– Где мой телефон? – Дрожащим голосом спрашиваю, опасаюсь.
А он… он вскакивает с кровати и идет искать мой телефон. Нельзя, нельзя плакать, силы уходят, суккуб бастует, итак не восстановилась.
Почему он пошел за телефоном? Почему он делает то, о чем я прошу? Ну почему?! Не хочу эмоции к нему, это только к Тэону, только с Тэоном.
Возвращается, приносит мне одни обломки… неизбежность. Я не смогу этого избежать.
Очевидность ранит больнее, чем даже нападение паучихи. Дело не в предательстве Сола, не в его выборе, дело в том, что я каким-то образом умудрилась начать испытывать к нему чувства!
Да что?!
– Малыш, прости, – извиняется, он ведь все понимает.
Рыдаю навзрыд, а Сол ложится рядом, обнимает, но… не настаивает, не пытается заставить… да черт!
– Малыш, – ловит мои ладони, когда я пытаюсь прикрыть лицо, – я не знал…
Понимает, он черт возьми, все понимает!
– Пожалуйста, не надо, – отворачиваюсь, но он лишь обнимает меня сзади и прижимает к себе, слушает мои рыдания, сдерживает мои содрогания. Нет, ну нет, не хочу, пожалуйста, отпусти… отпусти…
Целует плечо, царапает кожу бородой, ласкает своей нежностью, прикосновениями. Его энергия перетекает в меня даже без секса, почему? Что он делает? Это невозможно, невозможно… не хочу, не хочу, чтобы он оставался в моей душе.
Зачем я его впустила? Когда я это сделала? Когда он оказался рядом, в то время, когда Тэон исчез? Или еще в первый раз, когда кончил в меня? Когда я вдруг нашла в нем свое спасение…
Не знаю, я этого не знаю. Но вот я выжила после нападения паучихи, и он лежит со мной и отдает себя, чтобы я могла восстановится.
И он знает. Знает! Проиграла, черт возьми, я ему проиграла…
– Малыш, – он как будто слушает мои мысли, – ты не одна… не одна…
Зачем? Ну зачем ты это говоришь? Я помолвлена, я принадлежу моему дьябольеру. Не тебе, ни за что на свете ни тебе! Нет! Пусти меня!..
Сжимает лишь крепче. Он знает, он находит дорожку, он приближается. Не используй ее, прошу, ну пожалуйста, пощади… не хочу тебя… не хочу… не хочу…
– Нам нужно к Эриху, – цепляюсь за единственное, что сейчас может меня спасти.
Сол думает, анализирует. Но тут в дверях появляется Ян.
– Да ты трахнешь ее уже или нет? – Рявкает.
– Отвали! – Огрызается Сол, чуть отстраняясь.
– Ничего, что в ней сейчас яд?! И она сдохнет, если в нее тотчас же не влить энергию!
– Ян… – приподнимаюсь, голова идет кругом, Сол поддерживает меня – мне нужно к Эриху.
Хмурится, не понимает.
– К колдуну?
– Да, к нему. Отвези меня пожалуйста.
Лицо Яна меняется, он смотрит на меня по-иному.
– Я не могу приближаться к нему. На мне… – он опускает глаза и стискивает зубы.
– Метка Ойелета, – заканчиваю за него.
Сглатываю ком в горле, мою дрожь поглощает своей уверенностью джин.
– Я отвезу тебя, – берется он.
Нет, только не ты, не надо, пожалуйста. Я не хочу с тобой, я хочу своего дьябольера…
Но я молчу, а Сол берет меня на руки и несет к выходу. Ян притормаживает нас лишь на мгновение.
– Что у тебя за дела с колдуном? – Не отвечаю, да он и не ждет, продолжает: – Ты уверенна, что ему можно доверять?
– Да, – киваю, а Сол выносит меня из квартиры.
Спускаемся. Руки теряют чувствительность, сползаю, джин успевает, ловит меня. Для него я почти пушинка, он управляется со мной даже одной рукой.
– Потерпи, малыш, скоро, – обещает.
Усаживает в машину и дает по газам. Все равно делать нечего, а откровения и эмоции пытаются меня накрывать. Сопротивляюсь им изо всех сил. Нет, не с ним, не могу, не могу, не могу!
Это слабость, это лишь временная слабость… из-за яда. Да.
– На тебе нет метки, – констатирую.
Смотрю на него – обеспокоен, взгляд тревожен, полон… нет. Ну нет! Не он! Не он! Он – предатель! Обманщик! Ну почему я вообще что-то чувствую? Ну за что? Мало мне проблем.
– Нет, – констатирует тихо.
Больше мы не разговариваем, едем, просто едем к Эриху.
Когда мы приезжаем, меня начинает знобить. Ежусь от холода, понимаю, что конечности немеют. Яд распространяется и начинает действовать. Сколько еще времени? Есть ли оно у меня вообще?
Дверца распахивается, морщусь от яркого света и налетевшего холода, а джин поспешно берет меня на руки, игнорирует мое слабое сопротивление. Отпусти меня, пожалуйста, отпусти…
Несет к дому, чувствую напряжение в его мышцах.
– Я пришел к Эриху! – Громко кричит Сол.
Чуть поворачиваю голову и столбенею: целый взвод каких-то странных созданий окружают особняк. Черт. Надеюсь, колдун еще не успел уехать?
Сол им приказывает, рычит, пугает меня, но сил бороться с недугом уже нет. Сдаюсь, проваливаюсь в забытие.
Нет. Нельзя!
Насильно вытаскиваю себя в реальность, подтягиваюсь к Солу и шепчу, в надежде, что он услышит.
– Скажи им, что пришла я.
Потом снова проваливаюсь, а когда снова открываю глаза, чувствую, как меня куда-то несут. Чьи-то оглушающие шаги, приглушенные голоса.
– Клади ее сюда! – Кажется, говорит Эрих.
Больно, холодно, страшно…
– Руби, – семнадцатый, кажется, раз, как произносят мое имя. Открываю глаза, нахожу мутным взглядом Эриха. – Что паучиха сделала?
– Она… – с трудом сглатываю – пронзала меня своими лапами…
Лицо Эриха становится уверенным, он что-то говорит, не разобрать, а я снова исчезаю. Проваливаюсь, растворяюсь, куда-то бесконечно лечу. Пропасть, бесконечное ничто, болезненное и чрезвычайное забытие, которое существует только в стране неизбежных бредовых кошмаров на грани жизни и смерти. Оно не отпускает, тяжесть и боль наваливаются, давят, плохо, как же невыносимо плохо, кажется, будто нужно двигать землю…
Когда прихожу в себя, единственным жаром отзывается что-то теплое на губах. Телу все еще холодно, но губы вспыхивают пламенем. Отрезвляют, возвращают, оживляют…
Возвращаюсь очень потихоньку, пытаюсь сообразить, что происходит, очевидность не добирается до меня слишком быстро, только когда дыхание почти что необходимо. То ли стон, то ли оглушающий вопль и жар уходит, я набираю в грудь воздуха, зрение проясняется, вижу перед собой его… вспоминаю…
Нет… не ты, уйди, ты меня предал, обманул, ты…
– Малыш, – гладит по щеке, с такой болью наблюдает за моими страданиями.
