Белоснежный комок шерсти приземлился, вернее, вывалился наружу в попытке самостоятельно спрыгнуть. Ещё бы! Более чем упитанный, с толстой шеей, купированными хвостом и ушками, щенок выглядел забавно и по виду напоминал плюшевого мишку.
— Ой, какой ты ми-и-иленький, — моментально растаяла я, приблизившись к малышу, позабыв обо всём, чем мучилась прежде.
Стоило склониться над пушистиком, как он принялся меня обнюхивать, с любопытством исследуя мои ноги, а стоило протянуть ладонь, как уткнулся в неё, ласкаясь.
— Что? Понравилась, да? — донеслось от вышедшего из-за руля следом водителя. — А я тебя предупреждал. Не увлекайся. Это моя женщина. Не твоя. Вставай в очередь, — обратился к псу.
Ещё секунда, и мужчина опустился к земле вместе со мной. Правда, сосредоточился не на самом щенке, а на мне.
— Он будет таким “миленьким” не всегда. Это среднеазиатская овчарка. Сторожевая порода. Алабаи — сильные и выносливые, а ещё довольно здоровенные, быстро растут, — придвинулся ближе, поддел двумя пальцами мой подбородок и вынудил посмотреть на него. — Он будет тебя защищать, — добавил, но в глазах читалось совершенно иное.
Слишком уж пристальный взгляд. Изучающий.
И вот что делать?!
Как-то разом неудобно стало за весь мой игнор.
— С возвращением, — поздоровалась, за неимением более умной мысли, тихим голосом.
Он банально и совсем не вовремя сел.
— Спасибо, — отозвался также негромко Алихан.
Так и смотрел неотрывно. Отворачиваться, кажется, не собирался вовсе, отчего становилось вдвойне неловко. И чем дольше смотрел, тем явнее это моё несуразное чувство, ко всему прочему, смешивалось с чем-то ещё, таким глубоким и пронзительным, что становилось сложно дышать.
— Алабай, — буквально заставила себя вернуться к более безопасному направлению нашего разговора. — А имя у него есть?
— Я его привёз для тебя и выбирать тоже тебе, — усмехнулся мужчина, наконец, перестав смущать своим пристальным вниманием, опустив взор к нетерпеливо подпрыгивающему щенку, протянув ему руку. — Подумал, тебе пригодится... друг.
Где-то в районе солнечного сплетения, где ещё несколько мгновений назад застрял мой кислород, стало значительно теплее.
— Да. Спасибо, — улыбнулась благодарно.
Алихан подхватил щенка, выпрямился сам и меня за собой потянул, но не по направлению в дом, а в сторону сада — туда, откуда я пришла. На попытку подоспевшей Фидан узнать, требуется ли ему что-нибудь, он просто отмахнулся, сообщив, что не голоден. Отпустил щенка на лужайке и подтолкнул передвигаться дальше самостоятельно. Дальше... тоже молчал. Просто шёл рядом со мной неспешным прогулочным шагом, пока мы следовали за любопытным зверёнышем, изучающим новую территорию.
— Я тебе звонила, — не вытерпела я затянувшейся паузы. — Ты не взял трубку, — почти обвинила.
По крайней мере, в моей голове всё именно так и должно было обстоять. Хотя на деле вышло скорее жалобой.
Куда ж ты делось, моё самообладание?!
— Не взял, да, — банально согласился со мной муж. — Перезвонил, когда появилась возможность. А ты отдала свой телефон Альпу, — выдвинул встречным замечанием.
И вот из его уст оно очень даже на обвинение тянуло!
— Мог бы хотя бы сообщение написать, — вздохнула.
С досадой на саму себя.
Тем более, что…
— Один раз сообщение я тебе уже написал, — невозмутимо отреагировал Алихан. — Спокойствия оно тебе тогда не прибавило. Очевидно, в этот раз — тем более не прибавило бы. К тому же, если я всё верно понял, из слов Дениз и Умута, тебе было совсем не до меня. Ты была очень занята. Разве нет? — изобразил задумчивость.
Кажется, настала мне пора не только обижаться, но и в своих грехах тоже каяться. С учётом переполняющего меня возмущения, дело весьма непростое. Впрочем, говорить ничего и не пришлось.
— Лали, присмотри за щенком! — не оставил возможности выразиться супруг, заметив приближение девушки раньше меня.
Она так и не дошла до нас. Не успела.
— Добро пожаловать домой, брат! — радостно заулыбалась.
Получила ответный безмолвный кивок, после чего мужчина резко свернул в сторону, не забыв и меня прихватить с собой… в сторону придомовых построек, возвышающихся сразу за дорожкой между деревьями. Первая попавшаяся из них — место хранения садового инвентаря, попросту говоря — чулан, дверь в который Алихан сперва запер, а потом и меня к ней спиной прислонил.
Тут было довольно тесно и темно, однако вопросом освещения он вовсе не озаботился. Подхватил за бёдра, приподнимая выше, и впился в мои губы жадным поцелуем, заставляя забыть о том, где мы и что вокруг. Остался лишь вкус его дыхания, жар крепкого тела, что прижимал собою, не позволяя упасть, и его мягкие губы, что алчно терзали мои, вновь и вновь, до головокружения.
— Алихан… — всхлипнула, урывками хватая ртом кислород, обхватив ногами его торс, обнимая за плечи.
Он не прекратил целовать меня и тогда. Не оставил ни шанса на то, чтобы прийти в себя. Украл мою вменяемость, силу волю, способность соображать. Всё, что у меня осталось — дикая потребность чувствовать сводящие с ума поцелуи, что постепенно смещались ниже и ниже, пока меня саму он приподнимал всё выше и выше. Ласкал, жалил и прикусывал, облизывал совсем нескромно — подбородок, шею, зону пульса, ключицы и ещё ниже, спускаясь к груди, стягивая верх платья вместе с бюстье.
— Алихан… — выдохнула рвано, когда его губы сомкнулись вокруг ореолы, а зубы слегка сдавили.
Это чувство прошило током насквозь. Словно самая неотвратимая отрава, моментально впиталась в мои вены. Одурманило. Заставило сердце колотиться, будто бешеное. Ничего уже я не слышала, кроме это ритма, что отражался внутри меня гулким ритмом. Нет никакого противоядия.
Зато...
— Скажи ещё раз, любимая, — хрипло прошептал мужчина. — Повтори. Хочу снова услышать, как моё имя звучит на твоих сладких губах.
Его голос — ещё один персональный разряд тока для меня. Пронизывает остро-сладкой болью. Остаётся внизу живота тугим мучительным комом. Сковывает мышцы. Толкает к нему навстречу. Да, я повторяю. Сбиваюсь со счёта, какое количество раз. Зову его по имени. Нуждаюсь в нём. Выгибаюсь в спине. Обнимаю так крепко, как только хватает сил. И сама прижимаюсь к нему, запрокидывая голову, теряясь в нахлынувшем потоке эмоций, цепляюсь за него до побеления пальцев, но и это не помогает удержаться в реальности. Я слишком возбуждена. Готова на что угодно, лишь бы шагнуть за ту грань, к которой может подвести лишь он один.
Он и подводит…
По своим правилам.
— А теперь скажи мне, когда я прикоснусь к тебе там, между твоих красивых ног, ты будешь достаточно влажная, чтобы принять меня? — соблазняющий шёпот у моего виска — контрольный выстрел, убивает и разрушает меня по частям, как новая доза героина. — Потому что я целый день только об этом и думаю, любимая. О том, как крепко ты сожмёшь собой мой член, когда я буду глубоко в тебе.
