Моя репутация недотроги подстёгивала амбиции прославленных придворных красавцев, не привыкшим получать отказ. А поскольку при дворе ничто долго не могло удержаться втайне, то вскоре моя воздержанность на любовном поле вошла в легенду и даже мой духовник поглядывал на меня с подозрением: молодым людям положено подвергаться «томлениям плоти» как это здесь называется.
Но моя плоть меня не томила, не искушала и жили мы с ней душа в душу, если можно так выразиться.
Мне и без любовников хватало проблем по уши. Политика, интриги, драконы, заботы о ребёнке и некоторые государственные проекты – всего этого мне вполне хватало для того, чтобы не скучать. А прекрасные куртуазные речи нисколько не зажигали моего сердца. Чем больше пыла проявлял очередной кавалер, тем меньше я ему верила.
Мне вполне хватало флирта и танцев для развлечения. Моя целомудренная воздержанность создала мне репутацию женщины с холодным сердцем, почти жестокой.
Мужчины не больше женщин склонны терпеть отказы. Особенно после авансов или того, что они за них приняли. Я старалась не наживать себе врагов, держаться в стороне от каждого, кто был достаточно дерзок и амбициозен, чтобы бросать на меня вожделеющие взгляды. Никого не выделять. И всё равно наживала врагов там, где приходилось говорить твёрдое «нет».
– Ваше Высочество?
Знакомая светлая голова склонилась в приветственном поклоне.
– Лорд Дархомир? Вы вернулись ко двору?
– Вы не рады меня видеть?
– Я предполагала, что вы находитесь в ваших землях. Слышала, там сейчас неспокойно?
– Несколько знаменосцев посмели затеять небольшую смуту.
– С чего бы им такое затевать?
– Всё как обычно, не поделили кусок каменистой земли. Право же, принцесса Анжелика, это вовсе не то, о чём мне хотелось бы говорить с вами сейчас.
– А о чём вы желаете говорить, милорд?
– Вы прекрасны. С тех пор, как мы познакомились с вами, вы лишь хорошеете.
– Это несложно. С учётом того, что мы познакомились с вами не при самых приятных обстоятельствах.
– Я счастлив, что все печали остались в прошлом. Но скажите, правдивы вы ли последние слухи?
– Слухи так часто распространяются, что сложно сказать, какие из них – последние. Если бы вы рискнули уточнить, что именно вас интересует, лорд Дархомир?
– Говорят, что Его Высочество всерьёз ведёт разговоры о вашем замужестве?
Я смерила моего собеседника взглядом, мотая на ус услышанное.
– Именно это меня интересует, как одного из ваших самых верных подданных, – к концу фразы голос Северьяна Дархомира так и сочился сарказмом.
Он помнил нашу с ним любовную связь, а я, естественно, нет. Потому что он был первым мужчиной принцессы Анжелики. Которая в тот светлый момент собственной персоной пребывала в моём теперешнем теле. Именно за этот факт и многочисленные сальные намёки я и недолюбливала господина лорда. Человеком он был… сложным. В нём много чего уживалась. Но правда в том, что он, пусть по-своему, всегда оставался для меня верным и надёжным человеком, на которого в трудный момент я всегда могла опереться. Хотя в его жизни давно уже была другая женщина. Или, если уж отражать факты как они есть – женщины. Смелый авантюрист, красивый мужчина, отличный боец. Да и происхождение у него было самое, что ни на есть, благородное.
– Мне о планах отца ничего не известно. Но если и так – что с того?
– С того то, – он прижал меня к себе чуть сильнее, чем того требовала фигура танца и разрешали правила приличия, – что я, возможно, хочу рискнуть и выдвинуть свою кандидатуру.
– Не думаю, что вы преуспеете. Все эти разговоры нужны лишь для того, чтобы оттянуть неизбежное.
– Что вы называете неизбежным, принцесса? – прямо спросил лорд своим чуть хрипловатым, низким голосом.
– Моё возвращение в Цитадель, милорд.
Танец закончился, и я с чистой совестью откланялась.
Я изо всех сил старалась казаться спокойной и непринуждённой, а час «Х» тем временем всё приближался.
Обычно я удалялась с ужина без предупреждений, но в этот раз мне нужно было шоу. Поэтому я поспешила к отцу, восседающему на высоком помосте. Олиера в этот раз тоже не танцевала, оставаясь сидеть на месте.
– Разрешите мне удалиться в свои покои, отец, – обратилась я к его высочеству.
– Ты жаждешь покинуть нас в столь ранний час? Ещё даже не подали десерт?
– У меня мигрень. От музыки она только усиливается.
– Частая мигрень может быть признаком серьёзного заболевания, – тоном, полного соболезнования, проговорила Олиера.
– Уверяю вас, что нет ничего страшного. Лягу сегодня в постель чуть раньше и завтра всё пройдёт.
– Видимо, последние новости повлияли на вас не лучшим образом, – вздохнул король Зигмунд, потянувшись к кубку с вином.
– Так я могу идти, ваше высочество?
– Конечно, ступай. Отдохни. И выздоравливай скорее. Грядут неспокойные времена.
– Будто когда-то они бывали спокойными, – буркнула Олиера, отворачиваясь в сторону, словно заинтересовавшись кувырками акробатов, которые последние проделывали под пронзительный визг волынок. От которых голова начинала болеть вполне натурально, без всякого притворства.
Приближённые фрейлины вынужденно следовали за моей спиной, впереди шагала стража. Вся эта чинная процессия распалась у входа в мои покои. Большинство фрейлин я отпустила, оставив лишь самых надежных и верных.
– Сибил, дорогая, – попросила я одну из них, – будь так любезна, распорядись приготовить воду в купальне. Хочу принять горячую ванну, без которой, чувствую, мне сегодня не уснуть.
– Как прикажите, принцесса.
– Ступай.
Всё было как в дыму или как во сне. Пальцы Турхан, зарывающиеся в мои волосы, расплетающие сложную прическу. Зажигающие свечи девушки. Я как раз успела снять тяжёлое парчовое платье и мне на плечи набросили бархатный халат на алой шёлковой подкладке, как дверь распахнулась и Ангэй, в сопровождении своих гувернанток вошёл в мою комнату.
– Мамочка! Я пришёл пожелать тебе спокойной ночи! – радостно оповестил сын и без спроса забрался ко мне на высокую и широкую кровать.
– Простите, ваше высочество, но он сегодня никак не хотел ложиться в кровать, пока не увидится с вами, – вздохнула одна из сопровождающих сына молодая женщина.
– Ничего, – кивнула я.
Взрослея, Ангэй становился всё требовательнее. С ним было нелегко. Особенно слугам.
– Турхан, принеси сыну горячего молока на ночь.
– Но мама! – возмутился сын. – Я не хочу горячего молока.
– Не капризничай. Молоко помогает организму расслабиться перед сном.
