Он внезапно замолчал, когда из-за двери донесся громкий крик.
«Боже мой, неужели началось?» – подумала я. Дорого бы я отдала, чтобы мой папа не сидел сейчас в гостиной. Но Орест быстро вышел из комнаты и вскоре вернулся со взъерошенной младшей сестренкой на руках.
– Она спала, – сказал Орест. Он посадил Электру на кровать, где девочка некоторое время сосредоточенно сосала большой палец. Но потом она оживилась, и всё закончилось тем, что мы с Орестом рисовали для нее человечков и перекидывались шариками из бумаги, чтобы ее позабавить. Я сложила из бумаги рот и сделала вид, что он умеет говорить. Электра хохотала чуть ли не до слез.
– Моне цветок понравился, – сказал мне папа, когда мы спускались по дорожке от дома Ореста.
Я испытала большое облегчение – он выглядел и разговаривал как обычно. Не как возродившийся крестьянин времен Густава Васы
[8] или кто-нибудь в этом духе…
– Но у чая был очень странный вкус, – продолжил он и похлопал себя по животу.
17
До того как начать кидаться шариками из бумаги, мы с Орестом пришли к тому, что надо поискать еще какие-нибудь способы разгадать код. Два дня спустя, в пятницу после школы, мы снова поехали на велосипедах в библиотеку.
Папа ничего не спросил! Ни что мы там собираемся делать, ни когда вернемся.
– Хорошо вам провести время! – только и сказал он.
Мы сели за компьютер в читальном зале и снова вбили в поисковик «Ремингтон2», но интернет выдавал нам только фотографии ружей. Может ли Ремингтон обозначать что-то другое: имя человека, или дом, или нечто еще? Поскольку Аксель жил давно, мы спросили библиотекаршу, есть ли книги о Леруме в давние времена. Оказалось, их целая полка!
«Старый Лерум» – я сразу схватила книгу с таким многообещающим названием. Страница за страницей передо мной возникали черно-белые зернистые фотографии. Люди за работой, а вот кто-то позирует перед камерой. Я почти забыла, что мы ищем Ремингтон, и с любопытством разглядывала картинки.
Долго-долго я смотрела на фотографию, занимавшую целый разворот. Снятая на природе, она запечатлела поле, которое должно было бы быть зеленым – не будь фотография черно-белой. Поле простиралось на две страницы и спускалось к озеру с серой водой и серым небом над ним. В озере и прибрежной полосе мне почудилось что-то знакомое. Но я не могла понять, что именно.
«Аспен» – гласила подпись под картинкой.
Что?!
Я узнала форму озера, залив, где расположен пляж, скалы на другой стороне… Но всё остальное оказалось совершенно другим.
Сейчас вдоль всего озера построены дома – вплотную один к другому, с узкими улочками между ними. А там, где они заканчиваются, начинается трасса. Она извивается, как огнедышащий дракон, от одного края озера и до другого конца Лерума, поглощая всё на своем пути.
А этот луг на фото исчез, его сменили дороги и дома, транспортные развязки и заправки.
Я как-то расстроилась из-за этого поля. Луг казался таким тихим и красивым – по нему можно было бежать до самого озера. «Что-то придет, что-то уйдет», – подумала я.
– Как выглядел тот незнакомец, который дал тебе письмо? – внезапно спросил меня Орест. Он сидел, листая другую старинную книгу с черно-белыми фотографиями.
Орест уточнил, могу ли я вспомнить еще что-нибудь кроме меховой шапки. Всё что угодно.
Я задумалась, но ничего особенно не шло на ум. В тот вечер было темно, а я была испуганная и замерзшая. Помню, что у меня озябли пальцы, державшие чашку с сахаром.
– Как он выглядел? – настаивал Орест. – Вспомни.
– Кажется, ростом чуть повыше папы, – задумчиво проговорила я. Пожалуй что так – я подумала тогда, что он высокий и тощий. – У него была очень странная шапка – такая, у которой опускаются вниз уши. Но он их не опустил, уши на шапке торчали вверх. Шапка казалась большой и мохнатой.
– А помнишь большие варежки? – спросил Орест.
– Да-а…
– Кожаные? И большое черное пальто?
– Да-а…
Голос у Ореста звучал как-то странно. Я не могла понять, к чему он клонит.
– Вот такое, да?
Он бросил передо мной на стол раскрытую книгу.
Да это же он! Я сразу его узнала! На фото незнакомец стоял возле здания вокзала в Леруме. Большая шапка, черное пальто, длинные усы. Лицо размыто – фотография была старой и нерезкой. Я перевернула книгу и посмотрела на обложку. Книга называлась «Лерум сто лет назад».
Я всё еще ничего не понимала.
– Прочти, что написано под фотографией, – сказал Орест.
«Гражданский инженер Аксель Острём перед зданием вокзала в Леруме» – гласила надпись внизу, выполненная маленькими наклонными буквами.
Аксель Острём. Так звали человека, написавшего письмо. Внутри у меня поднялся холодный вихрь.
Щеки Ореста порозовели. Я уже знала, что он из тех людей, которые краснеют, когда очень-очень сердятся.
– Ты всё это выдумала! – прошипел он. – Не ожидала, что я найду эту фотографию, да? Хорошо повеселилась?
Он начал быстро собирать свои вещи – книги и бумаги, лежавшие кучей на столе.
Выдумала? Как это? Ясное дело, я ничего не выдумала. Я попыталась что-то объяснить, но как раз в этот момент из кучи выпала моя бумажка и очутилась прямо перед носом Ореста. Его глаза почернели еще больше.
О = 7, Р = 9, Е = 6, С = 1, Т = 2 (25, 2 + 5 = 7)
Является ли Орест Нильссон лозоходцем?
Мои расчеты имени Ореста! Те, которые я сделала при помощи «Искусства предвидеть будущее».
Не успела я и глазом моргнуть, как он схватил свою куртку и выбежал вон. А я осталась сидеть с книгой на коленях. Аксель Острём смотрел на меня с фотографии.
Я не решалась встать из-за стола.
Всё это мне уже совсем не нравилось.
Домой мне пришлось ехать в одиночестве. Орест бесследно исчез. К счастью, на улице было светло. Однако я всё равно боялась. Колени у меня дрожали, когда я садилась на велосипед. Даже не знаю, что больше выбило меня из колеи – то, что Орест так рассердился, или то, что я увидела ту фотографию.
Когда я добралась до дома, папа сидя дремал на старой деревянной скамье позади дома, прислонившись спиной к кирпичной стене. Рубашка на нем распахнулась, и я увидела сине-красный шрам, прямо поперек груди. Папа сидел совершенно неподвижно, с закрытыми глазами. Но, почувствовав мой взгляд, тут же открыл их.
– Привет, Малин! Где ты была? – спросил он и улыбнулся. Наверное, он уже забыл, что я поехала в библиотеку.
– Да так, в разных местах, – ответила я. Внезапно меня охватило желание заплакать – сама не знаю почему.
