Все трое забыли о противоестественности своего положения. Они остались одни в северном безлюдном мире с замороженными мертвецами, им даже в головы не пришло вспомнить о дьявольской природе грабежа, который они собирались совершить. Не дожидаясь своих спутников, Кванга поднял острый, хорошо закаленный бронзовый ледоруб и сильными ударами начал долбить полупрозрачную стену.
Лед с шумом летел в разные стороны из-под ледоруба, рассыпаясь на хрустальные осколки и алмазные камешки. Через несколько минут в толще льда образовалось большое углубление и теперь лишь тонкая оболочка, отделяла грабителей от тела Халора. Теперь Кванга рубил лед с большой осторожностью. Вскоре треугольник гигантских рубинов, все еще покрытый тонкой корочкой звенящего льда, лежал в его руке. Пока гордые и холодные глаза Халора пристально наблюдали за ним из-под неподвижной ледяной маски, охотник отбросил ледоруб и, вытащив из ножен острый кинжал с клинком в форме листа, начал отделять прекрасную серебряную проволочку, крепившую рубины к королевской одежде. В спешке он оторвал лоскуток небесно-голубой материи, оголив замерзшее мертвенно-белое тело. Освобождая один за другим все рубины, охотник передавал их Хуму Фитосу, стоявшему рядом, а тот, с горящими от жадности глазами, пуская слюни от восторга, осторожно складывал их в большую сумку из пятнистой кожи ящерицы, которую принес специально для этого.
Когда ювелир спрятал последний рубин, Кванга собрался заняться остальными драгоценностями, которые в виде любопытных фигур, а также астрологических и священных символов украшали королевскую одежду. Но не успел он приступить к новой работе, как их с Хумом Фитосом напугал громкий звук – словно на ледяной пол рухнуло чего-то бьющееся. Падение сопровождалось звоном разбитого стекла. Оглянувшись, грабители могилы увидели, что огромная сосулька упала со свода пещеры и ее острие, словно прицелившись, рассекло череп Эйбура Тсанта, который теперь лежал среди кусков разбившегося льда. Острый конец одного из осколков глубоко врезался в голову, из этой раны теперь медленно вытекал мозг ювелира. Он умер мгновенно, не узнав своей судьбы.
Несчастный случай казался вполне естественным, такое могло произойти с каждым. Даже летом в любой момент могла упасть огромная, слегка подтаявшая сосулька. Несмотря на пережитое потрясение, Кванге и Хуму Фитосу пришлось обратить внимание на другие обстоятельства, которые были далеко не такими обычными, и не могли объясняться естественными законами. Пока они увлеченно извлекали рубины, зал сузился в половину первоначальной ширины, потолок опустился, и теперь висящие сосульки оказались прямо над головами людей, словно зубы огромной пасти. Вокруг потемнело, а освещение напоминало тусклый свет, который просачивался сквозь тяжелые плавучие льды в толщу воды арктических морей. Наклон пещеры стал еще круче, будто соскальзывала в бездонную глубину. Далеко наверху, слишком далеко, двое мужчин увидели крошечное отверстие, которое казалось не больше, чем вход в лисью нору.
На мгновение они замерли. Изменения, произошедшие в пещере, не имели естественного объяснения, и искатели сокровищ почувствовали, как липкая волна суеверных ужасов, которые они ранее не признавали, подступила к горлу. Они больше не могли отрицать присутствия злых дьявольских сил, приписываемых льду в старых легендах.
Ярко представив, что им грозит, охваченные дикой паникой, они начали взбираться по наклонному полу. Хум Фитос не отпускал пухлую сумку с рубинами и тяжелый мешок с золотыми монетами, свисавший с его пояса, а Кванга имел достаточно самообладания, чтобы сохранить кинжал и ледоруб. Подгоняемые ужасом, в спешке они оба забыли о втором мешке с золотом, оставшемся рядом с Эйбуром Тсантом под обломками разбитой сосульки.
Но вот заколдованная пещера прекратила сужаться, а пугающее и зловещее перемещение потолка остановилось. Во всяком случае, пока искатели сокровищ карабкались к выходу, они не заметили, чтобы движения продолжались. Им приходилось проползать между могучих клыков, угрожавших проткнуть их насквозь. Несмотря на то, что они были обуты в грубые мокасины из тигровых шкур, они с трудом удерживались на крутом склоне. Они использовали как ступеньки скользкие, похожие на столбы, образования. Время от времени Кванге приходилось поспешно вырубать ледорубом ступени в наклонном полу.
Хум Фитос слишком сильно испугался, чтобы размышлять. Но Кванга, карабкаясь, обдумывал причины столь существенных изменений в пещере, не представляя, каким образом их можно сопоставить с его широкими и разнообразными познаниями о природных явлениях. Он пытался убедить себя, что просто ошибся в определении размеров пещеры и наклона пола. Но эта попытка оказалась заведомо бессмысленной. Охотник столкнулся лицом к лицу с явлением, которое оскорбляло здравый смысл, искажало известный облик мира неземным отвратительным безумием.
После бесконечного подъема, словно пытаясь выбраться из длинного кошмарного сна, они все же добрались до выхода из пещеры. Им едва хватало места, чтобы проползти на животе под острыми тяжеловесными зубами. Кванга, чувствуя, что клыки могут в любой момент сомкнуться, как пасть огромного чудовища, бросился вперед и, судорожно извиваясь, полез в отверстие, забыв о свойственной героям неторопливости. Что-то придерживало его сзади, и он в какое-то мгновение подумал, исполнившись ужаса, что оправдываются его самые жуткие подозрения. Но, обернувшись, он обнаружил, что его лук и колчан со стрелами, которые он забыл снять с плеч, зацепились за ледяную сосульку. Пока Хум Фитос что-то невнятно бормотал от безумного страха и нетерпения, охотник отполз назад и освободился от оружия, выбросив его вместе с ледорубом из пещеры, и, на этот раз более успешно, проскочил сквозь узкое отверстие.
Поднявшись на ноги на ледяном просторе, он услышал дикий крик Хума Фитоса, который, пытаясь последовать за Квангой, застрял, так как был более плотным и грузным. Его правая рука, вцепившись в сумку с рубинами, высунулась наружу, за порог пещеры. Несчастный выл, выкрикивая бессвязные слова, смысл которых сводился к тому, что ледяные зубы до смерти загрызли его.
Несмотря на панический ужас, охвативший Квангу, охотник все еще сохранял достаточно мужества, чтобы повернуться и попытаться помочь Хуму Фитосу. Он уже начал сбивать большие сосульки своим ледорубом, когда услышал мучительный стон ювелира, за которым последовал грубый и неописуемый скрежет. Кванга отчетливо видел, как они вонзились в пол! Из тела Хума Фитоса, пронзенного насквозь одной из сосулек, зажатого между другими, более тупыми, зубами, мощной струей била кровь, заливая поверхность ледника красными, будто из винного пресса, брызгами.
Кванга не мог поверить своим глазам. То, что произошло, было уж очень невероятным. Он никак не мог объяснить, почему ужасные клыки сомкнулись, ведь в холме над входом в пещеру он не разглядел ни одного следа от трещины, которая объясняла бы их падение. На его глазах совершилось немыслимое чудовищное преступление, но все произошло слишком быстро, чтоб охотник мог установить его причину.
Хуму Фитосу уже ничто на свете не могло помочь, и Кванга, охваченный безумной паникой, не видел смысла оставаться здесь дольше. Но, заметив сумку, выпавшую из рук ювелира, охотник в порыве жадности, смешанной с ужасом, схватил ее, после чего, не оборачиваясь, побежал по леднику в ту сторону, где низко над горизонтом застыло солнце.
