– Мы знаем. – Фиса ответила за всех, после чего поспешно поправилась: – Мы знаем это, папочка.
– Ну, тогда вперед! – Я подтолкнул девочек в спину. – Все будет хорошо.
В круглой, сплошь устеленной коврами комнате было душно от сотен горевших свечей и нескольких жаровен с тлеющими углями. Вокруг большого стола сидели в креслах несколько человек, если точнее, четверо мужчин и одна женщина.
Великого князя Лепеля Пятого, тучного плотного мужика с горбатым носищем на холеной властной морде, я узнал сразу: его профиль украшал все монеты новой чеканки Жмудии.
Остальных я никогда не видел, но тоже уверенно опознал: ослепительной красоты баба с забранными в причудливую высокую прическу платинового цвета волосами могла быть только королевой пущ и лесов Лией Фелицией Филосперой, могучий коротышка, нос которого превосходил на порядок великокняжеский шнобель, а сивая борода была заплетена еще затейливей, чем волосы алвки, несомненно, являлся верховным мастером гор и подгорий, то бишь правителем хафлингов.
Двое почтенных, чем-то неуловимо смахивающих друг на друга старцев также не остались неизвестными. Тот, что более ветхий, в серой рясе из ряднины, с громадным деревянным знаком Старших на шейном подвесе из грубого вервия и с елейной благостной физиономией, – верховный иерарх Синода Иеремия, а тот, что в простом черном балахоне и с хищными резкими чертами, – конечно же верховный архи… архи… короче, какой-то там архи, Бальдазар, то бишь глава Капитула.
Арамий манерно поклонился, с таким же почтением откланялась Радослава. Девочки ограничились скромными реверансами, а я так и вообще просто кивнул, адресуя приветствие в основном смазливой королеве алвов.
Несколько мгновений в комнате царило молчание. Первым опомнился Иеремия – щелкнул пальцами, и сразу же в комнату вбежали несколько Псиц Божьих и направились к девочкам.
Я немедля шагнул вперед, загородил их собой, взялся за рукоятку сабли и коротко бросил:
– Назад, отдам только представителям Капитула.
Иерарх было вскинулся, но Бальдазар успокаивающе поднял руку:
– Ваше высокопреосвященство, пусть этот воин выполнит свое обещание и передаст девочек нам. А мы с вами позже урегулируем вопрос к всеобщему удовлетворению.
– Неслыханно! – по инерции рявкнул надтреснутым старческим голосом глава Синода. – Да как ты смеешь, щенок! Да я…
Псицы с лязгом обнажили клинки.
– Этот «щенок», как вы выразились, ваше высокопреосвященство, – невозмутимо перебил Иеремию Бальдазар, – один из самых сильных истинных владеющих в Упорядоченном. Пожалуй, даже самый сильный за всю историю его существования. Причем неимоверно упрямый. Дальше продолжать? Повторюсь, вопрос несущественен.
Лепель с выпученными глазами переводил взгляд с меня на почтенных старцев и обратно, хафлинг и алвка сохраняли полную невозмутимость, хотя королева с большим интересом рассматривала меня, примерно так, как покупатель – понравившийся товар.
Иеремия зло фыркнул и движением руки приказал инокиням убраться. Их тотчас сменили несколько чародеек, в одной из которых я с удивлением опознал Алисию, до чародейской карьеры именуемую Явдохой Блямберд. Ту самую полуалвку Алисию, с которой некогда был очень близко знаком.
Девочек мгновенно куда-то увели, я даже не успел с ними попрощаться.
– Кхе-кхе! – гулко откашлялся Лепель. – Значит, так! Великое дело вы сделали, а посему жалую обоим потомственное боярство, значит!
И, гордо задрав нос, глянул на остальных присутствующих за столом, мол, смотрите, какой я мудрый и великодушный.
Я расщедрился в ответ на короткий полупоклон, Неяна – на полный придворный.
– Несомненно, – проскрипел Иеремия, обращаясь к Радославе и в упор игнорируя меня, – заслуги твои велики, дочь моя, а посему мы забудем все твои прегрешения и примем обратно в семью, после выполнения положенной епитимьи, конечно.
Думал, что бывшая Псица Божья рассмеется церковнику в лицо, но… В общем, такого от нее не ожидал. Радослава подошла к иерарху, пала перед ним на колени и истово поцеловала руку.
А я гадал, что с ней случилось. Да и ладно, ее жизнь – ей и жить.
– Мы также выражаем тебе великую благодарность, – обращаясь ко мне, заговорил Бальдазар. – А по вопросам награды обратись к кастеляну ближайшего представительства Капитула. Я отдам соответствующие распоряжения. Уверяю, она будет достойна содеянного тобой.
И взял в руки лист бумаги со стола, давая знать, что разговор окончен.
«В гузно себе засуньте свои награды», – подумал я и, не дожидаясь, когда выскажутся алвка и хафлинг, круто развернулся и вышел из шатра. По пути ненароком сшиб плечом подвернувшегося на пути того самого сержанта великокняжеской охраны.
Постоял минуту, полной грудью вдыхая свежий морозный воздух, а потом побрел куда глаза глядят.
Так и шел, не замечая никого и ни о чем не думая. Пока меня не остановил чей-то окрик:
– Ты куда прешься, человече?
Я поднял глаза и внезапно обнаружил, что передо мной пара дюжих молодцев с короткими толстыми копьями в руках и большими круглыми щитами за спиной. В доспехах ославского образца и говоривших с выраженным акцентом уроженцев Звериных островов.
– Он ить не в себе, что ли? – Один из воинов обернулся к товарищу. Свисающие из-под его шелома косицы брякнули серебряными кольцами о наплечник.
– Видать, так и есть! – Второй добродушно хохотнул. – Эй, парень, здесь ославская дружина с острова Быка стоит, не туда забрел ты! – Он вдруг прищурился, прикрыл ладонью глаза от солнца, всмотрелся в меня и озадаченно протянул: – Эвона как, Вран, так это же…
– Етить! – охнул Вран. – Так это же Горан, сын Ракши! Но как, я же сам видел, как его приковывали к Скорбной скале… Теша, ты ить тоже был там…
– Видать, правду говаривали, – так же изумленно отозвался Теша. – Горан, ты ли это?
– Он самый, – коротко ответил я. – Ведите к главному.
– Дык нас Збор привел, – растерянно сказал Вран. – Ну, тот, кто тебя… приговорил. Все равно вести? Подумай, Горан, зла тебе не хотим, набольшие наших с Тешей семей за тебя на Совете стояли, может, ну его?
– Веди.
– Ну смотри…
Я не раздумывал. Если собираюсь вернуться на острова, без разговора не обойтись, прятаться от всех я не буду. Конечно, всякое может случиться, но будь как будет.
Старшина сидел возле костра с булькающим на нем котлом и вострил меч. Рядом с ним расположилась еще пара-тройка ославов, среди которых я узнал несколько человек из судившего меня Совета, а также чародеи-близнецы Вернер и Дравин, тоже прямо участвовавшие в моей судьбе.
– Старшина, тут такое дело… – начал Вран.
– Какое дело? – недовольно рявкнул Збор и поднял глаза. – Почему с поста ушел?!
