Но Эйгир не собирался отпускать Электру. Нет, она была нужна ему, ведь именно она – ребенок-лозоходец. Единственный человек, который может использовать астролябию так, чтобы обрести власть над перекрестьями силовых линий в запутанном узоре земных и небесных сил. «Стрелка небесных часов привести сможет тебя непременно к тому, что не открылось досель никому», – говорится в песне Сильвии.
Эйгир приготовился. Он разжал руки, державшие Электру, и направил звездные часы на небо, подкручивая колесики. Секунда проходила за секундой.
Я стояла как зачарованная. Что я должна сделать? Я не знала, как достать до Электры так, чтобы она не упала вниз на высоковольтный провод. Я помахала рукой, чтобы привлечь ее внимание, но она не сводила глаз с астролябии в руках Эйгира. Внезапно она опустила глаза вниз и покачнулась. Внизу что-то двигалось.
Черная тень вынырнула из кустов рядом с рулонами кабеля. Она подлетела к Эйгиру и взмахнула рукой. Какой-то длинный предмет полетел в Эйгира. Прорезав воздух по прямой, он с силой врезался в астролябию, так что раздался звон металла. Чудесный инструмент вылетел по дуге из рук Эйгира и полетел к небу.
Тень превратилась в Ореста. Он обернулся ко мне. Блеснув и перевернувшись в воздухе, астролябия начала падать. Как раз в то место, где стояла я на своем рулоне.
Мои руки сами протянулись вперед. Пальцы рефлекторно поймали в воздухе звездные часы, сжали теплый металл. Я крепко прижала инструмент к груди. Теперь все заметили меня. И Эйгир тоже.
В эту самую минуту небо грозно загрохотало и первая молния разрезала небо. Воздух затрещал. Что-то начало гореть рядом с гигантскими рулонами, на которых мы стояли.
Затрещали искры, они понеслись по кругу вдоль провода, завертелись вокруг рулонов, всё быстрее и быстрее. Языки пламени поднялись выше, искры утонули в них. Вскоре вокруг нас образовался голубоватый огонь. Мы оказались в кольце зеленовато-голубого пламени – Эйгир, Электра и я. За пределами круга я видела Ореста, Мону и папу. Их лица так странно освещались – как будто они стояли вокруг большого трескучего костра. Откуда-то появились Анте и директриса. Они уже не боролись, а молча застыли, глядя на огонь. Огонь, внутри которого находились мы.
Лицо Эйгира было обращено ко мне.
– Дай сюда астролябию, – сказал он.
– Нет! – крикнула я. – Я ее выкину!
Я подняла руку, чтобы показать, как легко могу швырнуть астролябию в огонь, пылающий вокруг нас, чтобы навсегда ее уничтожить. Но у меня ничего не вышло! Она как-то запуталась в цепочке с рыбками у меня на шее.
Я тянула, дергала цепочку, пытаясь ее освободить, но ничего не получалось.
– Отдай мне астролябию! – снова прошипел Эйгир.
– Нет! – крикнула я. – Лучше я прыгну вместе с ней!
Я стояла на краю рулона с астролябией, прочно запутавшейся в моей цепочке. Всего один шаг, всего один прыжок – и я вместе с астролябией окажусь в пылающем пламени.
Эйгир. Оракул. Мне показалось, что он улыбается. Его лицо было подсвечено снизу зеленовато- голубым огнем.
Он знал меня. Понимал, что я не прыгну. Не стану рисковать жизнью и не отправлюсь в электрическую топку ради астролябии или чего бы то ни было другого. Через несколько секунд я сниму цепочку и протяну ему астролябию. Эйгир чувствовал меня – и знал, что я трусиха. И я тоже это знала.
Но я совсем забыла, что есть еще один человек, который об этом не знает.
– Малин, не-е-е-ет!
Папа издал дикий вопль и кинулся под ноги Эйгиру. Перелетев через опасные искры, он каким-то образом сбил Эйгира с ног. В следующую секунду раздался мощный разряд, оба отлетели назад, и стало темно. Огненный круг погас. Две тени неподвижно лежали на земле.
У меня заложило уши.
В следующее мгновение Орест взлетел на рулон и схватил в охапку Электру.
Я спрыгнула со своего места и кинулась к папе. Эйгир неподвижно лежал рядом с ним.
Папа упал лицом вниз. Мона помогла мне повернуть его. Лицо у него было бледное и перепачканное сажей. Поначалу он совсем не шевелился. Но потом я почувствовала, как его рука чуть заметно дрогнула.
47
Встречу Венеры и Марса в самую короткую ночь года я так и не увидела. Я даже не заметила, что солнце исчезло за горизонтом и снова взошло. И факельное шествие, освещающее Нэс уже сто лет подряд, меня не волновало. Я видела только синие мигающие огни скорой. Я крепко держала папу за руку, пока машина приближалась.
Домой мы с папой вернулись на следующий день. Мне разрешили переночевать рядом с ним в палате, а потом врачи сказали, что с ним всё в порядке. Они объяснили, что папин кардиостимулятор отреагировал на электрический разряд и папа получил мощный импульс в сердце. Они сказали, что ощущение было – как от удара лошадиным копытом. Но теперь врачи всё проверили и убедились, что кардиостимулятор снова работает как положено. Я могла следить за биением папиного сердца на мониторе рядом с его кроватью. Тонкая зеленая линия, пульсируя, то поднималась вверх, то опускалась вниз, образуя пики и равнины. Пик для каждого удара сердца. Тук, тук, тук… Просыпаясь среди ночи, я каждый раз смотрела на монитор и зеленую линию.
Лерумская газета. ВОСКРЕСЕНЬЕ, 26 июня
ДИВЕРСИЯ ПРОТИВ ПРОКЛАДКИ ВОЛОКОННО-ОПТИЧЕСКОЙ ЛИНИИ
Скандальная диверсия произошла на берегу озера Севелонген в самую короткую ночь года. Полиция подозревает, что мужчина и женщина на много часов нарушили движение поездов и навредили прокладке сети, сорвав провода железной дороги как раз в том месте, где находится склад волоконно-оптических кабелей.
После предшествующих диверсий склад был перенесен в пустынное место неподалеку от Нэса, на берегу озера Севелонген.
Из-за неосторожного обращения с высоковольтными проводами подозреваемый получил мощный электрический разряд и впал в кому. Мужчина находится в больнице, однако врачи воздерживаются от каких-либо прогнозов по поводу того, когда он придет в сознание. Женщина подозревается в вандализме, а также в избиении несовершеннолетнего. В связи с этими обвинениями она была незамедлительно отстранена от своей должности в администрации школы Лерума.
Еще один человек, 46-летний мужчина, пытавшийся воспрепятствовать акту вандализма, получил травму, так как электрический разряд вызвал нарушение работы его кардиостимулятора. Однако в настоящий момент мужчина уже выписан из больницы.
На месте происшествия находились несколько свидетелей, однако мотивы диверсии пока не установлены.
Когда мы вернулись домой, в прихожей стояли два больших чемодана. Вернулись на место и туфли со стоптанными каблуками, и бежевое пальто, небрежно переброшенное через перила лестницы.
– А вот и вы! – крикнула нам мама из кухни. – Что же вы меня не встретили?
Мама! Мама, мама, мама!
