От эпицентра взрыва.
Последний случается ровно сразу же после того, как мы оказываемся в безопасности. Земля вздрагивает под ногами, издалека мы наблюдает за тем, как башня Ойелета разлетается на мелкие осколки, а затем складывается, словно карточный домик.
– Тэон, что происходит? – Анжелик в полном шоке и ужасе, не может отвести глаз от происходящего.
Взрывная волна добирается до нас сильным ветром и пылью, но на таком расстоянии уже не опасна. Холодно наблюдаю за происходящим, делаю глубокий вздох.
– В городе новый архидемон, – просто сообщаю мальчишке.
– Кто?
– Дэйл.
Дэйл
Когда пыль оседает, мои новые подданные уже не так скептически настроены. Дьябольеры постарались на славу. Без этого бесполезного и самодовольного Тэона они намного сговорчивее. Демоны наблюдают за падением башни в защищенной заклинанием зоне, то ли рады, то ли бояться перемен, сложно сказать.
Но теперь они знают совершенно точно только одно: я их новый архидемон.
Тишина воцаряется неестественная, какие-то слабые глухие взрывы из-под земли еще продолжаю раздаваться. Некоторое время так будет происходить, заклятия будут пробираться все глубже и глубже, пока не уничтожат все на своем пути.
Все-таки интересная эта штука, ангельский свет. В малых дозах он ничего не значит, но зато в большом количестве в нужной пропорции и заклинании он способен уничтожить даже империю архидемона.
Оборачиваюсь и смотрю на демонов, лишь полуулыбкой требую единственного и самого важного. Демоны колеблются, но в конечном итоге покорно опускаются на колени перед своим новым Повелителем.
Игра стоит свеч, если знаешь как победить.
– Тем, кто еще не знают – расскажите, – повелеваю. – Тех, кто меня не принял – уничтожьте.
Победа, моя безоговорочная победа. Лучшее, что может случиться.
Но теперь осталось последнее.
– Приведите мне суккуба, – отдаю последний приказ.
Глава восемнадцатая
Руби
Не знаю, что на меня повлияло, но уснула я только под утро, перестав наконец-то реветь от безысходности. Как назло, энергии, которую мне отдал Ойелет, было так много, что даже истерика не утомила меня как следует. Я просто провалилась вникуда, чтобы забыться.
Не думаю, что Ойелет по доброте душевной делился со мной энергиями, думаю он это делал для выведения своего будущего потомства, ведь неизвестно еще как бы плод развивался во мне, если бы все получилось.
Как же я была рада, что ничего не получилось! Если бы он действительно смог посеять во мне свое семя, я бы, наверное, просто удавилась. Рожать ему архидемона, не думаю, что после этого я бы осталась прежней. Ведь Арон говорил мне что-то про стороны. Если бы я родила архидемона, вряд ли у меня бы получилось вернуться обратно.
Хотя – как будто сейчас у меня действительно есть шанс. Одни лишь домыслы и догадки, какие-то предсказания и криворукий колдун, не способный сделать из меня человека. Хотелось ли мне возвращаться в такую реальность? Это сейчас была шутка?
Сколько я провалялась в кровати я не знаю, но в конечном итоге меня вывело из забытия нечто знакомое. Ян. Снова улегся рядом, обнял меня и давай предпринимать бесплотные попытки вливать в меня энергии. Что-то в нем изменилось, что-то заставило меня все-таки очнуться.
Повернулась на спину и посмотрела на него. Сиял, как солнце, улыбался, и был максимально расслаблен. Даже не пришлось спрашивать.
– Она сказала «да», – тихо сообщает, как будто кто-то может нас подслушивать.
– И не только, – хмыкнула, а он лишь тихо взвизгнул и уткнулся мне в плечо от радости.
Счастливые люди бывают чересчур навязчивыми. Как не странно, но это заражало.
– Не верится, что я так долго сдерживался, – признается, мечтательно возводит глаза к потолку.
Зная мрачного и отстраненного Яна, этот вызывал только насмешку. Клоун, не меньше. Он сейчас походил на самого себя из какого-нибудь фильма пародии. Это заставляло улыбаться даже меня.
– Видишь, и никто не пострадал, – замечаю.
Делает глубокий вздох и кривится, а потом закусывает язык и радостно выпаливает:
– Только мебель, – а потом ржет.
М-да, дай мужику секса, и он становится вот таким. Ладно-ладно, не буду ворчливой бабулей.
– Ты кончал в нее? – Спрашиваю, по глазам вижу ответ, улыбается. – Давно пора.
– Давно? – Опять искрится счастьем. – Да я ж только приехал! Но все действительно было не зря. Я контролировал инкуба. И… – он слегка заминается – я начинаю понимать, как делала это ты с ним.
Выдыхаю ухмылку, замечаю, но когда он вспомнил Тэона, мне показалось, будто нож загнали в самое сердце.
– Я всегда хотела, чтобы он кончил в меня, чтобы заявил права, чтобы больше не было никакого архидемона и всех этих обязательств, – рассказываю.
– Но как держался он, – замечает Ян с грустью, и его взгляд искрится жалостью ко мне. – Руби, как же он любил тебя. – Когда в моих глазах встают слезы, он поспешно добавляет: – прости, я не хотел…
– Ничего, – вру, отворачиваюсь, сажусь на кровати, делаю глубокие вздохи, типа разбираюсь, где тут день, а где ночь. – Чего ее оставил?
Виновато улыбается.
– Немножко устала после меня, – признается, снова закусывает язык. – Я хоть энергией с ней даже делился, но все равно… сдержаться было трудно.
– Не оставляй ее, – советую, понимаю, что на улице уже ночь.
Которая по счету?
– Не буду, – обещает. – Просто хотел тебя проведать.
Сжимает мое плечо, пытается поддержать. Но как меня можно в данной ситуации поддержать? Предложить печеньку и надеяться, что все забудется?
– Иди, – отпускаю, вижу, как ему не терпится.
Сияет улыбкой, а потом быстро сообщает:
– Крис все еще в отключке, будет спать еще сутки, представлять себе все на свете, – веселится. – Так что не волнуйся за него.
Вообще-то я о нем забыла, чтобы волноваться. Но ничего не говорю, изображаю улыбку и тороплю Яна, чтобы он уже уходил.
Делаю глубокий вздох, когда дверь за ним закрывается. Понимаю его счастье, осознаю насколько ему сейчас хорошо. Он был обделен своей любовью, хотя она всегда была жива. Но теперь он рядом, теперь она наконец-то с ним. А я…
Что я здесь делаю? Это же не дружба и не что-то иное, это просто взаимовыгодные отношения, которые закончились. Ян обучил меня своим приемам, я спасла его Аманду. Может быть и не сама, руками Криса и вообще-то нечестно, что он в итоге только представляет себе наш с ним секс.
