Дорога нырнула в лес и людей стало рассмотреть почти невозможно. Зато когда лес остался позади, вдоль дороги потянулись холмики могил. Отвратительное, тоскливое зрелище. Судя по холмику, насыпи были свежими. Но мятежники здесь не ходили и драконы – не летали.
Я летела и летела вперёд. Подо мной теперь колыхалось море зелёной травы, по которой вяло текли, слабой струйкой, проложенные две колеи. Не исключаю, что такими жалкими они смотрелись из-за разделяющего нас расстояния. Дорога петляла, иногда путалась с другими. Зелёные поля иногда прорезались синими лентами рек, словно были перевиты ими. Вода ярко сверкала под солнцем, ветер бил в лицо и свежесть эта наполняла моё мрачное сердце… нет, не радостью, радость я пока не способна были чувствовать, но успокоением.
Сверху картина казалось такой мирно, что я велела Молнии спуститься на землю и, отпустив её немного полетать без меня (по опыту зная, что далеко моя красавица не улетит – полагаю, она чувствовала за меня ответственность и вела себя, как нянька), решилась пройти немного по земле, полюбоваться природой. Идея не такая безумная, как может показаться. Магия, оружие куда более смертоносное, чем меч, всегда оставалась со мной, она позволит мне продержаться до того, как, в случае нужды, подоспеет подкрепление с воздуха.
Земля пружинила под ногами в тот момент, когда Молния, оттолкнувшись от земли, поднялась в воздух. Я осталась, наконец, одна, в таком желанном и невозможном во дворце, одиночестве, наслаждаться тишиной и открывшимся пейзажем. Ветер колыхал тростник, густо разросшийся по берегу. Взгляд мой зацепился за круги, бегущие по воде следом за водяной змеёй.
Я не спеша двинулась вперёд, тихо напевая что-то себе под нос. Вскоре, чтобы релакс был полным, срывая цвета, плела венок – это успокаивало меня, давало силы, словно сама земля делилась со мной тайными соками. Но идеалистической картина была совсем недолго. Я не прошла и полмили, как наткнулась на обгоревший, чёрные и закопчённые останки моста, по которому, впрочем, всё ещё можно оказалось пройти без всякого риска или даже усилий.
За мостом оказались дома, окружённые грядками с луками и тыквами. Тыквы выглядели большими и зрелыми, того и смотри, треснут. Если бы здесь были хозяева, они должны были бы их срезать.
Дома выглядели нетронутыми. Около некоторых нетронутыми стояли поленницы.
Нет ничего более тоскливого, чем вид оставленного человеческого жилища. Смотрится, как оставленный без присмотра, тоскующий щенок. Или как одичалая собака, от которой не знаешь, что ждать.
А ветер по-прежнему дул с юга и был мягким и душистым, напоенным запахом цветов и трав.
Широкое и приземистое строение притулилось в конце деревни или как там ещё назвать это поселение? У постройки было два длинных крыла и два этажа. Первый – из побелённого камня, второй – из дерева. Строение рядом могло быть только конюшней. На возвышении стояли увитые диким плющем беседки.
– Миледи? – услышав человеческий голос я вздрогнула от неожиданности. – Если ищете, где остановиться на ночлег, моя гостиница самое то место. Лучшего приюта в здешних местах вам всё равно не отыскать, а я возьму с вас недорого.
Передо мной стояла ладно скроенная женщина, чьё отнюдь не хрупкое тело, словно свитое из не по-женски твёрдых мышц, скрывала мешковатая одежда также надёжно, как волосы – грубый чепец.
– Гостиница? – машинально повторила я, только теперь заметив вывеску, облупленную и потемневшую, болтающуюся над входом. – Здесь безопасно?
– Не опаснее, чем в любом другом месте в это время, – хмыкнула женщина. – Если у вас найдутся деньги, миледи, у меня отыщется еда и питьё.
– Эль отыщется?
– Конечно!
– Отлично. Принесите.
Следуя за женщиной, я вошла в одну из беседок. Из них открывался прекрасный вид на реку. Столики были деревянными, но чистыми. Да с учётом посетителей, с чего бы им запылиться?
Хозяйка вернулась минут через десять, неся еду на подносе.
– Знаю, знаю – не густо. Но сейчас такие времена. У меня честное заведение, поэтому большего, чем чёрствый хлеб да сыр предложить не могу. Ну, и эль пока ещё.
– Вы живёте здесь одна?
– Скажите тоже! Будь это так, волки давно глодали бы мои кости. Нет, я живу вместе с мужем и двумя сыновьями. Крепкие парни. Но боюсь, что и их рук мало, чтобы оставаться здесь дольше.
– Куда ушли люди из соседних домов?
– Да кто куда. Ходят слухи, не сегодня, так завтра, начнётся война с Огненными людьми из Красных Песков. Так что кто-то подался в столицу. Но думаю, что пожалели. Надеялись найти спасение, а нашли гибель.
– Может быть и спаслись? С чего вы взяли?
– Да разве вы не слышали слухи из столицы, дамочка? Говорят, королева-иноземка жгла всех, не разбирая, кто стар, кто млад. Люди пылали, что твои свечи. А этот кровосос-Чернокнижник, он-то ещё хуже! Детьми своих тварей крылатых кормил?
– Детьми?.. – удивилась я.
– Да! Говорят, чтобы город уцелел, он велел обложить каждый дом данью в наказание за то, что осмелились восстать против него. И каждая семья в городе должна была отдать своего первенца. И проклятый колдун скормил их драконам на глазах у несчастных матерей!
Картина так растрогала особу, чей внешний вид трудно было ассоциировать с сентиментальностью, что она промокнула повлажневшие уголки глаз сомнительной чистоты передником.
– Ужасно, – согласилась я, чтобы хоть как-то запомнить возникшую вдруг паузу.
– Видимо, боги совсем отвернулись от нас, раз дозволяют такому случиться. Повсюду сражения. На вашем месте я бы не рискнула путешествовать одна.
Я ответила холодной улыбкой, надеясь, что дальнейших вопросов с её стороны не последует. Вопросы я хотела задавать сама.
– Я не одна. Со мной охрана. Она скоро будет здесь.
Я ведь не лгала? Молния и правда скоро прилетит. И охраняет она лучше некуда.
– Как знаете. Но вот мой добрый совет – хотите путешествовать, куда бы вы не шли, держитесь подальше от Королевской дороги. Там такое творится! Каждый день люди гибнут.
– С чего?
– Так известно чего – то разбойники и грабители, то королевские гвардейцы, что, прости господи, ничем не лучше. То одна шайка, то другая нападает на кого не попадя. Поджидают всех, выискивая, чем можно поживиться. Но если миледи жаждет рискнуть головой, то кто я такая, чтобы мешать ей?
– Неужели всё настолько плохо? И наши правители на самом деле столь ужасные люди?
– Ужасные или прекрасные – они от нас далеки. А вот лорды наши в последние месяцы как с цепи сорвались. Там, в далёкой Цитадели, до наших нужд кому есть дело?
Поблагодарив женщину ещё раз, отвесив её несколько серебряных монет (дать золотой не рискнула – тут за такое, чего доброго, и убить смогут) я отправилась дальше, весьма расстроенная. Атайрон укреплял государство в плане военном, да и тут не особенно преуспел, судя по последним событиям. Экономика страны была… да никакая она была. И государственность в привычном для меня понимании выглядела весьма шаткой.
