Еще одна вспышка ярости и я выхожу из подпространства. Вокруг неизвестный мне лес, а навстречу выходят мои враги. Несмотря на то, что их готовили к битвам, они не готовы увидеть мою истинную форму. Такого им и в страшном сне не приснится. Каждый мой шаг уничтожает живое, взгляд пронзает болью даже воздух.
Бросаются меня атаковать, но это бесполезно. Руби…
Разъедаю отравленным ядом своих врагов, анжелики пытаются сопротивляться, но в действительности – что может остановить мою истинную форму? Их больше нет, но я не могу продолжать в том же духе.
Успокаиваюсь, возвращаюсь в свою человеческую форму, дышу, снова и снова, и снова… нужно… успокоиться…
Последние барьеры разъедают мне душу, но я не вижу ее, а это становится невыносимостью. Земля дрожит, воздух разряжен, раскаты грома проносятся по небу. Двигаюсь вперед, передо мной ничего нет, но я знаю, что она там, чувствую ее… чувствую… Руби…
Разрезаю последнюю преграду и передо мной оказывается дом. Врываюсь – врагов нет, иду по наитию, на биение любимого сердца. Поднимаюсь на второй этаж – она. Стоит посреди комнаты и ждет меня.
– Тэон, стой! – Останавливает, стоит только появиться в дверях.
Что? На мгновение, какое-то роковое мгновение мой страх допускает самое страшное из всего – она не хочет, чтобы я был рядом. Это простреливает меня, словно пуля, насквозь. Боль, дикая, страшная, невыносимая…
Но… спасение. Она дарит мне спасение. Указывает на потолок, говорит о ловушке для демонов. Облегчение, какое же это облегчение. Врезаюсь заклятием тьмы, разрываю цельность круга, и она оказывается в моих объятиях, обнимает, прижимается… моя… со мной…
Чуть сопротивляется, позволяю, тут же попадает в губы поцелуем. Тело оживает, все вокруг обретает смысл, буря внутри успокаивается. Любимая, ты даже не представляешь, скольких демонов ты усмиряешь только лишь своим присутствием. Моя мечта, мое благословение, самое родное, единственное…
Моя душа.
Переношу нас мгновенно в наш дом. Расслабляется, выдыхает, улыбается, когда оглядывается. Успокаивается. Больше нечего бояться.
– Прости меня, Принцесса, – признаю перед ней свою вину. – Прости меня…
Она заглядывает в глаза и ком в горле – моя, она моя.
– Я сказала им, что это бесполезно, что ты найдешь меня, – нашептывает полной и безраздельной уверенностью во мне. Принимаю безоговорочно, потому что… потому что она рядом. Если рядом – можно победить любых врагов.
Я достану тебе победу любой ценой, смысл моей жизни.
– Они сказали, что это невозможно, – улыбается и мир вокруг светлеет, внутри разливается тепло. – А я сказала им, что ты докажешь обратное.
Не сомневалась, она во мне не сомневалась. До дрожи, до невыносимости, до ряби в глазах… как же велико ее доверие.
Обнимаю ее, прижимаю к себе, хочется сжать ее сильнее, но боюсь причинить ей боль, знаю, на что способен. Дэйл прав, я не показывал ей обитель дьябольеров, она не должна знать, на что я действительно способен. Она, итак, знает достаточно.
Но это ничего, это… лишь средство к достижению целей. Все будет хорошо, ведь я вернул ее. Теперь… нужно только потерпеть.
Утро. Какое ласковое и приятное. Она в моих объятиях нежится, словно в лучах солнца. Но оно далеко, заглянет в комнату чуть попозже. Это нечто столь… запредельное, что объяснить невозможно. Слияние, полное эмоциональное слияние. Я чувствую ее, ощущаю, совсем не так, как это было когда-то с другими.
Испытывает ли она тоже самое?
Улыбается, просыпается, ласкает поцелуями, словно отвечает на мои не озвученные мысли. Главное – чтобы она была цела и улыбалась. Пожалуйста, Принцесса, улыбайся. Если с тобой все хорошо мне все демоны мира по плечу.
Глажу ее, боюсь поранить, обидеть, а она… ластится, прижимается, так спокойна. Не верится, что я могу вызывать такие чувства. Страх – да, ужас – несомненно, желание умереть – на раз-два.
Но чтобы покой, уверенность, защиту…
Снова ком в горле, снова это больше, чем можно вынести. Любит меня, вкладывает это в каждое движение, а я не могу поверить, что так она любит именно меня. Меня. Монстра со всеми возможными правами на убийство.
Запретная, такая далекая, я бы не смог, никогда не смог к ней приблизиться. Но она сейчас здесь, рядом со мной, в моей постели…
Хочется ли мне ее телом? Безумно, как же хочется ее!.. Выдыхаю… знает, замечает неприкрытое желание. Но я не порываюсь. Обещал первого марта, значит первого марта. Ее неприкосновенность и защита, вот что мне нужно. Необходимо.
Обнимаю ее, исследую кожу прикосновениями, ловлю запястье с паутиной, изучаю.
– Я думаю, это паучиха подстроила, – озвучивает.
Знаю, что нужно об этом думать, но заглядываю в ее глаза и не могу отвлечься, не могу сосредоточиться. Моя Принцесса. Как же это прекрасно, что она моя.
Приближается, снова искушает поцелуями. Если я буду ждать так долго, то, наверное, взорвусь от спермотоксикоза. Но в моем случае это и не плохо, в конце концов будет больше агрессии, значит больше силы. Меньше слабости…
– Руби, – зову ее, пока еще вообще в состоянии что-то соображать. После таких поцелуев я уже ни на что не способен. Сжимаю ее тело, закусываю ее губу… надо продержаться. Награда того стоит. – Ты должна будешь кое-что сделать.
Вопрос в глазах, полное доверие. Как же она мне доверяет…
– Когда я наберусь сил тебя отпустить, – улыбается, снова целует, – ты пойдешь к Ойелету.
Думает, размышляет, не понимает. Хмурится.
– Зачем?
– Ты расскажешь ему обо всем, что произошло, и попросишь… – не могу это произнести сразу – и попросишь его защиты.
Видит, что я не рад этому, хмурится.
– Что это значит?
Стискиваю зубы, чтобы только сдержаться.
– Он… обеспечит тебя такой защитой, какой никто не сможет. Но это… привяжет тебя к нему. Но не бойся, это на время. Как только я со всем разберусь, я разорву связь.
– Зачем, Тэон? – Больше не улыбается, словно острые лезвия в душу. – Почему?
– Потому что мне запрещено тебя защищать, – объясняю с трудом. – Я смогу, но… пока тебе нужна его защита.
– Я не хочу. Я подожду.
– Нет, Руби, если паучиха уже так открыто на тебя нападает…
– …да плевать на эту ведьму! – Злится. – Давай ее прикончим?
Не смело улыбается.
– Я работаю над этим, – объясняю, – но сейчас… очень нужно чтобы ты находилась под защитой.
Догадывается, понимает, обреченность во взгляде.
– Ты снова уйдешь?
– Это важно, Руби, – объясняю.
А она… не возражает, не противится, все понимает. Укладывает голову мне на грудь… за такие моменты я готов отдать жизнь.
