— Например? — склонила голову.
Я не имела ни малейшего понятия, что такого ценного могли сообщить адвокаты из того, чего бы не знала я сама. И не на мужчину посмотрела, когда завала встречный вопрос. На няню. Потому что не существует ни одной тайны, касающейся моего отца, которую бы они не знала. Да и прибыла сюда вместе с адвокатами. И могла бы давно мне всё рассказать. Но не рассказала. И сейчас — тоже молчала. Что напрягало вдвойне.
— Дальше я сама, — сдалась она под моим тяжёлым взглядом.
Алихан поднялся на ноги.
— Уверены? — поинтересовался неожиданно язвительно. — Или сперва ещё немного подождём, пока новый жених на пороге не объявится, тогда точно будет из кого выбрать… — закончил мрачно.
Его реакция вовсе ввела в ступор. Как и усилила все мои подозрения о неладном.
— Ясмина? — всё-таки пересилила я себя, отпустила урну, оставив её на тумбе, и поднялась на ноги.
Алихан ушёл. Нянюшка всё-таки перешагнула порог. Закрыла за собой дверь. И заперла её. Выдохнула. Вдохнула глубоко и несколько раз сразу, как если надышаться перед смертью собиралась. А потом…
— Я знаю, ты ждёшь объяснений. Но сейчас на них времени нет. Тебе нельзя оставаться в этом доме. Где угодно, но только не здесь. Собирай вещи, Аида. Мы уезжаем.
У меня начались галлюцинации на фоне стресса, или она в самом деле это сказала?!
— Не поняла, — озвучила я свою мысль вслух.
Остановилась посреди комнаты. Сложила руки на груди и приподняла бровь в ожидании дальнейших разъяснений. Разумеется, бросаться на сбор вещей я не собиралась.
— А давай ты потом будешь упрямиться, и просто сделаешь, как я говорю? — ответно взмолилась Ясмина. — Ты меня разве не знаешь? Если говорю, что так надо, значит, так надо. Для твоего же блага, — закончила строго.
Я же усмехнулась. А потом просто стояла и смотрела на неё, думая о том, словно видела эту женщину впервые. Нет, внешне не изменилась. Точь-в-точь, как я помню. Но то, что она делала — словно и не она передо мной, а кто-то другой, как подменили.
— Пока твой муж занят с адвокатами, уйти будет проще. Не думаю, что они займут его надолго, — добавила с нажимом няня.
Внутри всё похолодело.
— Пока мой муж занят? — переспросила, всё ещё не веря тому, что слышала. — То есть, ты просто воспользовалась предлогом, для того, чтобы… а, собственно, что, Ясмина?
Женщина страдальчески закатила глаза. Поравнялась со мной и схватила за руки.
— Я же сказала, всё тебе расскажу, когда уйдём отсюда, Аида. Хватить упрямиться, пожалуйста, я прошу тебя, — произнесла, крепко сжимая мои ладони, и поджала губы, явно не собираясь продолжать диалог, но всё же дополнила: — Если в этом мире и есть кто-то хуже, чем Валид аль-Алаби, то это Ирем Шахмаз. И если мы не уйдём сейчас, то потом такой возможности уже не будет. Как только она узнает то, что собирается сказать адвокат твоего отца, ни за что не отпустит.
Нервный смешок, сорвавшийся с моих губ, вышел слишком резким и громким. В любой другой ситуации мне бы за свою реакцию стало стыдно. Но не сейчас.
— То есть, дело в моей свекрови? — переспросила я на всякий случай, наряду со вторым смешком.
Ясмина взглянула на меня исподлобья.
— Ты даже не представляешь на что способно это исчадие ада! — воскликнула она в праведном негодовании. — Я бы ни за что не позволила тебе жить здесь, если бы знала, чей именно это дом! Поняла, только когда приехала. Она же фамилию сменила, — вздохнула обречённо. — Прости меня, доченька. Я не должна была оставлять тебя одну, — закончила совсем тихо и сгорбилась, опустив глаза.
В дверь тихонько поскреблись, отвлекая внимание. Следом послышался тихий скулёж. Я отпустила руки нянюшки и открыла, впустив щенка, который тут же принялся радостно наворачивать круги вокруг меня. С учётом, что я уже знала о том, что отец и старшие из семьи Шахмаз были знакомы когда-то давно, неудивительно, что и Ясмина их знала, она была на десять лет старше папы и пока он был молодым, работала в доме бабушки и дедушки на кухне. Немного позже я обязательно расспрошу обо всём этом подробнее. Сейчас имелись вопросы куда насущнее.
— Ну, хорошо, допустим, Ирем-султан и впрямь “ужас, летящий на крыльях ночи”, — вернулась я к разговору, заодно опустилась на пол и устроила щенка у себя на коленях, поглаживая белый пушистый бочок. — И что она мне сделает? Отравит что ли? Так она меня уже пичкает противозачаточными, считая, будто я не знаю. Что ещё? Продаст на невольничий рынок? Застрелит? Придушит, пока я сплю? Ты не преувеличиваешь с побегом, Ясмина? Если вдруг забыла, я живу в этом доме, потому что вышла замуж за Алихана, а не потому, что госпожа Ирем меня к себе в гости заманила. Он не даст меня в обиду. Никому. Я уверена. И ты будь спокойна.
Очевидно, я была достаточно убедительна в своей правоте, потому что нянюшка на мои слова обиженно засопела, отошла и устало опустилась в кресло.
— В этом году в нашем доме, в Эр-Рияд бурили новую скважину, помнишь? — заговорила она тихонько, отвернувшись к окну, а ответа не ждала. — И обнаружили нефть. Тут же закопали. Твой отец не знал о том, что ваш дом стоит на месторождении, когда покупал его. И сама знаешь, господин посол — не из тех, кто падок на большие деньги, ему лишние неприятности ни к чему. Александр постарался сделать так, чтобы всё стало, как прежде, никто ни о чём не узнал. Но один из рабочих всё-таки проболтался. Через некоторое время информация дошла до Валида аль-Алаби и других заинтересованных лиц. Валид оказался проворнее остальных. Он предложил заключить сделку, сохранить тайну месторождения, выдать тебя за его сына, дабы закрепить договорённости. Твой отец пытался ему отказать. Но иногда случается так, что у человека просто не остаётся иного выбора. Ему тоже не осталось. И в конечном итоге он принял условия Валида. Разумеется, обрекать тебя на такую жестокую судьбу из-за чужой алчности он не собирался, поэтому предпринял меры, которые помогли бы исправить ситуацию. Вы должны были переехать в Португалию. После этого Александр планировал выдать тебя замуж. Не сразу, но как только ты сделаешь выбор. А в качестве страховки, на тот случай, если с ним что-то случится, если вдруг аль-Алаби разузнают до того, как всё будет завершено, он и его адвокат составили несколько дарственных. На дом. На имена тех, кто женится на тебе, будет оберегать тебя и заботиться о тебе, когда он сам будет уже не в силах. Это обязательное условие для передачи дарственной на владение одному из определённых кандидатов, — закончила, всё также глядя в окно.
Я… молчала.
Осталась солидарна с ними обоими!
И с Ясминой. И с папой.
