— То есть, говорите, рано или поздно, ваш сын от меня устанет? — сама не знаю почему от собственных слов стало противно и мерзко.
Свекровь повторно усмехнулась.
— Знаешь, почему я выбрала Элиф? Потому что я очень хорошо знаю своего сына. Он рано повзрослел. Ему пришлось. Он привык все контролировать. Алихан не умеет быть мягким, не умеет прощать. Порой его категоричность ранит очень глубоко и причиняет боль. Но он не меняет своих решений, слишком скор на расправу. Думаю, ты и сама успела ощутить это на себе в полной мере, — услышала я вместо ответа на свой вопрос. — И если я — его мать, прощать — априори моё предназначение, то ты… Ты не видела другой жизни, кроме той, которую построил для тебя твой отец. Да, он был в самом деле хорошим человеком, защищал и оберегал тебя. От всего мира. Мне очень жаль, что его не стало, и ты в один момент оказалась одна против стольких обстоятельств, с которыми прежде никогда не сталкивалась. Я даже понимаю, почему ты приняла предложение моего сына. Что ещё ты могла сделать в той ужасной ситуации? Конечно ты приняла ту единственную руку помощи, которую тебе протянули. Но ведь есть и другие варианты. Ты не обязана ломать себя. У тебя может быть блестящее будущее. Я знаю, ты упорно трудишься над изучением языков, ты талантлива и преуспела во многом. Вот только не думаю, что это тебе пригодится, если ты останешься здесь. Невестка нашего дома — лицо нашей семьи. Она должна быть хорошо воспитанной, послушной, тихой и скромной, она не может порочить имя семьи, пребывая в сомнительной компании, не может разъезжать по миру, куда вздумается, и уж тем более работать, её задача в этой жизни — рожать наследников. Всё, что у тебя может быть в этом доме — это я и твои будущие дети. Лали со временем вырастет и уйдёт в чужой дом. Она девушка — такова её судьба, у нас так принято. Впрочем, раз уж некоторое время ты прожила в Эр-Рияд, тебе знакомо то, о чём я говорю. Разумеется, ты должна понимать, если вдруг ты со временем решишь, что такая жизнь не для тебя, ты не сможешь уйти и забрать с собой своё дитя, даже нерожденное. Алихан ни за что этого не допустит. Та же Элиф прекрасно осознавала это, согласившись стать Шахмаз. Она с рождения воспитывалась с мыслью о том, что всё её существование — это быть матерью наследника рода своего будущего мужа и соответствовать этой роли. Она не ждала любви и прочей чепухи, о которой грезят молодые девушки. У неё другие приоритеты в жизни. Её опора — это родная земля, родители, которые так или иначе будут рядом. И знала, что её роль — быть больше моей невесткой, чем женой Алихана. Ей достаточно высокого статуса в нашем обществе и уважения в глазах окружающих. Между тобой и Алиханом никакой любви тоже нет. И если изначально я посчитала иначе, и невзлюбила тебя за твою легкомысленность, то теперь… Всё ведь ещё хуже, девочка. Именно поэтому я сижу перед тобой. Я хочу, чтобы ты ответила в первую очередь для самой себя, согласна ли ты прожить мою жизнь? Потому что если нет, если ты хоть немного благодарна моему сыну за всё то, что он сделал для тебя… отпусти его. Я помогу тебе. Ты можешь выбрать любой уголок планеты. Я куплю тебе дом. Сделаю так, чтобы ты никогда ни в чём не нуждалась, ведь когда-то Александр спас мою семью, я, как и мой сын, помню об этом и отвечу добром на сделанное мне добро. Никто и никогда не узнает, о том, где ты. В том числе сам Алихан. У меня достаточно сил на это. Сейчас — не отвечай. Не надо. Ничего не говори. Просто подумай над тем, что я тебе сказала. Одно твоё слово и я устрою тебе такую жизнь, какую ты только захочешь. Ту, которую ты действительно желаешь. Такой шанс выпадает немногим.
