Кончает и я впитываю его энергию. Еще вчера почувствовала ее странные привкус. Что-то застойное. Неудивительно, ему четыреста лет, он не трахал никого много лет, так что там уж точно все застоялось.
Но не важно. В моем случае – бери, что дают, и не брезгай. Если бы я была полноценным суккубом и не боролась со своим демоном, я бы может и поискала что получше. Но у меня только одна цель.
Успокаивается, ловит меня своим усталым взглядом и поднимается, прижимает меня к себе, тянет за поцелуем. Сдерживаю сопротивление, целую в ответ, а он вдруг резко вздрагивает и отстраняется. Хмурится, рассматривает меня вопросительным взглядом.
– Что это? – Спрашивает.
Вспоминаю, улыбаюсь, и демонстрирую ему свой язык.
Все меняется в мгновение ока – Эрих откидывает меня в сторону, вскакивает на ноги и, бормоча себе под нос какие-то заклинания, бежит к комоду. Там у него стоят какие-то склянки, он их судорожно перебирает, а я почему-то ловлю от этого удовольствие. Развалившись на кровати, широко расставляю ноги и призывно массирую промежность, пока Эрих все продолжает нашептывать какие-то заклятия.
Находит нужную склянку, быстро ее осушает аж до самого дна, потом завершает свои бормотания и резко хватается за край комода. Дальше с ним происходит нечто странное: судя по тому, как его колбасит, все тело находится в странном изменении, даже его член на мгновение встает полностью, демонстрируя приличные размеры. Суккуб облизывается, призывает…
Заткнись!
Перекатываюсь на живот, оборачиваюсь простыней. Наблюдаю.
Еще немного, его член опадает, он выдыхает и чуть склоняется. Делает серию тяжелых, глубоких вздохов, утирает рот, хотя не пролил ни капли. Ловит меня взглядом.
– Что это? – Хрипит он.
– Защита Ойелета, – отвечаю довольно ровно.
– Надо же предупреждать, – он резко идет к зеркалу и открывает рот, рассматривает его с тщательностью стоматолога.
– Что не так? – Решаю пощадить, а не глумиться.
Продолжает осмотр, в чем-то словно до конца убеждается, потом делает глубокий вздох и возвращается ко мне в постель, усаживается рядом, расставляя ноги, не могу не впиться взглядом в его член.
– Ты хоть знаешь, что это означает? – Начинаю немного волноваться, когда он смотрит на меня.
– Нет, – честно.
– Кто тронет печать, тот будет проклят, – объясняет.
– То есть целовать меня теперь никто не может?
– Если не хочет сдохнуть, – невесело кривится колдун.
Думаю. Тэон… может быть это и не плохо, что я узнала сейчас. Но прожить без его поцелуев… делаю глубокий вздох, укладываюсь на кровать, а Эрих приближается и начинает ласкать мою спину. По коже бегут мурашки, он думает, что дело в прохладе. Нет, дело в тебе, идиот. Отвали от меня уже!
– Что с заклинанием? – Спрашиваю.
– Я напал на след, – сообщает.
– И что это значит?
– Сегодня вечером я вылетаю, – рассказывает. – До субботы должен успеть. Но если меня не будет, значит я задержался из-за обстоятельств.
– Это есть в договоре, – напоминаю.
Эрих только кивает.
Еще недолго требует секса со мной, но не так призывно, понимает, что за неизбежный конец ему придется платить. А ведь он еще должен куда-то там улетать. Сдается, дарит мне одну из своих многочисленных рубашек, поит кофе и пытается накормить. Несмотря на то, что суккуб удовлетворен, все равно не хочу есть. Это слишком долго, а я хочу домой, к Тэону…
Он больше не может меня целовать…
Прощаемся у выхода, когда я запахиваю свой плащ. Его слуги работают хорошо и бесшумно, несмотря на то что бросила его вчера на полу, забираю я его уже с вешалки у выхода.
– Руби, – останавливает Эрих, когда я намереваюсь уйти. – Может… задержишься?
В голове проносятся его слова «я вылетаю вечером», неужели рассчитывал, что я останусь? Сдерживаю насмешку, пытаюсь натянуть маску, но…
– Чего ты хочешь, Эрих? Трахать меня до потери сознания?
– Поговорить, – выпаливает самое глупое.
Все еще скрываю от него свое лицо, чтобы он не видел очевидности. Я владею им, только потому что он меня хочет.
– А дальше?
– Почему ты так враждебна? – С болью уточняет.
Принимаю беспристрастное выражение лица и оборачиваюсь.
– Потому что ты хочешь мое тело, а не душу, – объясняю.
– Я бы хотел твою душу, но ты меня не пускаешь, – справедливо замечает Эрих.
В глаза искрится боль. Несправедливость его убивает.
– Ну и как ты себе это представляешь? – Складываю руки перед собой, даю ему шанс.
– Когда-нибудь я освобожу тебя от твоего демона, помнишь? – Намекает. – Куда ты пойдешь?
Ах вот оно что, он думает, что после всего мне просто некуда будет прибиться. Конечно же он не знает о Тэоне. Почему никто из них не замечает обручальное кольцо? Я выставляю его напоказ, словно провокацию. Но им все равно, они знаю, что я – рабыня Ойелета, и мне ничто не позволено в этом мире без его разрешения.
Но все-таки нельзя рисковать, Эрих пока еще не завершил начатое. Я не могу полностью доверять Балтасару и его уловкам. Вдруг для колдуна он их тоже оставил?
– Ты хочешь предложить мне свой дом? – Уточняю.
Эрих чуть расслабляется, прячет руки в карманах брюк, пожимает плечами.
– Я видел много за свою жизнь, – как бы небрежно рассказывает он, но в его словах откровения, которые он мне доверяет. – Ты знаешь, живу я достаточно долго. Я бы мог исправить и тебя и себя… – взгляд пронизывает эмоцией – мы могли бы прожить долгую жизнь. Вместе. Денег у меня полно, я обеспечу твое будущее.
Комок застревает в горле. Знаю, что верить его словами не стоит, но уж слишком проникновенно было его это откровение.
– Эрих, ты хочешь меня только из-за суккуба, – напоминаю.
– Возможно, – не спорит, не пытается вестись на глупости. На какое-то мгновение меня это в нем восхищает. – Но я бы хотел познать тебя. Хочу, чтобы ты оказалась рядом.
– Почему я?
– Потому что, когда все закончится мы будем понимать друг друга, как никто другой, – объясняет. – Это… все, конечно, здорово, обладать силой и все такое. Но еще я хотел бы семью.
Улыбаюсь, вспоминая Тэона и наши с ним разговоры. Думаю, как это будет прекрасно быть вместе, чувствовать его полностью, любить его… знать, что он единственный мужчина, который будет прикасаться ко мне, целовать…
– Мы могли бы попробовать, – практически предлагает Эрих. – Если… ты…
– Это не простое решение, Эрих, – заявляю, он понимающе кивает, но все равно ожидает немедленного ответа. – Суккуб во мне убивает все то хорошее, что во мне когда-нибудь было.
