– Моя прекрасная Анжелика, к сожалению, вынужден признать, что война возможна где угодно и когда угодно, – проговорил он, усевшись на кровать и стягивая сапоги с ног.
– Да, – кивнула я, присаживаясь рядом. – Но какова её вероятность сейчас?
Атайрон выпрямившись, поглядел на меня, а потом продолжил со вздохом:
– Красные Пески и Цитадель разделяют горы, любовь моя. И в этих самых горах залегают рудные жилы. До того, как мы объявили эти земли своими, жители Песков десятки лет занимались их разработкой, обработкой и торговлей. А теперь горы принадлежат нам.
– Да, но ведь часть доходов достаётся и им тоже.
– Часть! В то время как раньше благородные вожди племени имели этот доход целиком.
– Но ведь бунтовщики должны понимать, что так легко им нас не одолеть. Горы являются естественным препятствием на их пути. У нас есть драконы. У нас есть магия. У нас есть армия.
– Именно поэтому они и не приходят сюда, а пытаются выманить нас, вынудив прийти на их земли и сражаться на нейтральной территории, которую знают куда лучше нас. И до сих пор в моём распоряжении был только один дракон. Армию наёмников они не слишком уважают, считая, что за оплату люди сражаются далеко не так рьяно, как по убеждению.
– В этом, возможно, они правы.
– Три года в Песках практически не было дождей. Земли в их оазисах практически истощились, урожаи скудные и ситуация становится критической. А теперь, ко всему прочему, мы убили того, в ком они видели законного правителя.
– Если бы я уничтожила всех, у них не было бы повода обвинять нас, – сокрушённо вздохнула я.
Атайрон с улыбкой взял меня за руку, нежно пожимая мою ладонь:
– Это, в конце концов, не так важно. Они бы в любом случае и при любых обстоятельствах обвинили ли бы нас, как они делают это всегда, с основаниями или без. Самое худшее позади. Стань вы их пленниками, они могли бы диктовать условия, а так… не волнуйся, милая. Мы отразим эту угрозу. И не бери в голову, – прижался он губами к моему лбу. – Они всё равно нашли бы незначительный повод, чтобы обострить ситуацию.
– Да, но им было бы в разы это сделать сложнее, если бы мой сын не был столь своеволен и непослушен.
– Будь он менее своевольным и управляемым, я бы усомнился в том, наших ли он кровей, – с усмешкой заявил Атайрон.
– Это моя вина. Я не сумела привить ему должных навыков.
– Я мог бы поставить охранный купол вокруг Драконьего Логово. Какой смысл теперь искать виноватых? Лучше думать о будущем… и, кстати об Ангэе – как долго ты намереваешься держать его узником?
– Ещё пару часов, не меньше. Надеюсь, ты не станешь возражать?
– Не стану. Он заслужил своё наказание.
– Рада, что в этом мы согласны.
– А мы в чём-то расходимся? Неужели я что-то упустил?
Теребя край пояса на платье и не глядя на него, я произнесла:
– Думаю, нам нужен повод, чтобы собрать всех наместников наших земель.
– Здесь и думать долго не надо. Давай объявим о нашей будущей свадьбе. Отличный же повод? Устроим турнир в честь этого знаменательного события.
– И того, кто сменит Дейна в Красный Песках предлагаю пригласить тоже.
Улыбка сошла с лица Атайрона, между переносицей залегла складка, свидетельствующая о глубокой задумчивости:
– Пригласить-то можно, но вот приедет ли?.. После того, как мы убили Дэйна?
– Дэйн повёл себя как изменщик. Он осмелился поднять руку на своего короля. По существующим законам он подлежал казни.
– И наш государь оказался достаточно силён, чтобы расправиться с обидчиком лично, – не оправдано довольно проговорил Атайрон.
– Мы предложим вместо войны – мир. Вместо кары – помилование. И вместо сражения, мирный турнир, на котором мужчины смогут избавиться от лишней агрессии, не причиняя никому вреда. Нужно будет отправить всем приглашения.
– Прежде, чем рассылать приглашения на свадьбу, не мешает для начала огласить её саму.
– Прекрасно! Нам будет, чем заняться в ближайшее время. Свадьба – это отличный способ снять напряжение. Хлеба и зрелищ хватит на всех.
– Ты предлагаешь избежать нападения, если я правильно тебя понял?
– Я предпочитаю более гуманные действия. Наша цель – примирение.
– Красные пески и Цитадель воевали веками. Думаешь, одной свадьбы будет достаточно, чтобы всё уладить, любовь моя?
– Одной свадьбы – нет. Но свадьба – плюс драконы и армия могут сыграть все вместе. У нас нравственное превосходство и драконы.
– А у них дикая армия. И ещё – пустынники бесконечно упрямы. И они хотят войны. Так что попробовать можно, но на многое рассчитывать не стоит.
– Хорошо. Что ты предлагаешь?
– Уничтожить этот рассадник бесконечных восстаний и навсегда положить конец этому конфликту.
– Или – мы можем поделиться своим богатством, ведь жители Песков считают, что им нанесли ущерб…
– Хорошо, давай попытаемся, – усмехнулся Атайрон. – Мы ничего не теряем и ничем не рискуем. И если ничего не получится, мы просто начнём с того места, на котором стоим сейчас, верно?
– Верно.
Я поднялась с кровати.
– Куда ты?
– К сыну. Думаю, с него достаточно темноты и крыс.
– Думаю, мне следует пойти с тобой.
Атайрон со вздохом вновь натянул сапоги и, набросив мне на плечи свой тёплый плащ, первым пошёл вперёд. Мы долго спускались вниз по винтовой лестнице. Длинный коридор, бесконечная лестница и подземелье, тёмное, как угольная яма. Где-то вдалеке слышался стук капель.
– Какое жуткое место! – передёрнула я плечами, готовая почувствовать раскаяние за то, что велела отвести сына сюда.
– Когда мы только прибыли в Цитадель, мы с Эвилом верили, что в этом каменном лабиринте стены способны передвигаться за нашими спинами.
– А они способны?
– Да. Если правильно их зачаровать.
Не сдержав нервной дрожи, я поежилась. Казалось, в любой момент прямо из стены появятся чьи-то зловещие тени. Отчего-то вспомнился давний сон об Эвиле. Мне казалось, я чувствую его холодный, неодобрительный взгляд. Мать, не сумевшая уследить за сыном, и наказавшая его за это. Его женщина, которая теперь стала наложницей его старшего брата.
– Анжелика? – окликнул Атайрон и зловещие тени вновь отдалились. – Держи меня за руку. Здесь полы неровные, крысы… да так надёжнее и теплее.
Масляная лампа в руках Атайрона отбрасывала робкий свет. Впрочем, вскоре у неё появилась соседка. У окованной железом двери стоял стражник, а перед ним на крюке висела точно такая-же лампа-сестра.
– Господин? – засуетился тюремщик.
