Понимал ли он?
Ещё как!
В карих глазах с новой силой засияла ярость.
— Именно поэтому следом за нами едут ещё четверо. А вы — останетесь в машине. И не покинете её ни при каких обстоятельствах. Даже если Земля остановится, — проговорил он сухо, вопреки переполняющим его эмоциям. — Потом будете её сколько угодно жалеть. Когда всё закончится. Ни секундой раньше. После того, как я избавлюсь от этого мудака.
— Если он всё ещё там, — скривилась я в ответ.
Судя по выражению кривой ухмылки, скользнувшей по губам Альпа, там Амир или нет, уже не имело никакого значения, избавится он от него в любом случае. И, как говорится, не поминай дьявола всуе, он может и откликнуться…
Экран моего телефона ожил!
Входящим звонком от того, кто не взял трубку совсем недавно. Уж не знаю, собирался ли аль-Алаби позлорадствовать или всё-таки снизойти до капельки человечности в мой адрес, стоило мне потянуться за гаджетом, как сбоку неожиданно мелькнуло что-то громадное и тёмное, а уши заложило оглушающим “Ба-бах”!
Мир перевернулся в считанные мгновения. Меня приложило головой о потолок. Сознание пронзило новой порцией боли. Внедорожник снесло с пересечения дорог. И наступила тьма.
_______________________
*Anani eєekler siksin — чтобы твою мать ослы выеб*ли.
**Kolunu gцtьne sokarэm akюama kadar sьrahi gibi gezecen — я твою руку тебе в задницу вставлю, как графин до вечера будешь ходить.
***Puta — шлюха.
****Цzьr dilerim — дословно с турецкого “Прошу извинения”, устойчивое выражение, как интерпретация “Прошу прощения”.
Глава 26
Аида
Болело всё. Но левое плечо ломило особенно нещадно. С губ сам собой слетел болезненный стон, пока я заставляла себя повернуться и оглядеться по сторонам. Вокруг царил хаос из раскуроченного металла, битого стекла и сработавших подушек. И я далеко не сразу сообразила, что здесь происходит. В ушах шумело, а в голове гудело, словно там пчелиный рой поселился.
— Альп, — позвала, вытаскивая из закромов памяти последния события, предшествующие тому, что я ощущала сейчас.
Авария. Нас сбил чёртов грузовик. Мы ехали по главной, а он несся на полной скорости и совсем не замедлился для того, чтобы соблюсти правила и уступить дорогу. Отказали тормоза? Или нарочно? Протаранил ведь буквально.
Ответа на свой зов я не дождалась. Как и дотянуться до мужчины, которого вышвырнуло через ветровое стекло, с моего местоположения не представлялось возможным. Пришлось пересиливать боль, изворачиваться и толкать заевшую дверь с пассажирской стороны, чтобы выползти наружу. Не с первой попытки, но всё же мои ладони коснулись влажной зелёной травы.
Шоссе осталось в отдалении…
— Альп!
Перед глазами плыло, фокус реальности то и дело размывался в моём восприятии, стоило подняться на ноги… на четвереньки, вернее. Большее — пока слишком сложный подвиг для меня. Однако до пострадавшего куда сильней меня водителя я всё же добралась. Он по-прежнему не реагировал. Не знаю, как выглядела в этот момент я сама, но Альп — действительно жутко. Часть лица была в глубоких ссадинах, гематомах и перепачкана в крови, ещё одно здоровенное багровое пятно пропитало его рубашку в районе правого бока, из него же торчала какая-то непонятная мне штуковина, прежде, очевидно служившая деталью машины. Меня замутило. Но приступ тошноты я безжалостно подавила, втянув в себя побольше воздуха, на секунду прикрывая глаза, призывая себя к стойкости. Не время сейчас быть слабой. Никто не пожалеет. И на помощь вряд ли придёт. Если сама не позабочусь. О нас обоих.
— Ты только держись, ладно? Не умирай, пожалуйста, — взмолилась, удостоверившись в том, что он ещё дышит.
