Сел в машину, тронул ее с места, понимая, что все-таки кафе «Кальчо» мне, пожалуй, не миновать. Тем более это, как было сказано, рядом. В кафе был полумрак, поскольку время неопределенное – 11.30, потенциальные клиенты пока при делах. Внутри помещения прохладно, за стойкой кафе стоит молодой человек и смотрит на меня гостеприимным веселым взглядом. Поздоровались. Я изложил ему свою простенькую проблему. Он спросил, а кто я и зачем здесь? Сказал, что я из Рима, из советского посольства, здесь ищу некоего библиотекаря Марио Драги и сообщил ему адрес. К этому добавил, что мне показалось странным, что люди с улицы направили меня в это кафе, спросил:
– У вас здесь что, центр справочной информации?
Собеседник дружески улыбнулся, то ли мне, то ли вошедшим двум громилам из «Мерседеса», которые, наверное, тоже решили вкусить по чашечке кофе. Они сказали: «добрый день». Я ответил, а бармен лишь продолжал улыбаться. Громилы отошли в угол, сели за столик, на восклицание бармена – «сей момент» – лишь кивнули головами. Понятно, что здесь они были свои люди. Обращаясь ко мне, буфетчик сказал:
– Если господину угодно будет подождать, то я все узнаю… А чтобы вам было не скучно, предлагаю чашечку нашего кофе, у нас он гораздо лучше, чем у вас в Риме. И, кстати, для вас кофе отнесем за счет заведения…
Сказав это, он мельком взглянул на громил и исчез. Мальчик, лет тринадцати, вскоре появился с кофе для меня и для громил.
Я спокойно пил кофе, удивляясь странной ситуации, в которой оказался. Мне не приходилось сталкиваться с чем-то подобным, хотя проработал в Италии уже три года. Было чему удивляться: вопрос у меня был плевый по всем меркам. Местные жители могли на него легко ответить без всякого риска для своей жизни, Сказать, как обычно, «не знаю» или разъяснить путь следования к искомому адресу. Но они почему-то, колеблясь, отсылали меня в это гостеприимное кафе, где и бармен повел себя не стандартно. Он не сказал, что он знает или не знает, где находится нужный мне адрес. Он просто попросил подождать его с ответом и угостил меня кофе. Совсем непонятным было поведение громил. Они не делали мне зла, были улыбчивы, но в прямом смысле висели у меня на хвосте. С чем-то подобным я не сталкивался ни в Австралии, ни здесь, в Италии. Спецслужбы, конечно, за нами следили, но делали это не заметно. А если заметно, то исполняя какой-то план начальства, который мог включать в себя преднамеренную провокацию. Короче говоря, поведение громил для спецслужб выглядело странным.
Кофе я допил, буфетчик вышел из-за кулис вместе с мальчиком и сообщил:
– Прошу господина извинить за некоторую задержку. Дайте нам ее искупить, мы даем провожатого, – он хлопнул парнишку по плечу, – который сопроводит вас по адресу. Это, кстати, совсем рядом… Да у нас тут все рядом, городишко небольшой.
Итак, я поехал, наконец, туда, куда мне было нужно, отметив про себя, что громилы с «хвоста» слезли.
Марио Драги, к которому мы доехали буквально за минуту, оказался приличным на вид человеком среднего возраста. Высокий, чернявый, энергичный в движениях он вполне тянул на идеального итальянца, коим он и был, но глаза у него были голубые и они отчетливо выделялись на его загорелом лице. Марио был главой местной городской библиотеки, и заодно, возглавлял в соседнем портовом городе – столице провинции Реджо ди Калабрия отделение общества «Советско-итальянской дружбы». Как и большинство итальянцев, он был разговорчив, добродушен, а как меньшинство во всех нациях, – умен, начитан и хорошо разбирался в политике. С таким человеком всегда интересно.
Вместе мы разгрузили багажник моей машины, затащили книги в дом, сложили их в коридоре объемной стопой, а далее Марио предложил мне на выбор его домашнюю кухню, в которой жена заготовила и оставила перед уходом на работу еду, или кафе. Естественно и весьма искренне я предпочел домашний уют.
Избегая наши служебные отношения и разговоры, сообщу лишь то, что относилось к странным предшествующим событиям. В общем, по его словам, все выглядело так. Машина «Мерседес» на горном перевале при въезде в область Реджо ди Калабрия и два громилы внутри неё – это была своего рода пограничная охрана местной мафии. Они следили за тем, чтобы в пределы области не въехали нежелательные для мафии элементы, в том числе мафиози из других областей. На моей машине висел совсем уж необычный для юга Италии номерной знак: было написано на нем крупным шрифтом «Roma», а рядом пристроилась буква «D» с набором цифр. Вот и поехал «Мерседес» за мной увериться, что с моей стороны гадостей не будет.
Почему странно реагировали люди? Они видели, что человек чужой (в их городишке все друг друга знают) и машина у него чужая. Чужак спрашивает, как проехать по адресу Марио Драги. А зачем? Здесь же возможно всё! Вдруг это приехал, скажем, наемный убийца, вообще любой человек, создающий проблемы. И они возникнут. Станет мафия разбираться, и возникнет неизбежный вопрос, кто помог? Вот люди и не связываются, и знают по опыту, что неясную ситуацию разрешат в кафе «Кальчо».
А в кафе тоже все было обычно. Буфетчик позвонил местному боссу, тот и дал «добро», поняв по номеру, что машина из Рима дипломатическая, а личность Марио Драги здесь известная.
Дальше выяснилось, что в городке, как вообще в области, все происходит с ведома и разрешения мафии. Поэтому сложился своего рода симбиоз (сожительство) государственной службы и мафии, власти официальной и криминальной. Было чему подивиться наивному советскому человеку!
Я, конечно, спросил:
– Послушай, Марио, а как же они могут сосуществовать, ведь по закону власть должна бороться с криминалом?
Марио печально улыбнулся:
– Понимаю, но такой механизм сложился исторически, он заложен в менталитете итальянцев. Если его начать разрушать, то будут огромные жертвы. А это кому нужно…?
– Но подожди, Марио, а как народ? Этот механизм, должно быть, давит его?
_ Э, Павел, не скажи. Мне все это не нравится, но народ в своем большинстве не против мафии. В обществе сложился определенный кодекс чести на базе местного патриотизма. Состоялся своего рода общественный договор, по которому определенным образом был и достигнут баланс общественных интересов. Все слои общества, включая мафию, хотят спокойной и в какой-то мере благополучной жизни. А значит, необходима умеренность. Власть государственная, поскольку она политически зависит от избирателей и партий, старается быть к народу мягче, позволяя ему многое в рамках закона, но она чужая, уровень жизни населения в областях низкий, а это вызывает рост преступности, коррупции, насилия, убийств. Народ страдает. Мафия живет за счет народа, но, именно в рамках своеобразного кодекса, народ не насилует. На поверхности даже выглядит, что она охраняет его от преступности, поскольку она устраняет несистемных насильников, грабителей, и прочую общественную дрянь. Получается, что и власть, и мафия, как бы служат обществу. И, кстати, видимой преступности в городе нет. Вот и получается, что люди в целом согласны с властью и с мафией, а корень зла современной жизни они видят в центре, в Риме, где, по их твердому убеждению, есть тоже симбиоз власти и мафии (и ещё какой!). Вот такая она – общественно-политическая конструкция государства.
