— Что такого особенно ты в нём нашла? — поинтересовался Алихан, разбивая затянувшуюся череду моих мысленных рассуждений.
Он указал на невысокого худощавого парня, в направлении которого я задержала свой взгляд, пока думала о возможной успешности мероприятия.
— Ничего, — пожала плечами. — Это племянник сербского посла. Того самого, угу, — выделила.
— М-м… И? — нисколько не проникся Алихан.
— Да нет, ничего. Просто… — помедлила, а затем всё же призналась: — Никак не могу отделать от мысли, что кто-то из присутствующих может быть тем, кому меня собирался сосватать отец, — вздохнула.
В стальном взгляде появилось снисхождение. И да, новая насмешка.
— Если бы сперва посмотрела содержимое того, что сожгла, тогда бы не пришлось мучиться, знала бы наверняка. Но ты же на имена не взглянула, подозреваю, даже не подумала об этом. Вот, мучайся теперь на здоровье, — выдал нагло, призадумался. — А вдруг там шейх был? Или герцог? или в самом деле этот — который сын сербского посла… — призадумался ещё больше, по-новой разглядывая парня, которому было едва ли больше двадцати. — Кто-то, получше меня. По разумению твоего отца, — закончил уже мрачно.
Сдавалось мне, мучилась тут не я одна…
И не только именами в списке!
Р-ревность. Она такая. Даже если просто из чувства собственничества, и любовь тут не причём.
— Вообще-то я как раз подумала, — отозвалась, вопреки всем своим предположениям. — Подумала о том, что у кое-кого может появиться повод засомневаться в моей решительности и самом принятом решении, если бы я сначала предпочла этот список изучить, — уставилась на мужчину демонстративно заинтересовано в ожидании его реакции.
Алихан слегка прищурился и придвинул меня к себе ближе.
— И правильно сделала, — прошептал, склонившись.
Его дыхание опалило висок. Голос — тихий и вкрадчивый, он в один момент разбудил мириады мурашек, поползших по коже микроразрядами тока. Наверное, это именно из-за них прикосновение мужской ладони к моей талии стало ощущаться настолько горячо, как если бы и не было на мне никакого шёлкового платья. Слишком тонкая преграда. Утонув в этих ощущениях, я пропустила момент, когда один из охранников оказался за нашими спинами. И вздрогнула, отпрянув, едва он придвинулся к моему мужу ещё ближе, что-то еле слышно сообщив ему на ухо.
Услышав известие, Алихан заметно напрягся. Вся его беззаботность испарилась в один миг. Лицо окаменело. Он явно сомневался некоторое время, прежде дать ответ. И в итоге сухо кивнул. Хватка на моей талии стала сильнее. Причина оного стала ясна уже вскоре. С другой стороны зала, по лестнице поднялся господин Языджи, и он был не один. В компании… Амира аль-Алаби.
Merde sacrйe...
— В каждой бочке затычка, ей-богу, — проворчала, пока парочка находилась вне зоны слышимости.
На губах Алихана мелькнула мрачная усмешка, как солидарность с моим высказыванием. Второй солидарностью с моим мироощущением стал своеобразный периметр из охранников, на лицах которых тоже ничего радостного не светилось.
То есть пропустили с разрешения своего босса…
Приняли меры.
Это успокаивало…
Наверное.
Повод для беспокойства всё равно имелся…
Основательный.
Какого дьявола он здесь забыл?
Вернее, каким предлогом воспользовался...
А пока всё это проносилось в моей голове со скоростью пули, мужчины оказались совсем близко.
— Добрый вечер, — поздоровался первым господин Языджи, после чего дождался ответного приветствия от моего спутника, и продолжил: — Знакомьтесь, мой добрый друг, Амир аль-А…
— Мы знакомы, — перебил его Алихан. — И я бы на твоём месте, Берк, на доброту такого друга не особо рассчитывал.
Лицо турка исказило удивление. Нет, не от резкости тона моего мужа, похоже, к этому все давно привыкли, и не считают грубостью, скорее прямолинейностью — как чертой характера.
— Вы знакомы? — развернулся к Амиру Языджи.
Араб, стоящий с предовольной физиономией, словно ему только что джек-пот выпал, согласно покивал несколько раз. И новую гадость мне подкинул:
— Разумеется, мы знакомы. Не стал говорить прежде, поскольку возможности не представилось. Но, раз уж мы все тут собрались... — отозвался охотливо Амир, уставившись исключительно на меня. — Аида — моя бывшая невеста. Я два года за ней таскался, как конченный дебил, надеясь на взаимность, а она взяла и вышла замуж за другого, — махнул рукой в сторону Алихана. — Кинула меня, в общем, — вздохнул нарочито тоскливо.
Послышался скрежет зубов. Мой.
Так бы и съездила по его наглющей физиономии!
Даже не за враньё. За сам факт оскорбления.
Ничем иным его бессовестную ложь и не назвать!
Особенно, если учесть, что гнев тут кипел лишь во мне одной, пока этот нахал, определённо, развлекался за мой счёт.
— Амир-р… — вырвалось из меня, полное негодования.
Добавить что-либо ещё я не успела. Алихан сдавил мою ладонь в своей. Слишком сильно, чтоб это походило на поддержку, скорее на “стоп-кран”.
— А я всегда считал, что мужчины предпочитают делиться своими победами, — отреагировал он на удивление спокойно и хладнокровно. — Не поражениями.
Вот же...
То есть разубеждать господина Языджи в том, что я не легкомысленная вертихвостка, здесь никто не станет!
— Ну, почему же? — ничуть не оскорбился, к моему великому сожалению, аль-Алаби. — Это не история поражения, господин Шахмаз, — демонстративно вежливо обратился он к моему мужу. — Это лишь предыстория того, что будет дальше.
И… подмигнул!
Мне!!!
— Что ещё за предыстория? — сорвалось с моих губ очередное, исполненное раздражения.
Моя ладонь всё ещё была крепко сжата Алиханом, но меня это не остановило. В конце концов, задолбалась я терпеть унижение от всех подряд только потому, что традиции обязывают.
— Предыстория того, почему я хочу купить верфь не меньше, чем ты, дочь посла, — послужило мне ответом.
Уже без грамма веселья. Теперь в тёмных глазах Амира царила пугающая пустота. Словно тумблер в его дурной голове переключился. Раз — и передо мной совсем другой человек.
Но это ещё ничего!
Он сказал…
Купить верфь?!
Вот ты и нашёлся, другой покупатель…
Bordel de merde!
Больной…
А мне надо взять себя в руки!
И срочно…
Шумно выдохнула.
Плавно вдохнула.
Досчитала до десяти.
