Небо темнеет, словно ночь наступает за секунды, сумерки сгущаются вокруг. Последователи культа сначала пугаются, как и все живое, но потом, ибо они здесь пытались призвать своего Бога, они даже радуются.
Но оглушающий удар звучит снова и все заволакивает холодным, беспощадным сумраком.
– Хватит, – произношу я, а последователи культа мгновенно теряют возможность дышать.
Давятся, хватаются за горло, падают на землю и лишаются чувств. Потом их тела освобождает от сумеречных душ и те, вырвавшись наружу, быстро растворяются в сумраке.
Чувствую, как пылают глаза, знаю, что за этим последует. Медленно оборачиваюсь и смотрю на нее. Ужас на лице, она уже не держится за меня, она отползает назад. Боится. Узнаю этот страх. Горько и обидно.
– Ты… – утыкается в преграду, которую нам воздвигли, – ты… тоже последователь культа?
Выдыхает чуть слышно, боится, словно подписывает себе смертный приговор. Настает момент истины, от которого не уйти. Тишина такая, что даже примятая травинка оглушает, словно раскат грома. Делаю глубокий опустошающий вздох.
– Нет, Летта, – отвечаю, пугаю ее еще сильнее. – Я и есть дух Сумрака.
Глава двадцать шестая
Летта
Я смотрела на того, кого я думала, я знаю, и не могла поверить. Ран. Вэйран Динари ир Кайтран. Тот, кто спасал мне жизнь, тот, кто защищал меня. Его глаза заволокла серая дымка, полыхая в них, словно пламя в камине. По всему телу расползлась, словно ветви деревьев, магия Сумрака.
Дух Сумрака. Вэйран – дух Сумрака.
Это было страшно. Потому что… дух Сумрака был самым страшным ночным кошмаром этого мира. Каждый, кто касался его хотя бы в упоминаниях, приходил в ужас. Потому что дух Сумрака несет разрушение и хаос. Он уничтожает все живое, превращает в пыль любую форму жизни, погружает мир в вечный мрак…
Он стоит передо мной и не двигается, вокруг нас сгущается серым дымом беспроглядный сумрак, а я даже не знаю, чего хочу сейчас больше: чтобы это все оказалось плохим сном, или же все закончилось смертью? Что он собирается теперь делать?
Не двигается, не совершает ни единого движения, лишь моргает и сумрак начинает рассеиваться, серая дымка исчезать, все вокруг обретать форму жизни, небо проясняется, облака просто растворяются, остается только ледяное небо и… последний закат…
Вот уже нет страшного духа Сумрака, есть только Ран, такой знакомый и привычный. Но минуту назад он был…, нет, он навсегда будет таким. Это его сущность.
Вспоминаю. Вспышками озарения накрывает. Вот почему тогда в пещерах последователь культа его испугался. Тот, кого они звали, уже здесь, в нашем мире. И это…
Двигается, пугаюсь, дергаюсь, но бежать некуда, я с ним в ловушке, заключенная в западню последователей культа. Боюсь, что теперь последует, ведь его мощь и величие пугают до невозможности, душу выворачивает, насколько сильно хочется бежать…
И Вэйран наклоняется к границам нашего заточения, пускает в нее волной сероватой дымки – сумрака… и я перестаю упираться в преграду.
Инстинкт срабатывает моментально, подскакиваю на ноги и бегу. Сломя голову несусь, что есть сил! Только бы спастись! Только бы подальше от этого… откровения.
Вот его большой и страшный секрет. Ир Зарцэн был прав, у дома Кайтранов есть секрет. Самый страшный из всех секретов! Как это возможно? Как он до сих пор все еще не уничтожил весь мир?
Бегу, отдаю на это все силы, которые неизбежно заканчиваются. Не сдаюсь, продолжаю двигаться, но с моими способностями это бесполезно. Чувствую его рядом, оборачиваюсь – следует не спеша. Не приближается, но и не отстает.
– Летта… – с обманчивой нежностью, пронзает, словно тысячи стрел, – пожалуйста…
– Дух Сумрака… – с ужасом смотрю на него я, – ты – дух Сумрака…
Извиняется взглядом, всем своим видом, но что мне с того?! Он – запрещенное порождение этого мира! Мне стоило бы доложить об этом!..
– Летта, – снова зовет меня, пользуется моим замешательством, приближается. – Пойдем домой.
Домой. Это как будто острый клинок в самое сердце. Больше не будет дома Кайтранов, больше ничего не будет. Я знаю его тайну, я знаю его тайну!
Крадучись, словно зверь, он приближается, касается меня и прежде, чем я успеваю заметить, переносит меня в дом Кайтранов. Вскрикиваю, отступаю, отбегаю, утыкаюсь спиной в ворота. Понимаю, что теперь на чужой, враждебной территории…, что теперь меня спасет?
– Госпожа! – Подбегает ко мне Верт. – Все в порядке?
Гипнотизирую взглядом Рана, боюсь, что снова приблизится, но он лишь устало наблюдает за мной.
Оборачиваюсь, смотрю на Верта, хватаю его за руки.
– Верт, пожалуйста, помоги мне.
– Госпожа! – Торопится ко мне и Мойла.
Отлично, они здесь, они мне помогут, они меня поддержат. На мою неожиданную истерику сбегаются все жители дома Кайтранов. Ничего не разбираю, просто пытаюсь сосредоточиться.
– Нужно бежать, нужно спасаться, – трясусь я.
Девушка подходит ко мне ближе, пугается, берет меня за руки, пытается успокоить. Но как тут успокоишься?
– Что случилось, Госпожа? – Так участлива, открыта, готова мне помочь.
Помогут, мне действительно помогут.
– Мойла, ты не поверишь мне, – с тревогой оборачиваюсь на Вэйрана, надеюсь, что при всех он меня не убьет. – Но это дух Сумрака!
Снова оборачиваюсь, смотрю на Вэйрана, опасаюсь, что он что-то предпримет. Но он так и стоит на месте, наблюдая за мной, словно обреченный на смерть. Спасаться!
Смотрю снова на Мойлу…, что-то не так. Верт? То же холодное отстранение. Что? Перевожу взгляд с одного на другого, пытаюсь найти ужас в их глазах, неожиданность, но все они смотрят на меня как на врага…
Отступаю, наступают…
– Нужно доложить об этом…
И вот тут-то я понимаю, куда попала. Мгновение и милая, добрая Мойла откуда-то извлекает острый клинок и приставляет его мне к горлу с такой холодной решимостью, как делает это самый бездушный убийца.
– Ты не имеешь права, – тихий лепет, клинок царапает мне кожу, пускает кровь. – Я неприкосновенна…
– Извините, но Хозяину навредить я не дам, ри Крос’ери, – решительно заявляет она.
Больше не Госпожа.
– Мойла! – Кричит Вэйран. – Отпусти ее!
Беспокойство? Нет, показалось, наверное, просто волнуется, что потом проблем не оберется. Мойла кривится, но клинок отпускает. Не верю, просто не верю, что все эти люди, которые относились ко мне с таким радушием и теплотой, теперь готовы… убить?
– Почему? – Не понимаю, действительно не понимаю. – Почему вы не можете понять?!
