– Гранатовое вино облагородит наше мысли, воодушевит и просветит мозги и, может быть, подскажет способ, как решить наши трудности, – возражал я.
Тиров Омпаллиос, в результате, отказался от своих слабых доводов и согласился с моими превосходными аргументами. И мы отправились на поиски ближайшей таверны.
Судя по запаху, нам подали не самое лучшее вино, но нас вполне устроило его количество и крепость. Мы уселись в переполненной таверне и лениво потягивали ярко-красный напиток, пока весь его жар ни добрался до нашего рассудка. Наше мрачное и сомнительное будущее осветилось, словно светом факелов, и тотчас все самые непривлекательные черты этого мира чудесным образом смягчились. Меня тут же осенило.
– Тиров Омпаллиос, – начал я. – Знаешь ли ты хоть одну причину, по которой мы с тобой, такие бравые ребята, ничуть не подверженные страхам и суевериям большинства людей, не воспользовались бы старыми добрыми сокровищами Коммориона? Всего день пути от этого скучного города. Мы приятно проведем время в деревне, а вечером или ночью займемся археологическими раскопками. И, кто знает, что нам с тобой доведется найти?
– Это мудро и смело, мой дорогой друг, – поддержал меня Тиров Омпаллиос. – Действительно, я не вижу причины, почему бы не пополнить наши растаявшие финансы за счет нескольких мертвых королей или богов.
Сейчас все в мире знают, что Комморион опустел много столетий назад из-за пророчества седой колдуньи из Поляриона. Она предсказала неописуемую и отвратительную судьбу всем смертным, кто осмелится жить в предместьях города. Одни говорили, что оставшимся грозит смерть от чумы, которую принесут с северных просторов племена, живущие в джунглях, другие утверждали, что людям грозит какая-то форма сумасшествия. Во всяком случае, никого: ни короля, ни священника, ни купца, ни рабочего, ни вора – ни одной живой души не осталось в Комморионе. Никто не решился испытать на себе появление этого ужаса, чем бы оно ни было. Все жители, повинуясь единому порыву, ушли из города и основали новую столицу Узулдарум на расстоянии дня пути от проклятого места. Странные легенды до сих пор ходят в народе, пугая невиданными жуткими призраками, наведывающимися с тех пор в мавзолеи, гробницы и дворцы Коммориона. Подобных тварей никогда не видел ни один человек, а, встретившись с ними, непременно погибнет. О самом же городе легенды гласят, что он все еще стоит, во всем своем великолепии и блеске, не потускнел еще мрамор и не рассыпался гранит, а над стенами его все еще возвышаются шпили, купола и обелиски, которые так и не скрылись за мощными деревьями джунглей, заполонившими плодородную внутреннюю долину Гипербореи. Говорят, под сводами города лежат в целости и сохранности, со времен Оно, величайшие сокровища древних правителей. В высоких гробницах до сих пор хранятся драгоценные камни и украшения, захороненные с мумиями, в храмах еще остались золотые чаши и церковная утварь, а в ушах, ртах, ноздрях и пупках идолов сверкают драгоценные камни.
Думаю, нам лучше было бы отправиться в путь этой же ночью, но не хватило второй бутылки гранатового вина, которая могла бы поддержать и воодушевить нас. Поэтому мы решили выступить на рассвете. Тот факт, что в карманах не было денег на дорогу, нас мало волновал: пока свойственная нам ловкость не покинула нас, мы могли бы в любой момент собрать небольшую дань с простодушных селян. Приняв решение, мы вернулись домой. С недовольным ворчанием нас встретил хозяин квартиры и весьма недружелюбным тоном потребовал свои деньги. Однако надежда на залежи золота, которые мы рассчитывали найти завтра, позволила нам не беспокоиться по этому пустяшному поводу, и мы помахали парню с таким пренебрежением, которое, как минимум, удивило его, если не заставило поверить нам.
