Джек убедительно похлопал по папке, открыл ее, но, видя брезгливую реакцию Рода, сказал:
– Да ты посмотри вперед на материал, он того стоит.
Род, однако, любопытства не проявил, но поинтересовался:
– Тебе за твою очередную гадость здесь, в посольстве, заплатят, или ты это делаешь на общественных началах?
– Род, брось ты эту демагогию. Дело здесь не в деньгах, а – Джек немного подумал, – в спортивном, если хочешь, интересе. Мне все-таки интересно, что будет делать Костин и как, когда я выложу перед ним свои козыри.
– Джек, а ты не думаешь, что он даст тебе по твоей мерзкой роже? Русские на это большие мастаки.
– Не даст. Во-первых, он дипломат, ему скандал не нужен, тем более по материалам, которые я ему предъявлю.
Род остался равнодушным. Он раскурил трубку, отхлебнул виски и с искренним любопытством спросил:
– Не пойму, Джек, я тебя, хотя мы с тобой близки, пожалуй, лет тридцать. Я понимал и как бы даже поощрял твое молодецкое стремление бросать аркан на шею других людей. Но мы сейчас оба на пенсии. Давай лучше завтра, скажем, смотаемся на Капри или на Везувий, или, на худой конец, отъедим к морю. Поплюхаемся шаловливо в воде, хотя бы поглядим на шикарных девочек… Ну а для полного удовольствия можем девочек и снять, хотя из-за своего вредного характера ты с этим…, возможно, уже завязал. В общем, есть масса более интересных занятий, чем провоцировать или пытаться уничтожить может быть вполне приличного человека.
Род испытующе посмотрел на Джека. Он не то, чтобы был против всякого рода подставок противнику, но к этому раньше его звала служба. А сейчас службы нет. И для Джека её нет. Так на кой черт делать то, за что и не заплатят и, скорее всего, даже не похвалят. «А, впрочем, – задал себе вопрос Род, – может, Джек совсем не прост, может я, как ни странно, его не знаю?».
Пока Род копался в своих мыслях Джек встал, подошел к телефону и набрал номер, который, оказывается, он знал на память, это был телефон советского посольства. Через пару минут прошла известная нам беседа на русском языке, которого Род не знал. В ответ на вопросительный взгляд последнего Джек засмеялся, поднял вверх большой палец и заявил:
– Всё олрайт, Род, завтра в три мы встретимся с ним на террасе нашей гостиницы, и я доставлю себе некоторое удовольствие. Но это, мой друг, ещё не всё. Я долгое время служил под твоей командой и, спасибо тебе, кое– чему научился.
В глазах Рода мелькнуло любопытство, но он не стал спрашивать. Ему просто все это было не по душе. Тогда Джек спросил сам:
– Да, Род, я учился у тебя, и скажи ты мне сейчас, что мне следует сделать, чтобы эффект моей встречи с Костиным был максимальным. Чтобы он или перешел на нашу сторону или… – Джек запнулся, как бы давая собеседнику время на ответ, – или, вылетел из МИДа, больше не работал против нас.
Род растянул в улыбке рот, глаза его заблестели.
– Не думай, пожалуйста, Джек, что я, зная твою хищную натуру, затрудняюсь с ответом. Ты сейчас или завтра с утра позвонишь в советское посольство и своим гнусным голосом сообщишь дежурному, что вот, мол, тебе, доброжелателю, стало известно, что завтра в три часа дня здесь состоится секретная встреча советского дипломата с агентом ЦРУ. Ты потом захрипишь в трубку, якобы от волнения, и повесишь её. А завтра ваша встреча пройдет под наблюдением агентов КГБ, ты демонстративно передашь ему твою гадкую черную папку с какой – ни будь дрянью, вы выпьете кофе и, возможно, по рюмке коньяка и разойдетесь. В книжке-справочнике советского резидента есть информация о тебе, и даже фото. Вот и будет накинута петля на чистую шею дипломата. Помнится, тебя в Австралии тот раз он тебя отшил. Жаль, что он этого не сделал сейчас.
Джек был в восторге, поскольку в голове у него был почти дословно тот план, который изложил Род.
* * *
Я, со своей стороны, не придал разговору с Джеком никакого значения, не чувствовал опасности и мое светлое и легкое настроение не изменилось. Однако, какой-то интерес к этой встрече у меня возник. Мне действительно хотелось знать правду о причине гибели Кости. Я не знал ничего о контактах Кости с Джеком, но я и не должен был ничего знать о его контактах по службе с кем бы то ни было из иностранцев. Если бы Костя сам сказал или хотя бы намекнул, другое было бы дело. Поскольку дело было, на мой взгляд, плёвое, сугубо личное, то докладывать советнику-посланнику я не стал. Так было принято: докладывали, только если контакт был, несомненно, важным или опасным. Ни того, ни другого я в предстоящей встрече не видел.
Я спокойно завершил свой рабочий день, уехал домой, ни капли не подозревая о событиях, которые предстояли мне на следующий день. Событий неожиданных и далеко не из приятных.
Я приехал к месту встречи немного раньше: предполагал, что движение на трассе может быть плотным, а оно, наоборот, было свободным. Получилось так, что у меня в запасе было минут десять. Поскольку отель «Моя любовь» находится над Тибром, то я по тропинке спустился к реке, прошелся вдоль берега и обратил внимание на небольшой альков – углубление в стене набережной, где даже была поставлена небольшая лавка в расчете на двух лиц, скорее – на двух влюбленных лиц. Место казалось уютным, даже вызывало желание присесть там и насладиться уединением вблизи чистой, пахнущей прибрежными цветами реки. Для этого, однако, времени не было, но постоять там пару минут было приятно.
Когда часы показали «три», я поднялся наверх и вышел на террасу. В лицо я Джека не знал, но был уверен, что тот знал меня не только по внешнему облику, но и по служебному досье ЦРУ на мою личность. И действительно, стоило мне только стать ногой на террасу, как я увидел за крайним небольшим столиком мужчину, который поднялся со стула и сделал мне пригласительный жест. Я подошел, мы поздоровались и представились друг другу. В общем-то, я его тоже узнал, поскольку в свое время мы встречались в Канберре на приемах, раскланивались, но так и не познакомились за ненадобностью.
Джек был пониже меня ростом, широкоплечий, полный человек, но не толстый. Его лицо, круглое и широкое с большим носом и тонкими губами, расплылось в улыбке, а глаза делали вид, что им уж очень приятно меня видеть.
Как и следовало ожидать, основной темой беседы предшествовала прелюдия о нашем совместном пребывании в Австралии. Самым естественным образом всплыло воспоминание о Кости, и постепенно мы подошли к факту его ухода из жизни. Беседа наша плавно и приятно сопровождалась небольшими глотками хорошего коньяка, который заказал Джек, а я и не видел оснований отказываться, и крепким кофе, который итальянцы любят и умеют готовить.
И вот подошел разговор о Кости, который я запомнил практически дословно, ибо придал ему большое значение. Джек не скрывал, что он тогда работал в ЦРУ, и вполне естественно эта организация исследовала советских дипломатов и работников торгового представительства на предмет доступа к ним и возможного использования. Джек смотрел на меня интригующе, но видимо, отметив какую-то мою настороженность, он счел нужным улыбнуться и сказал:
