– Как далеко я от ракетоплана? – спросил Говард. – Надеюсь, вы сможете помочь мне вернуться?
– Сейчас мы находимся в миле под поверхностью Меркурия, – сказал Агвур, – а та часть сумеречной зоны, в которой приземлился ваш корабль, лежит примерно в пяти милях отсюда. До неё можно легко добраться по наклонному туннелю, ведущему вверх к небольшому выходу в естественную пещеру в пределах видимости корабля. Несомненно, некоторые из членов твоей команды видели эту пещеру, сочтя её логовом какого-то животного. Когда ваш корабль совершил посадку, мы позаботились о том, чтобы заблокировать выход с помощью нескольких больших валунов и кусков породы, которые при необходимости можно легко убрать. Что касается воссоединения с твоими товарищами, то я боюсь, что это вряд ли осуществимо. Ты должен остаться нашим гостем, причём, скорее всего, навсегда.
В тоне меркурианца была слышна какая-то резкость, когда он завершил свою речь:
– Мы не хотим, чтобы наше существование стало известно земным исследователям. Из того, что мы видели в вашем мире, и в ваших отношениях с народами Марса и Венеры, чьи территории вы начали присваивать, мы полагаем, что было бы неразумно подвергать себя любопытству и алчности людей. Мы малочисленны, и предпочитаем оставаться в мире, где нас никто не по тревожит.
Прежде чем Говард смог выразить какой-либо протест, беседа их внезапно оказалась прервана. В пустом пространстве между Агвуром и землянином раздался громкий властный голос, похожий на звук горна. Говард непроизвольно отшатнулся, а трое меркурианцев, казалось, застыли в восторженном внимании. Голос продолжал звучать почти минуту, быстро, с высокомерными командными интонациями. Говард ничего не мог понять из этой речи, фонетические элементы которой были странными и незнакомыми. Неприятный холодок пробежал по его спине, ибо он ощутил в этом грозным голосе нечто такое, что свидетельствовало о безжалостной, суровой власти.
Речь закончилась на высокой, резкой ноте, и слушавшие этот голос меркурианцы сделали странный жест своими головами и руками, как бы подчиняясь высшей воле.
– Наш светский правитель и главный учёный, Оуна водо, – объявил Агвур, – только что говорил с нами из своего зала на нижних уровнях. После долгих раздумий он принял решение относительно твоей судьбы. В не котором смысле я сожалею о решении, которое кажется мне несколько суровым, но предписания Шола, как мы называем нашего древнего правителя, должны выполняться без каких-либо вопросов. Я должен попросить тебя следовать за мной; объясню всё по дороге. Приказ должен быть выполнен без промедления.
В недоумении, к которому примешивалось чувство растущего ужаса, Говард последовал за Агвуром по какому-то наклонному залу или туннелю, в который вела дверь из комнаты. Туннель казался бесконечным и был освещён ослепительно ярким светом, не имеющим явного источника. Очевидно это был тот самый солнечный свет с поверхности, передаваемый сюда аппаратом, о котором говорил меркурианец. Как и комната, туннель был облицован бледной металлоидной субстанцией.
Странная машина, похожая на небольшую открытую лодку, установленную на маленьких колёсах или роликах, стояла перед дверью, в тоннеле, уходящем вниз под небольшим равномерным уклоном. Агвур устроился в пустотелой носовой части лодки, показывая Говарду, чтобы он следовал за ним. Когда другие оумни разместились за спиной Говарда, Агвур потянул за какой-то изогнутый рычаг, и машина в абсолютной тишине быстро заскользила вниз по бесконечному коридору.
– Этот туннель, – объяснил Агвур, – продолжается вверх до самого выхода на поверхность, который расположен рядом с вашим кораблём. Другой его конец ведёт вниз, в сердце наших подземных царств. Если случится самое страшное, а я опасаюсь, что это произойдёт, ты увидишь только самую окраину нашего лабиринта пещер, в которых мы жили на протяжении многих веков, невосприимчивые к болезням и старости. Мне в самом деле очень жаль, ведь я надеялся отвезти тебя в свои лаборатории на нижних уровнях. Там ты, возможно, послужил бы мне… в некоторых биологических испытаниях. Оунаводо, – продолжал Агвур спокойным тоном экскурсовода, – приказал выплавить и отлить определённое количество сплава мауффы, чтобы использовать его для изготовления новой одежды. Этот сплав, изобретённый нашими металлургами предыдущих эпох, представляет собой соединение не менее шести различных элементов и выпускается в двух сортах. Один идёт на облицовку наших пещер, а другой используется исключительно для одеяний.
Чтобы сплав получился в самом деле безупречным, для него требуется седьмой ингредиент – небольшая примесь живой протоплазматической материи, которую следует добавить к расплавленному металлу в печи. Только таким образом, по причине, которая до сих пор остаётся загадкой для наших учёных, мауффа может обрести полную силу отражения смертоносных солнечных лучей.
Мауффа, идущая на сравнительно тяжёлые пластины для облицовки пещер, нуждается только в субстанциях, получаемых от низших жизненных форм, таких как гроко, полуживотных дикарей сумеречной зоны и различных существ, которых мы ловим или разводим в наших подземных туннелях. Но более высокий сорт мауффы, используемый для производства лёгких гибких листов, из которых создаются костюмы, требует протоплазмы от высших форм жизни.
К сожалению, на протяжении долгих периодов времени нам всякий раз приходилось жертвовать одним из наших собственных соплеменников, число которых и без того невелико, для создания нового сплава, чтобы заменить износившийся. Когда это возможно, мы выбираем тех, кто каким-то образом преступил наши законы. Но такие нарушения редки, и обычно жертва выбирается при помощи некоего прорицания.
Тщательно изучив тебя в своём передающем зеркале, Оунаводо решил, что твоё эволюционное развитие является достаточно высоким, чтобы предоставить нам протоплазматический элемент для следующей партии мауффы. По крайней мере, он считает, что в интересах науки стоит провести данное испытание.
Однако, чтобы ты не чувствовал, что тебя подвергают дискриминации или несправедливому обращению, ты просто воспользуешься своим шансом быть избранным из числа множества других кандидатов. Способ отбора будет открыт тебе в должное время.
Пока Агвур говорил, их транспортное средство быстро неслось вниз по бесконечному склону, миновав несколько других машин в форме баржи, ведомых белыми, обнажёнными бессмертными, чьи змеевидные локоны струились в воздухе за их спинами. Иногда в стене туннеля появлялись отверстия, несомненно, ведущие в боковые пещеры. Через милю или две Говард и его сопровождающие подъехали к тройному разветвлению, где пещеры под обратным углом уходили вверх от главного прохода. Испуганный и потрясённый откровениями Агвура, Говард внимательно следил за маршрутом, по которому они следовали.
Он не стал ничего говорить меркурианцу. Землянин чувствовал свою беспомощность в руках чужой, нечеловеческой расы, обладавшей научными знаниями и силой, которые казались недостижимыми для человечества. Размышляя с отчаянной быстротой, он решил, что будет лучше притвориться, словно он подчиняется воле своих захватчиков. Рука Говарда инстинктивно нащупала карман, в котором он носил маленький тонанитовый пистолет с двенадцатью зарядами смертоносного взрывчатого вещества с высокой теплоотдачей. Обнаружив, что оружие исчезло, он встревожился, хотя и не особо удивился этому факту.
