— Не надо к Фидан!!! — отреагировала я гораздо резче, нежели стоило.
Мелек вздрогнула и замерла, глядя на меня округлившимися от шока глазами.
— Не надо к Фидан, — произнесла я уже мягче.
И даже постаралась улыбнуться как можно приветливее и с чувством вины, лишь бы она не заподозрила ничего. Уж лучше пусть дальше думает, что у меня менструация. Заодно и всему дому доложит, в чём лично я ни капельки не сомневалась.
— У меня есть обезболивающее. Оно там, в ванной, в шкафчике, — добавила я себе в оправдание.
Сработало.
— Да вы не переживайте, с кем не бывает… — улыбнулась застенчиво и примирительно Мелек.
Нужная баночка с таблетками вскоре тоже оказалась в моих руках. Я приняла сразу две. Конечно, моментально не полегчало. Однако я предприняла ещё одну попытку подняться на ноги. С помощью своей болтушки-помощницы, довольно успешную. Нормально разогнуться не вышло, однако, накинув халат, до окна я всё-таки доковыляла. Портьеры раздёрнула тоже Мелек. Осталась со мной рядом. Тоже в окно уставилась. Посмотреть там явно было на что. Среди густой сочной зелени сада, залитого солнцем, я сходу насчитала шесть мужчин в чёрных пиджаках. Незнакомых. И что-то стойко подсказывало, дальше, по периметру виллы, их куда больше.
— Господин Алихан сменил всю охрану, — прокомментировала увиденное мной Мелек. — К нашим-то ребятам я уже привыкла, они хорошие. А эти… Брр… И где он их только нашёл? Такие противные, — вздохнула в искреннем негодовании. — Представляете, сегодня утром доставщика даже не пропустили, мне пришлось самой идти к воротам, чтобы забирать посылки для нашей Ирем-султан. Говорят, требуется специальное разрешение, иначе нельзя. А я его где возьму? И что за разрешение такое? Нам теперь, что, по каждой мелочи к господину Алихану постоянно обращаться? Пришлось всё самой тащить. Ни один не помог! А ещё мужчины, называется… — скривилась и фыркнула, помолчала всего секунду. — Ой, да что это я тут сплетничаю. Прошу прощения, госпожа Аида, — повинилась. — Вы ведь не ели ничего! Я сейчас вам завтрак принесу! Или обед… — призадумалась.
Не стала её останавливать. Даже если кушать потом не буду. Отвлеклась на пиликание из-за пришедшего сообщения:
“Я все видела. И другим расскажу. Пусть все знают, какая ты шлюха…” — гласило оно с незнакомого номера.
Воспоминания вчерашнего вечера снова хлынули горьким потоком, а в самом эпицентре: девушка в чёрном платье, лицо которой я едва ли достаточно чётко разглядела, кажется, в её руке был телефон. Да, именно его она сжимала, пока ошеломлённо пялилась с приоткрытым ртом на меня, сидящую на рояле в компании мужчины, погубившего всю мою жизнь.
В самом деле успела сделать фото?
Хотя нет, не так…
Не этим вопросом я должна задаваться.
Неужели ты настолько тупая, Аида?
К чему всё пришло…
И только по твоей вине!
Разве возможно быть настолько неудачницей?
Как какой-то грёбанный магнит для всех проблем…
На глаза снова навернулись слёзы, а я вынудила себя не думать об этом. Хотя, кому я вру? Лишь об этом и размышляла, попутно призывая себя игнорировать продолжающуюся ломоту в теле, стоя под упругими почти обжигающими струями в душевой кабине.
Легче не стало…
Хотя боль притупилась. В суставах. Но не та, что выжигала зияющую дыру в районе солнечного сплетения. Никогда ещё я не чувствовала себя настолько паршиво. После того, как всё-таки выползла из душевой, держась рукой за стену себе в подмогу, заново скривилась, повторно прочитав сообщение на телефоне, а потом ещё раз позвонила Алихану. И Ясмине. Она, как назло, тоже не ответила.
Весь мир против меня что ли сговорился?!
И весь его груз разом опустился мне на плечи…
Забралась обратно в постель, укрылась с головой. К этому времени Мелек не только принесла поднос с едой, который оставила с тихим пожеланием приятного аппетита, но и успела перестелить постель. Спасибо, сама тоже задерживаться не стала.
К пище я так и не притронулась. Да и не смотрела в её сторону вовсе. Просто лежала какое-то время. Ничего не хотелось. Даже пошевелиться — слишком большой подвиг для меня. Куда соблазнительнее — просто лежать, никого не видеть и не слышать. До утра. А ещё лучше дня четыре. Может неделю. Месяц. Пока не утихнет. Всё. Мысли. Боль. Гнетущее чувство безысходности. Стоило представить себе, что будет, когда неизвестный исполнит своё обещание, и вовсе становилось безобразно мерзко. Ведь тогда мне от свекрови в самом деле не спастись. Самое скверное во всём этом — она будет в своём праве.
И что тогда?..
Я не знала.
Опасалась даже предположить…
Минуты и часы тянулись и тянулись, превращаясь в мучительную череду моих мысленных терзаний.
И ничего больше.
Просто наступил вечер.
Дверь в спальню отворилась едва слышно, почти незаметно. Куда отчётливее — неспешный стук каблуков по паркету.
— Ты ничего не съела за весь день, — констатировала без лишних предисловий госпожа Ирем.
Если бы, помимо одеяла, я накрыла голову подушкой, и это бы меня от неё избавило, то обязательно бы именно так и поступила, едва сдержала этот жгучий порыв. Но не спасёт же. А жаль. Как и моё молчание. Не дождавшись от меня ответа, свекровь дошла до кресла, с жутким грохотом передвинула кресло ближе к постели, судя по звуку, а затем уселась в него.
— Если думаешь, что, объявив голодовку, тем самым чего-то добьёшься, то ты глубоко заблуждаешься. Только себе вредишь. И злишь этой глупостью моего сына, — дополнила безразличным тоном Шахмаз-старшая.
— Если бы моя эта моя глупость действительно злила вашего сына, уверена, я обязательно была бы об этом в курсе, — сорвалось с моих губ ответное, вперёд мысли.
Тут же прикусила себе язык.
С каких пор я вдруг стала ей отвечать?
Очередная глупость…
А чтоб не выглядеть ещё тупее, вынужденно выбралась из-под одеяла. И похвалила себя за то, что сумела сохранить лицо, не выдала ни единого признака заново пронзившей низ живота боли.
Уселась на подушках.
— Так-то лучше, — по-своему расценила мой жест свекровь. — Ешь, — произнесла повелительным тоном.
Свекровь в самом деле сидела в кресле, рядом с постелью. Поднос, который принесла Мелек, сменился другим. Суп в небольшой миске был определенно горячим, помимо него — аж три наполненных стакана. Один с водой. Один с чаем. Ещё один — коктейль, на этот раз шоколадный, судя по оттенку.
И совсем не это заинтересовало меня…
Брачный контракт, который лежал у неё на коленях.
— Так вот зачем вы сюда пришли, — продолжила я свои мысль уже вслух, мазнув взглядом по документу.
