– Любил.
– Но разве то, что теперь ты собираешься жениться на моей матери, не предаёт памяти твоего брата? Разве оба вы не ведёте себя по отношению к нему, как предатели?
Сердце моё болезненно сжалось. Остатки тепла, оставшиеся после вина и горячей ванны, стремительно улетучивались.
Атайрон опустился на корточки рядом с Ангэем и теперь их головы оказались приблизительно на одном уровне
– Как вообще ты посмел полюбить мою мать, если она принадлежала твоему брату? – в лунном свете лицо сына казалось нереально бледным, а глаза с него зияли чёрными провалами.
– Дело вовсе не в смелости. Я понимаю, тебе сложно это понять, но… что связывает одного человека с другим? Общее прошлое, пережитые моменты, сходство взглядов, вкусов, привычек. В жизни людей часто разъединяет именно то же, что и сближает.
– Ты прав, дядя, – холодно уронил Ангэй. – Я тебя не понимаю.
– Нам с Эвилом часто нравилось одно и то же: драконы, стихи, оружие, лошади… женщины. Когда твою мать выдали замуж за твоего отца, речи о чувствах не велось.
– И всё же моя мать принадлежит моему отцу.
– Твой отец мёртв, мальчик, – эти жёсткие слова Атайрон смягчил голосом, как умел. – Будь он жив, я никогда бы не посмел не то, что заговорить о моих чувствах, но даже бросить случайный взгляд. Не стану лукавить, я полюбил Анжелику раньше, но… сложись обстоятельства иначе, никто бы не знал о моих чувствах. Однако, когда твой отец умирал, он сам взял с меня слова, что я позабочусь о вас с твоей матерью.
– Но он же не предполагал…
– Предполагал. И просил меня жениться на его вдове. Через Хатериман мы связаны с Красными Песками, а у людей с тех земель так принято – если один брат умирает, второй женится на его жене.
– Так всё дело в обычаях? – с насмешливым презрением проговорил Ангэй, пристально глядя на Атайрона.
– Нет. Я женюсь на твоей матери, потому, что люблю её. И потому, что это позволит мне лучше выполнять мой долг.
– Не женишься, если я буду против.
– Ты прав, – согласился Атайрон. – Не женюсь. Ты единственный человек в мире, который может этому помешать. Анжелика не пойдёт против твоих желаний.
– И? – с вызовом спросил Ангэй. – Что тогда? Как ты мне отомстишь?
– Никак, ваше величество. Разве я могу сделать это? Вы – сын своей матери и своего отца, я никогда не пойду против вас.
– Ты продолжишь служить мне? Так же верно? Продолжишь блюсти мои интересы?
– Да, в этом можете не сомневаться. Моя верность, как и моя жизнь, без остатка будет принадлежать вам. В первую очередь, как моему родственнику, во-втором – как моему королю.
– Ничто не сможет её поколебать?
– Конечно, сможет. Если вы вырастите в тирана, ни во что не ставящего людей, принимающего опасные решения, я буду вынужден ограничить вашу власть. Но, бог свидетель, я сделаю всё от меня зависящее, чтобы вы были достойным королём.
– Разве сам ты не хочешь власти?
– Разве сам ты способен нести её бремя? Или, думаешь, с этим справится твоя мать? Дело не в том, чего хочу я – дело в том, чего от меня требуют обстоятельства. Ты можешь мне доверять. Не стоит видеть во мне соперника за любовь твоей матери, малыш. Любовь к тебе всегда будет для Анжелики на первом месте. Но моя любовь сделает её счастливой, а её – меня. Твоего отца не вернуть из Края Теней, но ничья привязанность, верность твоим интересам не будет так близка к отеческой, как моя.
Повисла напряжённая пауза.
– Я похож на отца? – неожиданно спросил Ангэй.
– Внешне – очень. Но по сути… по сути ты куда больше походишь на Хасепти, чем на Сатори.
– А мой отец – каким он был?
– Твой отец был человеком долга. Ему пришлось рано повзрослеть и взять на себя ответственность. Он никогда не делал то, что хотел он сам.
– Он делал то, что хотела ваша мать, не так ли? Но я – не мой отец. Я хочу быть воином, хочу быть королём и драконьим всадником. Я верну нашей короне то, что принадлежало моим предкам.
Атайрон ответил коротким, горьким смешком:
– Думаю, что так и будет.
– Но ты не одобряешь? Мама тоже не любит разговоров о войне. Всё время говорит о крови невинных. Но кровь невинных будет литься всегда…
– Да, войны – дорогое удовольствие. А король нужен как раз для того, чтобы защищать, чтобы обеспечивать закон и порядок, чтобы вершить справедливое правосудие. В этом суть власти. Скажи, малыш, хочешь ли ты жить в мире, где города лежал в руинах, повсюду трупы, мор и голод?.. Ты будешь самым сильным в этом мире, ты будешь в безопасности и все, кто стоят у подножия твоего трона, станут наверх глядеть со страхом и подобострастием? Они станут льстить тебе, закладывать друг друга, обворовывать и предавать?
– Конечно, я этого не хочу!
– Думаю, ты, как и я, хочешь, чтобы у всех было вдоволь хлеба, тепла и безопасности. Но люди так устроены – каждый слишком сильно тянет одеяло на себя, поэтому оно то рвётся, то соскальзывает. А король должен следить за тем, чтобы всё было разделено максимально по справедливости. В этом суть власти. Не чтобы делать то, что хочешь и заставлять трепетать подданных, а чтобы исполнять волю бога на земле. Да, порой, чтобы удержать власть, приходится поступать не самым лучшим образом, но, если не удержать, она, как плита, слишком многих погребёт под собой. Мы держим её не ради себя – ради всех.
– Ты знаешь, как править так, чтобы у всех был хлеб и дрова? Чтобы злые не обижали слабых? Чтобы жадные не обворовывали сирот и вдов?
– Не знаю, конечно. Думаю, этого никто не знает.
– Даже бог? Иначе все бы мы жили уже в том саду, о котором рассказывала мама?
– Этого о боге я не знаю.
– А что ты знаешь о нём?
– Что мы видим его таким, каким он нам представляется и служим тому, кому видим. Бог находит отражение в каждом из нас, как облака в реке. Хочешь жить в праведном мире? Служи светлому богу и тогда, даже умирая, ты будешь верить лишь в лучшее. Ты не будешь ни несчастен, ни одинок.
Ангэй коротко, недоверчиво фыркнул:
– Я не очень хорошо понял то, что ты сказал.
– Поймёшь, когда вырастишь. Я на это надеюсь.
Усмешка Ангэя могла бы принадлежать кому-то, намного лет старше него:
– Надеешься, что я стану добрым богом?
– Именно так, – поднявшись, сцепив руки за спиной, коротко кивнул Атайрон.
– Что ж?.. Можешь жениться на моей матери. Посмотрим, что из этого получится.
Ангэй помолчал, а потом добавил дрогнувшим голосом:
– В конце концов, я тоже хочу видеть её счастливой. Даже богам нужна семья.
Глава 18
Это была счастливая ночь. Лунная, напоенная теплом, любовь и томлением. На несколько упоительно сладких часов я забыла о всех тяготах и позволила себе отдаться любви, переполнявшей меня, родившейся из благодарности, из чувства защищённости, из того, как Атайрон сумел то, что мало кому удавалось – достучаться до сердца моего сына.
