— Знаю, любимая, — согласился.
Даже покивал в подтверждение. Да, прекрасно осознавал, что перегибаю и даже слишком. Тем более, что Аида — разозлилась. Зато сдала себя со всеми потрохами.
— Любимая я только по версии для твоей мамы и для моей няни! — съехидничала она встречно.
И тут же язык себе прикусила.
Да только поздно уже…
Вжалась спиной в кресло, когда я подался вперёд, ещё ближе к ней. И даже ладони перед собой выставила, словно это её спасёт.
Не спасёт…
Ни одного из нас.
Секунда, и разложенные на столе бумаги полетели на пол.
— Али... Хан! — ахнула жертва собственной несдержанности, когда я подхватил её, выдернув из кресла.
Стол теперь был почти полностью свободен, на него я Аиду и усадил. Сперва усадил, а после кинжал ей в ладони вложил.
— Алихан, — повторила она моё имя, уже настороженно, заёрзав в попытке избавиться от столь компрометирующего положения. — Там же госпожа Эсен, она… — не договорила.
— Ты дверь заперла. Сама, — перебил я её.
— Но она вполне может прийти, — до побеления пальцев сжала рукоять кинжала, глядя на меня широко распахнутыми, растерянными глазами, — постучаться, и…
— Не придёт. И не постучится. Зачем ей приходить? — улыбнулся я мягко, сконцентрировавшись на злосчастном кинжале.
Как она сама недавно сделала, развернул опасную игрушку остриём к себе, после чего подался ближе к девушке.
Вот мы и вернулись обратно к тому моменту.
Кинжал снова упирался мне в грудь.
— А затем, что документы для отгрузки нужно… — проворчала в очередной попытке отодвинуться Аида.
Перехватил за запястье.
— Не нужно, — удержал.
В моей рубашке появилась новая дырка.
— Это ещё почему? — нахмурилась.
Последнее — скорее следствие моих действий, нежели слов. Недаром недовольно скосилась на кинжал.
— Я всё купил. Сам. Можешь не торопиться с отгрузкой. У нас тут намечаются куда более не терпящие отлагательств дела.
Сопротивляться она всё-таки перестала.
— То есть как это ты сам всё купил? — уставилась на меня непонимающе. — Зачем? Почему купил? И что за дела такие, не терпящие отлагательств? — закончила уже нервно.
— В моих шахтах добывают золото. Не уголь. Если вдруг забыла. Может быть легальных средств на счету холдинга для крупного приобретения временно и маловато, после другого крупного приобретения, но на других моих счетах — полно, — усмехнулся. — А остальное... — вернулся к основной части нашей беседы, другой своей ладонью накрывая ту, что удерживала рукоять. — От тебя зависит.
Аида рвано выдохнула и задержала дыхание, замерла.
— Если я буду злиться, потому что ревную, это равнозначно тому, что я тебе не доверяю, — не стал томить её долгим ожиданием. — А я — доверяю. Не сомневаюсь. Не буду сомневаться и впредь. Что бы ни случилось. Потому что ты — моя жена. И нам обоим будет намного легче, если ты будешь стараться делать то же самое, — надавил на её ладонь ещё сильнее. — Я не знаю, что тебе сказала Берна. Или скажет в будущем. Как и все другие. Она — не первая. И не последняя. Включая мою мать. Если уж даже твой отец был против того, чтобы ты вышла за меня... — надавил на её ладонь сильнее. — А если ты не можешь, или не хочешь, то лучше просто-напросто воткни его в меня. Сейчас. И всё закончится.
Кажется, я слегка перестарался в своём внушении, потому как в районе продырявленной части рубашки расплывалось багровое пятно. Совсем небольшое. Я вовсе не почувствовал. Да и не обратил бы на него никакого внимания, однако девичий взор сперва расширился от ужаса, а после Аида зажмурилась и сжалась вся.
Всё-таки позволил ей убрать кинжал...
— Надо обработать, — сбивчиво промямлила она. — Перевязать.
— Не надо, — покачал головой. — Просто обними меня.
Теперь в её глазах царило непонимание. Но тонкие пальчики всё же нерешительно коснулись рубашки, медленно скользнули мне по бокам и за спину. То ничтожное расстояние, что ещё оставалось между нами, окончательно исчезло.
— Крепче. Обними, как тогда. В Эр-Рияд. В посольстве.
И на этот раз безропотно подчинилась. Она — подчинилась, верно. Но на самом деле всё наоборот. Ладони за моей спиной сомкнулись в замок. Аида тихонько выдохнула и прильнула щекой к моей груди, словно прислушивалась к стуку моего сердца. В наступившей тишине я его тоже различал. В то время, как тепло девичьего тела чувствовалось всё острее и ярче — настолько сильно, что под рубашку проникало, а следом и под кожу забиралось, въедалось в мой разум, и глубже, хотя прежде никогда бы не подумал, что есть у меня что-то там внутри, ещё, иное, не поддающееся здравому смыслу… вот такое простое проявление доверия с её стороны — оно же приговор с моей и для меня. Тогда, на тот момент, я этого ещё не осознавал. Сейчас:
— Это самое чистое, искренне и настоящее, что я когда-либо испытывал в своей жизни, — признался ей негромко. — Ты, Аида, — сжал её в ответных объятиях. — Забудь обо всём том, что я сказал тебе в тот день. Полная чушь. Да и половины не помню. А вот это — не забуду никогда. Каждый раз, когда ты обнимаешь меня, я вспоминаю. Тот день. И то, почему я захотел, чтобы ты была в моей жизни. Ты. Ни одна другая. Только ты. Потому я и верю. Тебе. В нас, — провёл пальцами по распущенным витым локонам и забрался в них, слегка оттянув назад, вынуждая жену посмотреть на меня.
Нет, я не ждал встречного признания. Хватало того, что я видел в её глазах. Всегда. Когда она смотрела на меня.
Да и…
Надеюсь, этого достаточно, чтобы в её изумительно хорошенькой головке, за время моего отсутствия, больше не нашлось место всякой ерунде.
Глава 25
Аида
Вот и настал тот день, которого я никак не могла дождаться. В том плане, что лучше б он вообще никогда не наступал. День, когда пришла пора завершать сделку с верфью. С учётом, что дороги так и не восстановили, и единственно возможный способ добраться туда — вертолёт, то прошедшие две недели я только и мучилась вопросом, стоит ли совершать сей великий подвиг. Психика моя страдала в любом случае, при каждом из выбранных вариантов. Решающим в конечном итоге стало слово Алихана. Нет, не он за меня выбрал — лететь или не лететь. То самое слово, где я должна доверять своему мужу. А значит, отпустить. Со спокойной душой. Хоть десять сестёр пусть с собой Берк Языджи притащит.
Тем я себя и уговаривала, пока провожала главу холдинга Шахмаз до машины…
— Хорошенько присматривай за ней, пока меня нет, — пригрозил пальцем щенку Алихан, присев на корточки.
Несмотря на раннее утро, пасмурную погоду и мокрую траву, алабай радостно прыгал вокруг нас, не замечая непогоды, а на строгое наставление мужчины, решил, что это игра. Недолго раздумывая, цапнул Алихана за тот же палец, после чего отскочил, приземлился на четырёх лапах, преклонил голову и воинственно оскалился, приготовившись к обороне.
