Это помогло. Не то чтобы очень, но в глазах, в уголках которых уже давно залегли глубокие морщинки, вдруг мелькнуло удивление, а потом безнадежность и… отвращение. Он презирает меня?.. За то же, что сам сделал много лет назад?
— Ты разочаровал меня, сын. Твой брак с Фионой не наша с матерью прихоть, сам ведь знаешь, он вернет нашему роду статусность…
— Да, которую род потерял тогда, когда ты женился на маме!
Герцогиня побледнела и медленно опустилась на софу у окна. Я не хотел волновать маму, но… Почему черт возьми я должен страдать из-за ошибки своего отца?!
— Да как ты смеешь говорить мне такое?! — отец потерял самоконтроль, но мне больше ничего не сказал, переключился на Оливию. — Взяла свои вещи и вон из дома, приживалка!
Оливка всхлпинула, я не смог даже обернуться на нее, не мог видеть ее такой, но сердце больно сжималось. Идти ей некуда, а значит…
— Я уйду с ней, отец, и ты меня больше никогда не увидишь!
— И откажешься от наследства? Ты будешь бомжевать, Ричард. У тебя нет своих денег! — скептично хмыкнул герцог, успокаиваясь.
— Именно. Если для тебя так важен статус рода, жени Диго на Фионе и любуйся своим сыночком сколько душе угодно! С меня довольно, я не позволю тебе управлять моей жизнью и дальше!
Внутри все кипело от злости, видеть отца я больше не хотел. С мамой поговорю потом, сейчас нужно увести мое солнышко из этого дурдома.
Оливия дернулась в сторону двери, но путь ей преградил Вильям. Девушка проскочила мимо управляющего, я ринулся за ней следом но…
Шею укололо что-то тонкое, почти неощутимое, и я тут же безвольно повис на руках Вильяма. Не в силах справиться с накатившей сонливостью, отключился.
Глава 38
Оливия
Выскочила из кабинета как только до меня дошел смысл сказанных Ричардом слов. Пойдет со мной и потеряет наследство?! Ни за что я так не подставлю человека! В отличии от него самого! Если бы он не опубликовал то фото, ничего бы не было! Даже его “Люблю ее” на меня сейчас не особенно-то действовало… Любит… Не очень-то в это верится. Сказал поди просто так, чтобы досадить отцу.
Утирая слезы которые никак не прекращались я вылетела из дома. Ричард за мной не пошел… я так и думала, что он хорохорился в кабинете ради отца, уж точно не потому что и правда собирался со мной. Рич может и идиот, но отказаться от титула не смог бы.
На подъездной дорожке все еще стоял один экипаж, остальные уехали наверное сразу же. Быстро подошла к возничему.
— Сколько стоит проезд до города?
— Три серебрянных, — грубо буркнул мужик разглядывая меня слегка удивленным взглядом. Конечно, выглядела я сейчас как жаба, помятая, зареванная, лицо опухшее и красные щелочки вместо глаз. От слез еще и голова разболелась, поэтому не медля я залезла в экипаж и мы тронулись с места.
Вот и все. Меньше недели взрослой жизни без матушки-настоятельницы мне понадобилось на то, чтобы разочароваться и в жизни, и в мужчинах. Я больше никогда ни в кого не влюблюсь! Ни один гаденыш не заслуживает моих слез!
Кое-как успокоившись принялась обдумывать план действий. Думать не получалось, в голове словно тысячи молоточков били по мозгу, но я упорно вспоминала хоть какой-нибудь постоялый двор в городе. Какой там самый дешевый? Вспыхнуло воспоминание с моей последней вылазки в город, когда еще жила в приюте… Мы тогда с мальчишками добрались на другой конец города, и подглядывали за гостями в одном заведении. Пьянчуги и бандиты обитали там, и спали там же… на втором этаже таверны располагались крохотные комнатушки для бедняков.
Что ж… видимо я заслужила пока только такой комфорт.
На въезде в город решетка на окошечке со стороны козел отворилась и в проеме возникла голова возничего.
— Куда едем, барышня?
— В “Бараний рог”, пожалуйста, — поморщившись, сказала я и еще сильнее стиснула в руках свои вещи. Нащупала в кармане монетку, и зажала в кулак.
Рассчитавшись с извозчиком у меня осталось семь серебрянных, этого должно хватить на три ночи и даже останется на скромный ужин. На один…
Поглубже вздохнула, стараясь не обращать внимания на неободрительный взгляд возничего шагнула к едва держащейся на петлях скрипучей двери, за которой слышался громкий хохот. Сегодня там наверняка аншлаг, судя по десяткам голосов.
Не глядя по сторонам сразу прошла к стойке, за которой сидел хмурый бородатый мужчина, на стене за его спиной висел большой топор с зазубринами на лезвии, и что-то я сильно сомневаюсь, что он здесь для красоты.
— Мне нужен ночлег. Я могу оплатить трое суток… — дрожащими руками высыпала перед хозяином постоялого двора пять монет. Две оставила на еду, заранее спрятав в карман.
— Цены повысились, этого хватит на двое суток, — зычно оповестил мужик, а сзади раздалось пьяное:
— Эй, красавица! Пойдем со мной, у меня здесь неделя вперед проплачена!
— Она с тобой не пойдет, упырь, — расхохотался кто-то еще и крикнул:
— Лучше ко мне, красотка, у меня и комната побольше!
Под гвалт заглушающий громкую музыку, и хохот куртизанок, что были в компании этих пьянчуг, я взяла протянутый мне ключ и юркнула в коридор справа от стойки. Как можно быстрее добежала до лестницы, взлетела по ней и почти сразу наткнулась на комнату под номером “7”. От волнения и страха руки тряслись, я никак не могла попасть ключом в замочную скважину, а учитывая единственный фонарь в конце коридора, я и разглядеть отверстие толком не могла. Фонарь мигал, а на лестнце слышались чьи-то глухие шаги и тяжелое, хриплое дыхание.
Ну же, давай! Есть!
Дверь распахнулась вовнутрь, я едва удержалась на ногах, чтобы не упасть лицом вниз, быстро прижалась к двери и повернула защелку. На дворе был еще день, но выходить из комнаты я не намерена до завтрашнего утра, больше не хочу встречаться с теми кто внизу.
Но желудок протестовал. Съежился, и живот громким урчанием напомнил мне, что завтрак мы не съели. Шаги, которые слышались на лестнице остановились у моей двери. Затаив дыхание я спряталась за жуткую железную кровать с грязным матрацем, и подождала, пока некто потоптавшись, уйдет. Только после этого осмотрела комнату.
Грязно, пыльно, воняет. Даже сильно с натяжкой я не смогла бы назвать эту спальню… уютной. Нет, это слово вообще сюда не подходит. Разуваться я точно не буду… и раздеваться, кажется, тоже. По полу пробежало какое-то насекомое и я чудом сдержалась, чтобы не взвизгнуть. Смахнула проступившие слезы, окинула взглядом умывальник у голой, даже не окрашеной стены, на паутину в углах и подушку, набитую соломой. Одеяла не было, вместо него на кровати валялась скомканая простынка в каких-то пятнах, присмотревшись внимательнее, все-таки взвизгнула.
Окровавленную простынь взяла двумя пальчиками и отбросила в угол комнаты, мысленно проклиная Ричарда и собственную глупость. Работала бы спокойно, нет же, надо было влюбиться в этого… упыря, вот он кто!
