– У тебя какие-то важные вести? – Спрашиваю.
Сначала молчит, как будто удивлен, или… как будто раздумывает, стоит ли мне о чем-то говорить.
– Просто хотел узнать, как ты, – признается.
– Ойелет в меня кончал, – сообщаю. – Но ребенка не зачал. Надеюсь, я еще не вселенское зло.
– Что?.. – Голос меняется, слышу это, узнаю что-то дьявольское в нем. Ревность. – Что он сделал?
– Ну а как ты думаешь кончают в суккубов? Также, как ты в меня чуть не кончил, – потешаюсь.
– Но… не получилось, так ведь?
– Нет. Шанс, что получится с тобой ведь еще есть?
Молчит. Как будто пробует это переварить, осознать и не кончить только представляя, как будто делать это когда-нибудь.
– Да, – сообщает.
– Ок, – коротко и отключаюсь.
Опять Ян. Закатываю глаза, делаю глубокий вздох, сбрасываю вызов и возвращаюсь к наблюдению за Эрихом. С маниакальной педантичностью он продолжает корячиться на полу и расчерчивать символы. Может быть он не так уж плох…
О чем я только думаю? О том, что жизнь почему-то не остановилась, когда его не стало. Они все продолжают дышать, думать, что-то делать, решать, что наденут завтра. Несправедливо, как же это все-таки несправедливо.
– Ой, – разгибается Эрих, держась за спину. – Надо передохнуть.
– Все? Сдался?
Эрих оборачивается, весь морщится и еле двигается, прыснув, потешаюсь над ним.
– Сама попробуй, – злорадно ухмыляется.
– Нет, спасибо, старичок, – ухмыляюсь в ответ.
Поддается на мою игру.
– Нечего нос воротить, – замечает, – ты видала древность и постарше.
– Но он хотя бы не кряхтел от того, что не мог разогнуться, – смеюсь.
Щурит глаза, как будто угрожает, а потом начинает ковылять ко мне.
– А ну иди сюда! – Угрожает, а меня так забавляет как он идет в раскорячку, что я сгибаюсь пополам от смеха. – Сейчас возьму свою клюшку времен Наполеона и как наподдам!
Хохочу аж до спазма в животе. Вот уж не думала, что рассмешит меня когда-нибудь именно Эрих. Подходит ко мне ближе, сначала пробует притворно отшлепать, а потом щекочет и… ничего. Не было волны боли, отчаяния, просто смех. За долгое время впервые без этого безбрежного океана невозврата. Просто смеюсь. Понимаю, что другое, понимаю, что больше подобного с Тэоном никогда не будет…
И смех, и слезы прорываются, но продолжаю хохотать. Смеюсь, смеюсь, смеюсь!
– Вот ведь мелкая! – Когда я закрываюсь, пытается добраться до меня Эрих. – А ну иди сюда, накажу!
Поддается порыву, заваливается на меня, и мы падаем на пол, катаемся, он меня щекочет, я ору как резаная, он ругается и смеется над моей реакцией.
Разрядка, это просто разрядка. Все, что во мне скопилось каким-то пятитонным грузом наконец-то прорывается. И смехом, и слезами, всем вместе вперемешку. Не вижу разницы, не разбираю, просто катаюсь по полу, словно простая девчонка, и уворачиваюсь от Эриха.
Просто… как же в этот миг все предельно просто! Никакой тьмы, никакой борьбы, страхов, сомнений, рабства.
Даже компьютер требует перезагрузки, что уж говорить о людях.
И это как раз моя…
Долго еще валяемся так по полу, пока не устаем. Продолжаю потешаться над Эрихом, он продолжает поддерживать. В конце концов усаживаюсь и потягиваюсь, потому что понимаю, что тело одеревенело от всего напряжения, что копилось во мне за последние три месяца. Эрих садится рядом, взгляд игривый, вовлеченный, проходит им по моему телу. Хочет.
Отворачиваюсь, не желая этого видеть, Эрих лишь ухмыляется и грустит.
– Ты ведь не останешься со мной, так ведь? – Спрашивает.
Хочется огрызнуться и сказать «конечно нет, тупой колдун!» и уйти. Но моя разрядка помогла мне взять себя в руки.
– Почему ты так решил? – Уже без улыбки, но спокойно отвечаю, смотрю на него.
– Ты думаешь я слепой? – Обидно, но не могу сказать обратное. – Я тебе нужен только для достижения твоих целей.
– А я тебе разве нет? – Пожимаю плечами.
Улыбается грустно.
– Мне бы этого хотелось, – признается, – но… ты ведь не хочешь, так ведь?
Делаю глубокий вздох. В этом вся суть взрослой жизни. Дети поиграли и забыли, а взрослым обязательно надо выяснить отношения.
– Я обещала и сдержу слово, – сообщаю.
– Лжешь.
– Почему?
– Думаешь, я не знаю? – Он заглядывает мне в глаза, и я не готова к их настойчивой пронзительности. Смотрит, словно насквозь прознает. – Про дьябольера?
Вот тут-то он и поддевает корочку едва подсохшей болячки. Нет, это совершенно не ушло, просто на какое-то мгновение немного притупилось. Ничего больше. И Эрих мне об этом любезно напоминает.
Спорить? Смысл?
– Тебя это не должно волновать.
– Почему же?.. – Пробует мне что-то объяснять, но мне это все надоело.
– Его больше нет, понятно? – Отрезаю. – Он не помешает.
Молчит и смотрит на меня, внимательно наблюдает за моей реакцией. Ждет, когда я выдам себя, когда покажу другие реакции. Понимаю его, но выдерживаю спокойно, не психую, не пытаюсь провоцировать, просто жду, когда удовлетворится.
Улыбается медленно, все еще с грустинкой, ведь даже мое согласие и заверение не означают, что я буду его любить.
– Я рад, – сообщает. – А теперь, пожалуй… – он начинает подниматься на ноги – нам стоит перейти к ритуа…
Вдруг резко выдыхает, и я даже не понимаю, что произошло. Просто вдруг замирает в пространстве и какое-то время не двигается. Но внезапно на его рубашке вижу проступающее кровавое пятно…
– Эрих! – Цепляю его ровно в тот момент, когда он начинает падать.
Успеваю уложить его на пол…
Чье-то присутствие. Оборачиваюсь – демоны. Очевидно не для чаепития здесь. Улыбаются, а я – Ян научил хорошо.
Выбрасывал ладони вперед, подцепляю их энергии и резко дергаю на себя. Настолько не ожидали, что даже не попытались что-то предпринять в ответ. Впитываю их в себя, а демоны падают замертво на пол. С испугу высушила их до дна. Впрочем – демоны, какая разница?
– Эрих… – возвращаюсь к колдуну.
Лежит, корчится от боли, морщится, пытается зажать рану. Наклоняюсь к нему и вливаю энергии. Забываю, что он всего лишь колдун.
Становится чуточку легче, он зажимает рану энергичнее. Делает серию глубоких вздохов и шепчет:
– Склянка. С зеленой жидкостью. В комоде.
Вскакиваю на ноги и бегу к комоду, роюсь в нем, нахожу зелье и быстро возвращаюсь к нему. Сам уже не может, вливаю жидкость ему в рот и пока он морщится, принимая исцеление, осторожно укладываю его на пол, бегу к двери и запираю ее на засов. Почти сразу же слышу топот многочисленных шагов как в коридоре, так и на верхних этажах.
