Впрочем, никуда идти не пришлось…
— Алихан, — донеслось с верхних ступеней.
Жена явно не ожидала застать меня здесь, в одиночестве бестолково разглядывающего деревяшки, судя по растерянности в её глазах.
— Рассказала, — не спросил, скорее утвердил.
Минут десять прошло, так что вряд ли они там цветочки и бантики для нарядов обсуждали.
— Рассказала, — кивнула и преодолела оставшееся между нами расстояние Аида.
Дальше говорить не спешила. Остановилась около меня. Растерянность в её взгляде никуда не делась.
— Не стал тебе говорить сразу. Подумал, будет уместнее, если госпожа Ясмина сама тебе обо всём расскажет.
Жена снова кивнула.
Жена…
Кажется, я слишком привык к тому, чтобы называть её так. И вообще к тому, что она у меня есть.
Молчание между тем затягивалось.
Аида нервно кусала губы, уставилась в пол.
— Двенадцать — это... большое число, — далеко не сразу, но нашлась с тем, что сказать, она. — И тебя в этом списке нет, — посмотрела на меня… с мольбой.
Удивительно, но прежде полыхающий в моей голове гнев, начал таять. Возможно, потому что она не спешила изучать этот самый список, предпочтя сосредоточиться на ином. Что уж там, именно это сверлило мой мозг последние несколько часов.
— Я — последний человек на всей Земле, к которому твой отец обратился бы за помощью, — сказал как есть, вопреки своим мыслям. — Если бы он успел на тот момент закончить свой номер с твоими женихами, то и не обратился бы. Никогда.
— Но не успел, — тихонько обронила Аида в подтверждение, размышляя о чём-то, помолчала немного. — Получается, ни один из них до сих пор не знает об этом? — добавила совсем задумчиво.
— Пока не знает, — поправил я, невзирая на искушение до истечения этого дня оставить всё, как есть.
Зачем медлил?
Ещё пару дней назад я бы просто сделал, как считаю нужным.
А ей и вовсе не сказал бы даже.
К чему лишние сомнения?
И мне. И ей.
Но сейчас…
Непонятно.
С чего мне вдруг стало важно, что бы она сперва сама выбрала? И действовать дальше, исходя из этого.
А Аида вдруг усмехнулась.
— Хорошо, — произнесла утвердительно.
Больше ничего не сказала. Сбежала вниз по лестнице. Не по направлению в гостиную. Сперва — на кухню. Уже потом появилась перед юристами, терпеливо ожидающими нашего возвращения. Задала им всего один вопрос. Уточнила, где документы, связанные с дарением дома в Эр-Рияд. А после того, как получила их, сгребла в кучу, оглянулась по сторонам, остановила свой выбор на стеклянной вазе, где лежали фрукты, от которых ловко избавилась в считанные секунды, освобождая нишу, после чего… подожгла бумаги.
— Госпожа Демиркан, — ахнул от такого обращения с нехилым документальным трудом их семейный адвокат.
И если я сам, наблюдая за её действиями, невольно испытал облегчение, то застывшая в дверном проёме госпожа Ясмина, разочарованно выдохнула, глядя на горящие дарственные, как на самую большую потерю в своей жизни.
Вот уж не думал, что меня когда-нибудь будет напрягать существование какой-то старушки…
— Не Демиркан. Теперь я — Шахмаз, — откликнулась Аида.
Собеседник возмущённо округлил глаза.
— Но это же… — так и не договорил.
— Её билет в свободную жизнь? — послышалось со стороны другого входа в гостиную.
От моей матери. Насмешливое. И слегка раздражённое.
— Я не это хотел сказать, — оправдался мужчина.
Он явно собирался добавить что-то ещё, однако ей одного взгляда хватило, чтоб адвокат и не думал больше открывать рот.
— Но смысл заключался именно в этом, вы правы, госпожа Ирем, — произнесла за него Ясмина, растеряв весь свой печальный облик.
Теперь смотрела прямо, с бесстрастной маской на лице. На мою мать. И даже позу её отзеркалила.
— Я всегда права, — отозвалась старшая из Шахмаз.
Прозвучало довольно высокомерно.
— А вы — что, расстроились? — добавила она снисходительным тоном, обратившись непосредственно к пожилой женщине. — Вы ведь к нам именно за этим приехали, верно? — уточнила, но в ответе не нуждалась. — Забрать свою подопечную и сосватать её за кого-нибудь другую, более выгодную партию? — улыбнулась ласково, хотя в глазах царила лютая Арктика.
Ни единый мускул не дрогнул на лице Ясмины.
— Ну, что вы, — протянула ответно женщина. — Я всего лишь хотела, чтобы у моей подопечной был шанс выбрать, какую жизнь она желает, а не быть жертвой обстоятельств, — обернулась ко мне. — Но, как вижу, он ей был совсем не нужен. Она уже выбрала.
Мои юристы — они всегда ребята сообразительные. Моментально засобирались, почуяв заискрившее напряжение.
— Да, я выбрала, — попыталась сгладить течение разговора Аида.
Но куда ей…
— Возможно, вы были недостаточно убедительны? Знаете ли, молодые — они такие, сплошной ветер в голове, сегодня — люблю, не могу, а завтра — раз и сбежал к другой… то есть сбежала к другому, — совершенно не обратила внимание на слова своей невестки госпожа Ирем.
— Особенно, если они взбалмошные и заносчивые, этакие нарциссы, — покивала со знающим видом Ясмина. — Тут главное, чтоб потом другие не расплачивались за их грехи, — добавила многозначительно.
— Ну, почему же? — усмехнулась встречно мама. — У каждого поступка есть свои последствия. Разве нет?
— Ну, вам виднее. Вы же всегда всё знаете и правота на вашей стороне, — заметила собеседница.
— Именно. Так что не вижу смысла в этом разговоре.
— Не я его начала. Вы сами подняли эту тему, — упрямо вздёрнула подбородок Ясмина. — Но про последствия вы верно подметили. Очень верно.
Аида тоскливо вздохнула.
— Господин Шохруз, мы ведь закончили? Или мой отец оставил ещё какие-нибудь сюрпризы? — обратилась к адвокату, который, в отличие от моих сотрудников, затравленно следил за перепалкой, давно утеряв смысловую нить беседы.
Там и понимать ничего не надо, достаточно лишь ощущать исходящую от оппонентов скрытую ярость в каждом обращении.
— А… Да… Нет, — не сразу сообразил он ответ.
— В таком случае, мы с Алиханом вас проводим, — улыбнулась мягко Аида, подхватив меня под руку, ненавязчиво уводя от двух не иначе, как фурий.
Адвокат засеменил следом, три раза поблагодарив.
За избавление, подозреваю.
— Ясмина служила в доме папы ещё при дедушке с бабушкой, так понимаю, они давно знакомы, — пояснила девушка уже для меня, тихонько, едва мы покинули гостиную.