На следующий день проснулись мы поздно. Солнце уже высоко поднялось в лазурные небеса, а мы только лишь выходили за ворота Узулдарума, направляясь по северной дороге, ведущей к Коммориону. По пути мы плотно позавтракали янтарной дыней и украденной курицей, которую поджарили тут же, в лесу, после чего продолжили поход. Несмотря на усталость, нараставшую к концу дня, путешествие приятно радовало нас, и мы с удовольствием разглядывали встречавшихся по дороге людей и меняющийся пейзаж тех мест, где проходили. Некоторые из поселян, уверен, еще вспомнят нас недобрым словом. Что поделать, мы не смогли отказать себе в удовольствии прихватить с собой то, что казалось нам соблазнительным с профессиональной точки зрения. К тому же, мы успели проголодаться.
Дорога пролегала по благодатной стране. Вдоль нее тут и там встречались фермы, раскинувшиеся фруктовые сады, журчащие речки и зеленые цветущие леса. Наконец, ближе к вечеру, мы вышли к старой, почти заросшей дороге, которой давно никто не пользовался. Она вела от проезжего тракта, через старые джунгли, к Коммориону.
Никто не видел, как мы свернули на эту дорогу, и мы с тех пор тоже никого не встретили. Сделав всего один шаг, мы полностью исчезли из вида людей. Казалось, тишину леса, окружавшего нас, не тревожили звуки человеческих шагов с того времени, как здесь прошли легендарный король и его подданные много веков назад. Деревья, под кронами которых мы шли, были выше и мощнее всех тех, которые мы когда-либо встречали, их стволы, словно гигантская доисторическая паутина, обвивали бесконечным лабиринтом стеблей и листьев ползучие растения, почти такие же старые, как сами деревья. Вокруг росли неимоверно крупные цветы, и их запах был невыносимо сладким, если не сказать зловонным, а их лепестки – либо смертельно бледными, либо кроваво-красными. По пути нам встречались такие же громадные фрукты, пурпурного, оранжевого или красновато-коричневого цвета, но мы как-то не решались их есть.
По мере нашего продвижения вперед лес становился все гуще, наполняясь более буйной растительностью. Дорога, хотя и мощеная гранитными плитами, все больше зарастала, поскольку сильные корни деревьев взламывали тяжелые плиты, сдвигая их в разные стороны. Солнце еще не приблизилось к горизонту, а тени от гигантских стволов и ветвей становились все гуще, и теперь мы двигались в темно-зеленых сумерках, наполненных угнетающими ароматами ярких растений и гниющих плодов. В этих диких джунглях не было ни птиц, ни животных, которые должны водиться в любом густом лесу. Лишь изредка бесшумно крадущаяся гадюка с бледными и тяжелыми кольцами выскальзывала из-под наших ног и уползала в листья буйных придорожных растений, или вдруг громадный мотылек с причудливой пятнистой зловещей раскраской пролетал перед нами и исчезал в темноте джунглей. В наступившей полутьме, в стороне от нас огромные пурпурные летучие мыши с глазами, словно маленькие рубины, взлетали при нашем приближении с фруктов, казавшихся ядовитыми. Мы явно помешали их трапезе, и теперь они, паря тихо в воздухе, наблюдали за нами с враждебным вниманием. Чувствовалось, что за нами кто-то украдкой следит, и нас постепенно охватывал страх перед чудовищными джунглями. Мы уже давно перестали вести громкие беседы, лишь изредка перешептываясь.
По пути, среди прочего, мы раздобыли большой бурдюк с пальмовым спиртом. Несколько глотков горячительного напитка уже не раз облегчали утомительную скуку нашего путешествия, и теперь им предстояло в очередной раз поддержать наш дух. Мы оба отпили немного от этого живительного эликсира, и сразу же джунгли показались не такими уж страшными. Мы удивились, почему вдруг тишина и уныние, любопытные летучие мыши и необъятные джунгли смогли испортить нам настроение, пусть даже на короткое время, а я подумал, что после следующего глотка мы запоем.
