу даже пальцем пошевелить. Мне и не надо. Просто проваливаюсь в сон.
Глава 19
Аида
Кровь.
Её чертовски много…
Это первое, что я заметила, когда проснулась.
Утро наступило давно. Не знаю, сколько я проспала. Портьеры плотно задёрнуты. И я предприняла всего одну-единственную попытку к тому, чтобы встать, а потом раздёрнуть их.
Всё болело…
К дьяволу шторы.
Тем более, что боль подло усилилась, стоило потянуться к тумбе, где покоился мой телефон.
Время — послеобеденное.
По-хорошему, сменить бы простыни...
Вместе с этой мыслью пришёл ещё один образ. Он — воспоминание. О том, что произошло ночью.
Алихан…
Его нет. И наверное, мне давно пора свыкнуться с этой мыслью, всё-таки замуж я вышла не за какого-нибудь рыбака, который занимался своими делами исключительно, когда ему одному это нужно.
Но…
Становилось горько. И нет. Я отказываюсь. Признавать этот уровень моей боли. Отрицаю напрашивающиеся слёзы.
Пальцы дрогнули всего раз, прежде чем я набрала заветный номер, попутно повторяя про себя каждую цифру несколько раз.
Учитывая прошлое, хорошо бы поскорее запомнить!
“Абонент находится вне зоны действия сети... ” — услышала бездушное и холодное вместо проходящих гудков.
Сбросила.
Набрала другой номер.
Этот абонент ответил почти сразу.
— Альп, — поздоровалась своеобразно.
— Слушаю вас, госпожа Аида, — с готовностью отозвался охранник.
— Ты случайно не знаешь, где Алихан? — перешла сразу к основной сути.
Ответом мне стала неловкая пауза.
И нерешительное:
— Не могу сказать с точностью, сегодня, кхм.. у меня выходной, госпожа Аида. Возможно, он отправился за тем… кхм… кто побеспокоил вас вчера.
Настал мой черёд испытывать неловкость.
— За Амиром? — пересилила себя и произнесла его имя вслух. — А он… — нахмурилась.
Остался в компании двоих охранников, когда мой муж увёл меня с аукциона. Значит… И что это значит? Рубить сходу выводами я не осмелилась, но одно другого напрашивалось хуже.
— Он покинул здание Фонда почти сразу после вас, госпожа. Минут десять там пробыл. Не больше.
Всё, теперь я окончательно в ступоре.
— Его отпустили? — уточнила на всякий случай.
Не то чтобы я вдруг отличилась особой кровожадностью, но, зная супруга, что-то совсем не верилось.
Или же они скрывают от меня что-либо?
Очень веское…
— Кхм, — в очередной раз запнулся охранник. — Да. Нам пришлось, — снова удивил меня. — Их было куда больше, — оправдался. — Прошу прощения, госпожа Аида. Мы… виноваты.
Даже представлять себе не хотела, как отреагировал на подобное обстоятельство сам Алихан, раз уж Альп передо мной извиняется. Хотя виновным я его и других ребят вовсе не считала.
Этот бесчестный прекрасно подготовился!
И ему явно кто-то помог…
Додумать дальше не успела. В дверь постучали, дверная ручка скрипнула и повернулась, а в приоткрывшемся проёме показалось лицо Мелек.
— Доброго дня, услышала ваш голос, подумала, проверю, вдруг проснулась… — улыбнулась девушка.
Я кивнула и жестом разрешила войти.
— Если вдруг узнаешь, где Алихан, сообщи мне, ладно? — попросила Альпа, вернувшись к телефонному разговору.
Тот заверил, что так и сделает, после чего отключился. И очень вовремя. Ведь возглас приблизившейся Мелек не услышал бы только глухой:
— Ох, госпожа Аида, сколько тут крови! Я сейчас всё быстренько уберу и поменяю, вы не переживайте! — затараторила, выпучив глаза на засохшие багровые пятна.
С учётом, что постельное бельё — светлое, выглядело и правда жутковато.
И чего я это одеяло сразу не запахнула обратно?
Теперь поздно.
— То-то мы все сидим и думает, чего это вы вдруг так внезапно приболели, не дай бог отравились чем, съели что-то не то, или же простыли... — продолжила щебетать служащая, сноровисто метнувшись к одному из шкафов.
В нём нашёлся чистый комплект. А вот сил и стойкости, чтобы подняться на ноги, у меня настолько быстро не нашлось. Я невольно скривилась, пока усаживалась, затем и вовсе не сдержала тихое шипение пополам с ругательством, едва опустила ступни на пол. Встать… не решилась. Низ живота прострелило жгучей болью, вынуждая согнуться и притихнуть в ожидании, когда станет терпимее.
— Совсем плохо, да? — заметила моё состояние нестояния девушка. — Давайте, помогу вам, — бросила бельё на кресло и встала рядом, склонившись, участливо разглядывая меня. — Знаете, у меня тоже так же! Каждый месяц! Как какое-то проклятие, ИншаАллах, — сочувственно вздохнула и покачала головой. — Ой, а может вам лекарство какое-нибудь принести? Я сейчас-сейчас, вы немножечко потерпите, я к Фидан сбегаю, и она всё…
