А вот по возвращению домой…
Меня встретил алабай.
Щенок по какому-то недоразумению ютился на улице, у крыльца, жалобно поскуливая, бросившись мне в ноги, едва почуял.
— Ты что тут делаешь? — я поднял на руки продрогший комок шерсти, прижал к себе, и тот благодарно уткнулся носом мне в грудь, сам весь тоже прижался. — И где твоя хозяйка?
Дверь открылась, едва дошёл до неё.
— С возвращением, господин Алихан, — склонила голову отодвинувшаяся с прохода Фидан.
Она же закрыла за мной дверь. И не то чтобы я прежде был на сто процентов уверен в том, что встречать меня будет кто-то совсем иной, но…
— Где Аида?
Фидан не ответила. Как смотрела в пол, так и не подняла головы, приняв самый что ни на есть виноватый вид.
— Госпожа Ирем в гостиной. Ждёт вас, — проговорила она вместо того, чтобы ответить на мой вопрос.
Поморщился, но всё же настаивать не стал. Последовал в указанном направлении. Мать и правда была там. Расхаживала из угла в угол, комкая в руках какие-то бумаги. По большей части на них она и смотрела, пропустив моё появление.
— Что-то произошло?
Слишком уж нервно она туда-сюда выхаживала. А на мой вопрос — вздрогнула, остановилась, как вкопанная, заведя руки за спину, поджав губы, далеко не сразу найдясь с ответными словами:
— Да. Твоя жена ушла.
Показалось, я ослышался. Или же нести полный бред — сегодня это у большинства женщин обыденное мероприятие.
— Ушла? — переспросил, шагнув к ней ближе.
На этот раз даже после недолгой паузы она горько усмехнулась и протянула мне документ, чьё предназначение удалось определить, даже не взяв в руки. Расторжение брака. Подписанное. Не с моей стороны. А вместе с этим — и два кольца, как символ оного.
— Да, Алихан. Твоя жена ушла.
Аида
Скорая благополучно покинула место аварии, а следом за ней отправился один из внедорожников. Меня запихнули во второй. Телефон Элиф, отданный мне прежде, благополучно отобрали. Ехали довольно долго. Головная боль стала куда терпимее, после приёма обезболивающего, и я едва не заснула, равнодушно взирая на мелькающий за боковым окном пейзаж.
— Ты удивительно спокойна, — заметил моё состояние Амир.
Пока я делала вид, словно его не существует, он взгляда с меня не сводил, с самого отъезда, явно ожидая того момента, когда моё шоковое состояние меня отпустит и я начну сопротивляться или впаду в истерику.
— Для той, кого похитили? — вяло усмехнулась встречно.
Адреналин после минувших событий с участием Элиф схлынул, и теперь я ощущала скорее усталость, а может это так укол, поставленный парамедиком, на меня действовал.
— И по этому поводу тоже, — неохотно отозвался араб.
И снова я усмехнулась.
— Так говоришь, словно есть и другой.
— А разве нет? — окончательно напрягся Амир.
Моя усмешка стала лишь шире.
— Если ты имеешь в виду мою змею-свекровь, которая истошно желает мне смерти, то это всего лишь повод, из-за которого я ещё с тобой. Не хочу возвращаться на виллу, пока Алихана нет. Тебе я хотя бы точно живой нужна, — заметила вполне себе справедливо, всё-таки обернувшись к нему.
Напрягаться меньше Амир не перестал. Одарил меня очередным пристальным взором, смерив с головы до ног и обратно, задержался на лице, задумчиво разглядывая, словно у меня на физиономии всё остальное, интересующее его, написано. Не написано. Хотя ему в отсутствии дедукции всё равно не откажешь.
— А-а… — протянул мужчина. — Вот оно что, — вдруг расслабился, вольготно вытянув ноги, развалившись с другой стороны пассажирского сиденья. — Ты надеешься на то, что твой благоверный тебя снова спасёт? — ухмыльнулся ядовито, сам же ответив: — Не спасёт. Зря надеешься. Не в этот раз.