Я… правда, молчала.
Смотрела на неё, на брачный контракт, который до сих пор оставался на кровати, хоть и помялся, и дальше — тоже молчала.
Хватит, слов на сегодня и так хватает с избытком!
Впрочем…
— Это не только брачный контракт, — заговорила вновь госпожа Ирем. — В том числе соглашение. На случай развода. Достаточно просто подписать. Всё остальное можно решить без твоего участия, если понадобится.
— Я не подпишу это, — всё же нашлась с тем, что сказать ей в ответ. — Вы не можете меня заставить. Как минимум до того момента, пока первую подпись не поставит сам Алихан.
Означало ли это, что тем самым я согласилась со всем остальным, что она обозначила? Жить в этом доме, надеяться на внимание мужчины, который по последним событиям даже разговаривать со мной не желает. Родить ему ребёнка.
В мои восемнадцать?
Из чувства благодарности.
Жизнь за жизнь?
Кажется, именно такой была суть нашей с ним сделки.
И я должна была помнить и понимать это.
Вот только сама не знаю, когда, вдруг стала воспринимать наш брак иначе. Возможно, напрасно.
Именно поэтому мне так больно?
Словно сердце из груди вырвали.
И будет ещё больнее, когда сегодняшнее сообщение на моём телефоне воплотится в реальность. А потому…
— Но я вас услышала, не переживайте, — завершила я этот тягостный разговор, потянувшись к стакану на подносе.
С учётом, что и так не ела и не пила ничего целый день, выпила сразу почти половину того, что там было.
Что именно — уже не важно...
Как бы то ни было, мне действительно требовалось время, чтобы подумать. Если не о том, что сказала свекровь, то хотя бы о том, что переполняло меня саму. А единственный, кто мог бы помочь мне справиться с этим, в этот день так и не вернулся.
Глава 20
Аида
Ночь выдалась бессонной. Просчитав периодичность, а также фазы своего менструального цикла и учитывая наш с Алиханом своеобразный “конфликт” на фоне рояля, я пришла к неутешительным выводам. Если вспомнить о том, что свекровь говорила о своём муже и его сходстве с Алиханом, то выходит, что я имела все шансы увидеть супруга в этой спальне где-то месяцев через десять. И пусть где-то в глубине моего мозга навязчивый шёпотом то и дело напоминал, что подобные рассуждения напоминают предательство, немного погуглив с помощью ноутбука, я успокоила себя мыслью, в которой можно спастись приёмом противозачаточного средства в первые двадцать четыре часа с момента интимной близости. Ещё в той же статье говорилось о возможных побочных эффектах и напоминании, что подобные препараты агрессивно влияют на женский организм, но возникшее желание посреди ночи заявиться к Фидан и вытрясти из неё прилагающийся список этих самых побочных эффектов я придушила в себе быстро и безжалостно. Тут тоже гугл помог. В число самых основных и распространённых не входило отсутствие сна, других я не ощущала, а то, как у меня всё болело и ныло внизу живота — последствие моего другого проступка.
И, раз уж сон не шёл, то сосредоточилась на учёбе…
С успеваемостью прежде у меня всё было в порядке, поэтому к утру сделала всю основную часть из того, что успела задолжать за последние недели. Спать всё равно не хотелось, поэтому последующий час я просто ползала на сайте университета, читая всё подряд, заползая в каждую встречную вкладку. А на разделе о возможных формах обучения я даже представила себе, каково бы это было, если бы самом деле взяла и переехала в Америку, училась бы там, в самом университете, устроила бы себе такую жизнь, которая бы зависела лишь от меня самой, где не обязательно считаться с многочисленными правилами, традициями, устоями и укладом жизни, в который я так паршиво вписываюсь, и даже если оступлюсь, не причиню этим никому вреда, никого не разозлю и не огорчу, только перед собой отчитываться придётся. Соблазнительно? Особенно если учесть, насколько достоверно счастливыми выглядели студенты на всплывающих фото.
