Чёрные глаза Хатериман словно прожигали меня насквозь. Мне казалось, что вся я перед ней нагая, как на ладони. Что она читает все чувства, сомнения, страхи по моему лицу, как по раскрытой книге.
Пройдя плавным шагом, женщина остановилась напротив меня и бросила на девушек взгляд. Один только взгляд – но его оказалось достаточно, чтобы те, не поднимая головы, поспешили удалиться, оставив нас наедине.
Я испытывала лёгкий страх. Не то, чтобы я боялась Хатериман – хотя без опасений не обойтись, просто мне не хотелось ни в её, ни в моих собственных глазах проявить слабость, упасть, недотянуть до какой-то невидимой, но существующей планки.
«Словно я снова сдаю экзамен», – подумала я.
На этот раз экзамен был на состоятельность. И сдавала я его сама себе. И я понятия не имела, какие вопросы поднимет сейчас «экзаменатор».
– Вот мы и снова встретились, ваша светлость, – поспешила заговорить я первой.
– Мы рассчитывали, что эта встреча состоится гораздо раньше, – спокойно и многозначительно произнесла моя свекровь. – Если бы ты последовала нашим советам, не пришлось бы тратить столько усилий на то, чтобы вернуть нашего короля домой.
Так, значит? Прямо в карьер и – с упрёков? Ну, как хочешь! У меня тоже есть небольшой список претензий. Небольшой, ага. Но внушительный.
– Вы не давали повода относиться с доверием к вам лично. Как и вы, я стараюсь играть свою роль, но я ни на минуту не забывала то, что случилось накануне нашей последней с вами встречи. И то, каким образом я покинула этот дворец в прошлый раз. Но, как бы там ни было, чтобы там не было, всё в прошлом. Я решила дать нашим с вами отношениям второй шанс.
– Решила? – надменно дёрнула бровью эта женщина, в этот момент как никогда прежде напоминающая мне змею, принявшую человеческий облик.
– Нам обеим выгоден мир. Ради своего сына я готова…
Я осеклась на полуслове, пытаясь подобрать нужное слово.
– На что ты готова? – с тенью насмешки в голосе проговорила Хатериман.
Я, не дрогнув, выдержала её тяжелый взгляд:
– На союз с вами, – заявила я, вздёрнув подбородок вверх.
Она улыбнулась ледяной улыбкой и со снисходительностью человека, превосходящего присутствующих во всём, проговорила:
– Чтобы ты не думала, я никогда не была тебе врагом. Теперь, став матерью, ты должна лучше понимать мои мотивы.
– Я понимаю, – с иронией проговорила я. – Чувствую, уже сейчас, что заранее недолюбливаю будущую избранницу моего сына, посмевшую посягнуть на его любовь.
– Проблема в том, что ты посягнула на любовь обоих моих сыновей, а это могло кончиться войной между ними.
– Я не…
Возмущённо начала было я, но Хатериман перебила меня с царственным равнодушием:
– Никогда не понимала мужчин в вопросе выбора ими женщин. И Эвил, и Атайрон встречали на своём пути женщин много красивее тебя, умнее, сильнее, но, по совершенно непонятной мне причине, оба выбрали тебя. Что в тебе такого?
Её слова меня уязвили, хотя я и постаралась этого не показать:
– Не знаю. Этот вопрос вам лучше адресовать вашим сыновьям, а не мне. По крайней мере один из них способен на это ответить.
– Увы! Только один.
– Не я виновна в смерти Эвила!
– Нет, – со вздохом согласилась Хатериман. – Ты до последнего пыталась спасти его. Но сложись обстоятельства иначе, ты могла бы стать причиной раздора между моими сыновьями, а с учётом характера обоих моих сыновей…
Хатериман после многозначительной паузы глубоко вздохнула.
– У меня не было причин любить тебя, Анжелика Ванхелия. Так же как теперь больше нет причин ненавидеть.
– Анжелика? Не Тайима? Что ж, уже неплохо. А что касаемо причин?.. При желании причину всегда найти несложно.
– Я присяду, если ты не против? – Хатериман легко опустилась на подушки рядом со мной.
Возможно, причиной всему была магия, разлитая в её крови, волшебная кровь, только этой женщине невозможно было дать её годы. Нет, глядя на неё никто не спутал бы Хатериман с юной девушкой, в глазах её слишком много гнева и боли, как следствие пережитых потерь и полученного опыта, но, подобно хорошему вину, она не старела, а приобретала новые аромат, цвет и вкус, если, конечно, можно так выразиться о человеке.
К Хатериман вообще невозможно подходить с человеческими мерками. Возможно, потому, что она не человек?
– Я в курсе тех чувств, что Атайрон испытывает к тебе, – с усмешкой проговорила она. – Это, наверное, наша фамильная особенность. Раз вцепившись во что-то, мы этого уже не выпустим, чего бы нам не стоило это наше упрямство. Все Хасепти по сути своей однолюбы…
– Странно это слышать. О связях ваших сыновей с женщинами легенды ходят.
– Легенды на то и легенды, чтобы приукрашивать действительность. Когда мужчина молод, хорош собой, наделён властью и богат, ему весьма непросто встретить в своей жизни достойную женщину, а с недостойными отвыкаешь вести себя достойно. Женщина принесла в мир искушение; женщина воплощает в себе страсть, порок и ночь. Но она же и рождение, и искупление. Умная женщина с глубокой душой может пасть сама и увлечь в падение мужчину, но она же найдёт дорогу на вершину. Но падальщицы, вечные охотницы за богатством, идеальные паразитки, на самом деле глупы. Их внутренний мир уместится в напёрсток. Им ничего не интересно кроме блестящих безделушек. И именно такие женщины вертятся вокруг влиятельных мужчин, ведь у них не хватает ума понять, что пламя не только греет, но и сжигает. А чтобы не сгореть и не замёрзнуть, нужно уметь пылать самой, а не стремиться всю жизнь к чужому свету.
– Думаете, я одна из таких – глупая паразитка?
– Думаю? Нет. Я знаю, что в тебе горит собственный огонь. Иначе тебе не удалось бы подчинить себе дракона.
– Я его и не подчинила. Молния со мной потому, что любит…
– Глупости всё это. Драконы, любя, подчиняются. Такова их суть. Либо подчиняешь ты, либо подчиняют тебя.
– Равных союзов вы не рассматриваете? – язвительно поинтересовалась я.
– С хищниками и драконами равных союзов не бывает.
– Любой из драконов сильнее любого из нас. Они не боятся нас – они нас любят. Слушая вас, я лишь убеждаюсь лишний раз в том, что в этом мире нет твари более испорченной, чем человек. Даже дракон по сравнению с нами беззащитная зверюшка.
– Думай, что хочешь. Но как мать будущего короля, не забывай, что в полной лояльности подчинённого можно быть уверенной лишь тогда, когда держишь его жизнь в своих руках.
– Боги дали людям свободную волю.
– Потому что боги сильнее любого короля! – возвысила она голос. – Ну, а мы не боги – мы всего лишь люди с блестящей железякой на голове, которую легко с головой же и снять. Помни об Эвиле. И береги сына.
