– Перед ликами Богов и людей, – зычно тянул голос храмовника.
Присутствующие выглядели едва ли не более счастливыми, чем мы, признавая, что, вопреки всем сплетням, слухам, наветам мы красивая, царственная пара.
Прозвучали клятвы, следом за ними – свадебные гимны.
Наш выход из храма возглавляли капитаны охраны. Над нашими головами летели лепестки роз, что разбрасывали девочки, похожие на маленьких ангелочков.
Я заметила, что Ангэй, несмотря на свой юный возраст тоже отдаёт дань их, пока ещё совершенно невинной прелести, подолгу задерживая на них взгляд.
Улицы встретили нас ликующими криками, словно простонародье забыло свою ненависть. А может и правда она была далеко не так сильна, как мне мерещилось.
С вершины лестницы, на которой мы стояли, открывался прекрасный вид на всю городскую площадь. Стражники сдерживали ликующую толпу на расстоянии. По обычаю, мы должны были сесть в носилки, жарко разогретые огнём, но, словно почувствовав наше нежелание, к нам присоединились драконы.
Народ в ужасе притих, приветственные крики смолкли.
Пингвин, Молния и Алое Пламя опустились на землю, явно приглашая нас к полёту. Как можно было отказать всем в этом прекрасном зрелище.
Переглянувшись, мы, не сговариваясь с Атайроном, двинулись к нашим половинкам. Драконы для всадников играют ту же роль, что мифические фамильяры – они и аккумуляторы энергии, и домашние питомцы, и верные друзья. Как я уже сказала – целая половина тебя, без дракона ты уже как без руки. Или… бей айфона и средства связи. Вроде как ты – не ты.
Легко подняться по перепончатому крылу, сложенном для моего удобства «лесенкой» не помешало даже длинное платье со шлейфом. Я крепко вцепилась в длинные шипы на гребне Молнии. Сердце моё ликовало, кровь бурлила. Немного волновало то, что Ангэй тоже летит с нами, что ему бы ещё рано… но, по правде говоря, моё беспокойство ничего не решит. Он будет летать. И будет править. И, возможно, даже жестоко. Мы порой ничего не можем поменять в этой жизни и все наши беспокойства – пустое. Но мы можем принять всё как есть, подстроиться и смириться с тем, что всего нам проконтролировать не дано.
Всё не контролируют даже боги и в этом есть свой прелесть.
Шорох крыльев дал мне знать, что Алое Пламя уже поднялся в небо. Молния сорвалась за ним.
Драконы расправляли крылья, их чешуя ярко сверкала на солнце, и они в этот момент куда больше походили на жар-птиц, чем на ящеров.
А возможно, всё дело в любви? Когда любишь, даже чудовища кажутся прекрасными. Хотя и тут есть предел: чудовище чудовищу рознь. Ветер запел привычную песню у меня в ушах, а небо – широкое и бескрайнее, вновь распахнуло объятие.
Полёт. Любовь. Власть. Вся жизнь впереди, с её невзгодами и падениями, солнечными бликами и тенями, со слезами (куда без них) и даже смертью, от которой никто не застрахован, потому что и она тоже часть жизни – всё впереди. Но стоит ли задумываться о тёмных ущельях, пока летишь в облаках?
У живущих есть здесь и сейчас и это – прекрасно.
Я буду лететь. Я стану любить. Я буду править, возможно, ошибаться – ведь я простая смертная, а из смертных никто от ошибок не застрахован.
Я стану жить.
Небо было словно пронизано золотыми лучами, а драконы походили на стрелы, летящие точно в цель. Всё окутано золотым огнём, и мы утопали в небе.
Была ли я счастлива в этот миг? О, да!
Что такое счастье? Это «миг, между прошлым и будущим» – миг, в котором царит полная гармония с собой, а между телом и духом установлен идеальный баланс. Счастье – это когда ты веришь в себя и тому, кого любишь. Счастье – когда ты нашёл себя, настоящего и таким ты себе нравишься.
Счастье… не бывает долгим, потому что, как высоко не летай, рано или поздно придётся вернуться на землю. А на земле всегда будут жить тени, найдётся способы для огорчения, разочарования. На земле вечно будут жить пороки, страсти, вечны голод, ложь и война. И с этим тоже придётся жить.
Так в чём смысл? Смысл в том, чтобы вопреки всему сохранять в душе гармонию и не разучиться летать, какой бы тяжёлой не становилась душа. Смысл в том, чтобы не разучиться любить. Смысл в том, чтобы уметь прощать – других и себя в первую очередь.
Короли или простолюдины – все мы простые смертные, а и те, кто не ошибаются, те, кто совершенен, те уже, наверное, стали богами?
Во дворец мы вернулись в сумерках, когда зал уже сиял огнями. Все вокруг пялились на нас и шептались. Для пира мы вновь переоделись.
– Наполним чаши сладким вином! – провозгласил Атайрон. – За мою жену!
– За королеву-мать! – взорвались приветственными криками гости. – За Анжелику! За принцессу Ванхелию! За королеву!
Хатериман выпила чашу вместе со всеми. Что ж? Похоже даже она признала меня в итоге.
Королевский свадебный пир длился долго. Развлечения и блюда следовали одно за другим. Певцы и менестрели пели песни, акробаты крутили сальто, звенели арфы и лютни…
На этом я, пожалуй, поставлю точку. Мой путь в объятья Атайрона, брата-чернокнижника, завершён. История о том, как складывались наши отношения вопреки всему – подошла к концу.
А вот история нашего правления по-настоящему только начинается. Нам столько предстоит сделать – вместе. И для укрепления государства, и для воспитания будущего короля.
Как я уже говорила, история по-настоящему никогда не подходит к концу. Её всегда ждёт продолжение.
И продолжение моей истории – это мой сын с Эвилом. Король Ангэй Сатори, маг, драконий всадник. Человек с чёрной кровью. Смогу ли оградить тебя от проклятия, сгубившего твоих предшественников? Достанет ли моей любви и мудрости?
Придёт время и другая королева, более молодая и прекрасная, сядет на этом троне в этом тронном зале. Ей предстоит покорить Алую Ведьму, свирепую и жёсткую, независимую, как Хатериман и беспощадную, как все в их жестоком роду. Но что такое Алая Ведьма по сравнению с моим сыном, которому даже в шесть лет удаётся держать людей в страхе?
Я не испытываю ненависти, вражды или неприязни к этой неизвестной мне девочке, затерянной где-то в пространстве? Кем ты будешь, прелестная незнакомка? Какой ты станешь? А ты должна быть личностью выдающейся, чтобы обуздать страсти Сатори, чтобы подчинить себе дикую кровь драконьих всадников. Тебе с одним Ангэем, милая девочка, будет куда сложнее, чем мне с обоими братьями. Он жестокий и с ним нелегко?
Что тебе сказать, незнакомка, которая, возможно, ещё не родилась на этот свет, или, может быть, уже живёт и дышит? Почему-то мне видится светловолосая девочка, бегущая по полям за догорающим солнцем, протягивающая к нему руки – отважная, дикая, нежная и сильная. Девочка, которую испытания закалят ещё до встречи с моим сыном. Он полюбит тебя первым, хотя любовь его и будет похожа на ненависть, и вы станете жечь друг друга и ваша страсть будет обжигающей, как сражение.