Мысль найти мобильник и позвать на помощь не увенчалась успехом. При Альпе я его средства связи не обнаружила, а найти, как и свой, не сумела. Вот тогда я вспомнила про грузовик и того, кто в нём, возможно, пострадал не меньше нашего.
— Эй, вы там! — позвала.
Тоже напрасно. Никто не отозвался. Вполне закономерно, если учесть, что внутри лежащего на боку кузова здоровенной бортовой махины не нашлось ни души. Как и около. И даже в отдалении.
— Будь ты проклят! — воскликнула в сердцах, с досадой глядя на пустое шоссе, возвышающееся над нами не менее чем в полусотне шагов.
И нет, не к водителю грузовика это относилось.
К тому, из-за кого всё…
Мысль оборвалась.
Вместе с ядовитым и злорадным, откуда-то сбоку:
— Да что ж ты такая живучая, зараза.
Голос был вполне знакомым. Тем, который я совершенно точно не ожидала услышать ни при каких обстоятельствах. Женским. Принадлежал…
— Элиф? — обернулась я.
Слишком резко. Плечо стрельнуло болью. Невольно поморщившись, я принялась заново осматривать округу, пытаясь понять, откуда она здесь взялась, и действительно ли я её видела, или же это у меня галлюцинации на фоне сотрясения начались.
Девушка, совсем не спеша, засунув ладони в карманы плаща, приближалась со стороны короткой лесополосы, так что мои сомнения были небезосновательны. Не пешком же она сюда пришла. Впрочем, что там — за деревьями, я не знала, поэтому выводы делать рано.
Да и…
— А ты ожидала кого-то ещё? — передразнила меня дочь мэра, состроив фальшиво удивлённую гримасу. — Уж не своего ли ненаглядного любовничка? — добавила, вытаскивая руку из кармана вместе со своим телефоном, помаячив тем в воздухе. — Ты ведь именно его ждала, верно? — усмехнулась желчно.
Остановилась от меня шагах в пяти. Кривляться перестала. Временно. С самым благопристойным видом уставилась в экран своего гаджета. Его же мне заново и продемонстрировала, на этот раз включённым и светящимся. Той картинкой, где Лали и Амир мило беседуют, сидя за столиком в кафе.
— Надеюсь, ты не сильно разочарована? — театрально умилилась она.
— Нет. Не сильно, — отзеркалила её эмоцию, невольно поморщившись от разом усилившейся мигрени. — Всё это время это была ты, — добавила я то, что только что осознала, к сожалению, поздновато. — Ну, конечно, ты, кто ж ещё…
Не аль-Алаби!
Получалось, он не врал, когда сделал вид, что ничего не понял из моего обвинения в шантаже.
Она!
Не он…
— Конечно, я, — фыркнула Элиф. — Или ты правда считала, что я оставлю безответным то, что ты со мной сделала? — прищурилась, и шагнула ко мне ближе.
Если и думала, что я впечатлюсь её угрозой, то ошиблась. Я осталась стоять на месте. И все её встречные обвинения встретила с максимальным хладнокровием.
— Я ничего не делала.
— Разве? — злорадно ухмыльнулась Элиф. — Может быть ты и заморочила Алихану голову, он почему-то не смотря ни на что, считает тебя святой, но меня ты не проведёшь! — обвинительно ткнула в меня телефоном. — Это из-за тебя все вокруг потешаются надо мной! Это из-за тебя я осталась одна в свадебном платье! Из-за тебя опозорилась! Это из-за тебя Алихан передумал на мне жениться! Это из-за тебя даже госпоже Ирем не удалось вразумить его! Это из-за тебя отец сослал меня в богом забытую дыру! Это из-за тебя вся моя жизнь покатилась к чёртовой матери! Всё из-за тебя, лживая дрянь! Ты заплатишь за это, поняла меня?! За всё со мной расплатишься! — сорвалась на крик и вытащила вторую руку из кармана плаща.
