Да-да, мне не интересны его извращения.
– Балтасар, – закусываю губу, знаю, что он не поймет, но вариантов нет, – я хочу разорвать договор.
Смотрит сначала безразлично, а потом медленно улыбается. Переходит на хохот, его это забавляет. Чертов демон.
– Можно уже пропустить ту часть, где ты безмерно счастлив и перейти к делу, – прошу.
Успокаивается моментально, придвигается ближе, я выставляю ладонь, удерживая расстояние между нами.
– И почему же маленькая сучка Ойелета передумала? – Все равно ласкает своим голосом, словно вылизывает мне промежность… суккуб – завали, тварь!
– Верю, что тебя интересует моя личность, жизнь, а также все мысли, – кривлюсь, сопротивляюсь его напору, не даю приблизиться, – что мне нужно сделать?
– Есть три способа, – продолжая напирать, рассказывает демон, – первый самый простой. Ты приходишь к колдуну и договариваешься с ним мирно. Если никто не против, то я расторгаю договор.
Это, конечно, лучше всего, но… я попытаюсь убедить Эриха, однако нужно знать расклад полностью.
– Дальше.
– Второй способ менее прозаичен и предполагает смерть, – расплывается в своем безумии, – если умрешь ты или колдун, договор будет считаться расторгнутым.
Тоже неплохо. Ужасно, конечно, думать о смерти того, кто мне жизнь спас, но я просто попросила рассказать мне обо всем.
– А третий? – Слабая надежда.
Улыбка становится отвратительной, пронзительной, повелительной. Морщусь, изо всех сил стараясь не подпускать его ближе. Но он же мужчина, демон, оказывается почти у моего лица. Отворачиваюсь, избегаю его приближения, но он пока еще не лезет.
– Ты никогда не думала, почему именно я – самый лучший дьявольский адвокат? – Ласково нашептывает мне он голосом порока.
– Есть парочка мыслей, – продолжаю морщиться. Думаю, тут уж совершенно точно соблазнение не сработает. Он слишком хорош.
– Почему магические соглашения являют собой такое неоспоримое преимущество? Потому что до них невозможно достать. Но я могу это сделать. И только я один.
Понимаю, к чему он ведет, делаю глубокий вздох.
– Что ты попросишь взамен?
Обнажает свои ровные зубы, которые какими-то яркими вспышками иногда становятся хищным оскалом опасного монстра. Балтасар умеет производить впечатление.
– Умная сучка, – пытается лизнуть мою щеку, но я с силой отворачиваю его лицо от себя.
Снова хохочет, наконец-то отстраняется, усаживается на сидение и смотрит на меня так, будто только что трахнул. Скотина.
– Ну? – Нетерпеливо требую.
– Ты от меня понесешь.
Пока я кривлюсь и закатываю глаза, он хохочет, как ненормальный. Больной ублюдок! Ненавижу! Делаю глубокий вздох. Надо успокоиться, два способа до этого вполне себе не плохие. Хоть бы Эрих согласился, хоть бы, хоть бы, хоть бы.
Отправляю Балтасара в его отвратительную клоаку и собираюсь с силами. Если бы я только знала тогда, если бы только могла предположить, что мой дьябольер вернется, я бы не стала заключать эту сделку. Но что у меня было тогда? Ничего. Только угрозы моего неясного будущего. А теперь…
Теперь у меня есть все. И я не хочу это потерять.
– Доброе утро, – приветствует Эрих, приглашает в дом, кладет ладонь мне на спину.
Проходим вперед, я стараюсь держаться. Не хочу озвучивать сразу, ведь мне все еще нужна информация.
– Что там с паучихой? – Интересуюсь.
Эрих странно улыбается.
– Ко мне тут приходил один дьябольер… – сообщает, а я ошарашенно замираю на месте и смотрю Эриху в глаза – он затребовал все, что я нашел. А еще он сказал, чтобы тебе я ничего не рассказывал и более ничего с тебя не требовал.
– Что он дал взамен? – В горле мгновенно пересохло.
А Эрих расхохотался.
– Милая, – гладит по волосам, – он меня пощадил.
Невольно улыбаюсь, осознавая, какой силой обладает мой… делаю глубокий вздох. Но ведь это означает, что он отправится за сердцем паучихи? Нет, я не хочу, чтобы он с ней связывался. Признаю, я вообще не противник, но зная эту тварь я просто боюсь, что она сможет найти способ навредить Тэону.
Сжимаю телефон в руке, силясь написать ему, но не решаюсь. Если напишу, он спросит, откуда я знаю. А тогда мне придется все рассказать. Лучше уж рассказать о том, чего уже нет, чем о том, что все еще тяготит меня.
– Эрих, – зову, обращаюсь, и вдруг прочитываю в его взгляде нечто, что мне не нравится.
Он знает, он все знает! Если… к нему пришел дьябольер, чтобы решать мою проблему, а потом я захочу расторгнуть договор, то это будет лишь подтверждением очевидности. Но я не хочу повторения, ни за что на свете. Пусть думает, что у дьябольера к паучихе личная неприязнь.
– Я просто еще раз хотела поблагодарить тебя, – приближаюсь, беру его за руку, он следит за моим движением и улыбается. – Но я не знаю, что за игры затеял дьябольер. Мне нужно знать.
И вот тут-то я и вижу в его взгляде переломный момент. Да, он предполагал, но не дождался подтверждения. Пронесло. Так близко…
Наша связь с Тэоном запретна, но она священна. Мы – слабость друг для друга, поэтому никто не должен знать правды. Преимущество тьмы все-таки в том, что никому невдомек, что кто-то на нашей стороне действительно может так сильно любить…
– Я предполагал, что ты так скажешь, – берет мою руку и закладывает за свою, ведет дальше.
Мы прогуливаемся по длинным галереям, а я чувствую назревающий вопрос. Он ждет моего ответа на свое предложение. Что я могу сказать? Я пришла спасать свою жизнь, расторгать договор, чтобы быть счастливой с Тэоном.
Но демоны лгут.
– Я много думала о твоем предложении, – глухо отзываюсь я отвратительной ложью, в которую могут поверить лишь единицы. Благо, что Эрих один из них. – Это ведь и правда лучшее, что может быть.
Останавливается, его лицо озаряет улыбка надежды, в нем всколыхнулось нечто давно забытое, а я уже продумываю новый план.
Берет мои ладони и целует их, улыбаюсь, проявляя нотки чувств, чтобы только Эрих ничего не понял.
– Но я хочу, чтобы все было по-настоящему, – прошу, а колдун складывает мои ладони. – Чтобы без суккуба.
Немножко размыто, но Эрих умный мужик, он все понимает и только кивает.
– Хорошо, – сияет счастьем обещанного он. – Раз ты приняла подобное решение, я сделаю все, как надо.
Приближается, кладет ладонь мне на лицо, напрягаюсь всем телом, но выдерживаю его близость. Он нежно проводит пальцами по моей щеке, а потом невинно целует в губы. Улыбаюсь, когда он отстраняется и отходит. Все в порядке. Пусть договор я не расторгла, но посягательства Эриха пресекла.