Соглашаться с ним, как и обратное — занятие весьма не обязательное. Но я всё равно ответила.
— Почему бы и нет? Если ты вдруг забыл, мы до сих пор на его территории. Хоть за сотню миль меня увези, это будет всё ещё его страна и его края. Не твои, — нисколько не прониклась фальшивой уверенностью собеседника. — К тому же, чего ты ожидал? Что я буду умолять тебя? Или, пока ты тащишь меня в своё логово, изо всех сил упираться ногами в землю, как маленькая девчонка, утирая сопли, плакать и проситься отпустить меня? — вскинула бровь. — Я прекрасно знаю, с тобой это не сработает, так что не стану тратить силы на подобную ерунду и представления. К тому же, если ты вдруг забыл, я — Аида Демиркан, дочь посла Александра Демиркана. Я не стану умолять и унижаться.
И если на основную часть моей речи Амира снова посетило напряжение, то ближе к окончанию на его губах растянулась очередная ухмылка.
— Не станешь, — задумчиво повторил за мной Амир, приставив два пальца к своему левому виску. — Ты имеешь в виду конкретно меня? — уточнил заинтересованно, слегка хлопнув теми же пальцами по виску. — Потому что, помнится, тогда, на рауте с аукционом, когда нас застукали в комнате с роялем, Алихана ты умоляла. Очень даже основательно. И тогда это совсем не казалось тебе унизительным. Поправь, если ошибаюсь. Не так ли?
Промолчала. Отвернулась. Опять в окно уставилась. Там, за стеклом замелькали живописные домики в отдалении, судя по всему, у одного из них и заканчивался наш путь.
— У тебя осталось едва ли часа три или четыре, чтобы успеть сбежать. Иначе Алихан найдёт тебя, сколько угодно прячься, — констатировала я факт. — Может быть я и остаюсь спокойна. Но покинуть страну вместе со мной ты не сможешь. Во-первых, у меня нет документов. Они на вилле остались. А во-вторых: я каждому встречному на таможне расскажу, что не собираюсь никуда ехать с тобой, что ты удерживаешь меня около себя насильно, и нахожусь я рядом лишь потому, что ты угрожал жизнью моему охраннику. Как думаешь, тебе и твоим шакалам понравится в турецкой тюрьме? — закончила, не скрывая яда в голосе.
Не знаю, как он отреагировал. Не смотрела на него больше. Но в скором времени автомобиль и правда припарковался около одного из курортных домиков, такие сдают туристам на время их отдыха у морского берега. Араб вышел из машины следом за водителем. Открыл для меня дверцу с другой стороны. Не стал дожидаться, когда я соизволю выбраться наружу сама, схватил за руку и вытащил на улицу. Дверца за мной захлопнулась слишком громко. А меня он прижал к ней же спиной. Невольно поморщилась, ощутив тяжёлое дыхание мужчины, склонившегося надо мной.
— Можешь хоть сейчас начинать орать об этом. Тут не безлюдно, скорее всего соседи обязательно услышат, прибегут посмотреть, что тут происходит, — зловещим полушёпотом сообщил Амир. — Я уничтожу любого. И каждая забранная мною жизнь будет на твоей совести, дочь посла. А документы твои тебе не нужны. У меня для тебя другие есть.
Будто невидимая стальная струна где-то в районе солнечного сплетения натянулась. Тем прямее мои плечи и непоколебимее маска на лице, с которой я в полнейшем безразличии встретила его наполненный бешенством взгляд. Ничего не сказала ему. Хотя на этот раз отворачиваться не стала. Просто стояла и смотрела в ответ. И даже не вздрогнула, когда аль-Алаби с заметным хрустом показательно сжал кулак, который прилетел совсем рядом со мной.
