– Тэон! – Кричу, останавливаю. Не знаю, как удается, но он замирает, оборачивается и смотрит на меня. Сглатываю, пытаясь найти нужные слова. – Ты знаешь, что произошло?
Молчит и каждое новое мгновение словно неизбежный приговор. Сердце бьется, словно отбивной молоток в груди, не смею лишний вздох сделать. Все в его руках, наши жизни и наше помилование.
Что здесь забыл Арон? Зачем он снова пришел? Почему Тэон собирался его убить? Почему он так зол?..
– Дьябольеры здесь, – коротко сообщает Тэон и меня словно отпускает.
Делают неуверенный напряженный вздох, пытаюсь поддерживать разговор.
– Они…
– …перекрыли ваши защиты, – объясняет довольно спокойно. Его милость только по отношению ко мне? Или же он все-таки пощадит Арона? – Чтобы никто не вошел, и никто не вышел кроме них.
Разворачивается и направляется ко мне. Облегчение накрывает меня с головой, хотя его приближение кажется суровее любого наказания. Все еще не знаю, что от него ожидать. Может быть лучше бежать?
Не смею даже пошевелиться, прикован к месту его темными глазами.
– А теперь давай начистоту: – останавливается в шаге от меня. – Здесь вы прячете архангела?
Столбенею, смотрю в его глаза и не понимаю, что ожидать. То ли спасения, то ли приговора. От него все что угодно можно ожидать. Кажется расслабленным, хотя явно глубокая рана на его животе сочится кровью, пропитывая футболу насквозь. Вижу на его лице усталость, измотан всеми этими бесконечными испытаниями и мучениями. Мне его жалко, но…
– С чего?..
– Кончай мелить чушь, – отрезает тихо, но мурашки бегут по телу. – Здесь он? – Коротко киваю, а Тэон возмущенно вздыхает и оборачивается на Арона. – Этот уже не жилец. Но если хотим выжить, он еще пригодится.
Снова смотрит на меня, поражен это не то слово, которым можно описать мое состояние.
– Ты… ты… – спотыкаюсь на каждой новой попытке что-то сказать.
– Давай ближе к делу, – предлагает довольно спокойно, – сколько вас здесь?
Все еще поражен. Смотрю на Арона – тот вообще выглядит так, будто мир только что взорвался и оказалось, будто Тэон только что создал новый.
Так, он прав, надо собраться. Резко делаю глубокий вздох и думаю.
– Нужно… посчитать точно, но… думаю, не больше двух десятков, – сообщаю.
Тэон кривится и осматривает келью.
– Мало, – обвиняюще, хочется извиниться и оправдаться, но ему это не нужно. – Но шанс есть.
Заглядывает мне в глаза и ком застревает в горле. Я смотрел в его глаза раньше, я видел в нем зверя, лидера, который был готов пытать меня, отдавая на растерзание других дьябольеров.
И сейчас я вижу в нем совсем иное. Лидер, он все еще самый главный. Но в его глазах я вижу собственное спасение…
– Слезай со стены, – рычит Арону, отдавая приказ.
Тот морщится, недоволен, но подчиняется так, словно все уже признали Тэона по меньшей мере Королем. Вытаскивает меч, падает на пол и сплевывает кровью. Из раны хлещет кровь, кашляет, но заставляет себя подняться.
– Собери всех, покажу защитные символы от дьябольеров, – отдает приказ Тэон.
– Но… – сомневаюсь, правильно ли будет сейчас раскрываться.
– Учить тебя, чтобы потом ты учил других, времени нет. Если хочешь выжить и спасти архангела – делай, что говорю.
Неуверенно киваю и проглатываю ком в горле, смотрю на Арона, который медленно подходит к нам и ловлю его взгляд.
– Собирай всех в зале.
Стискивает зубы и молча выходит из кельи, направляется куда послал. Сначала провожаю его взглядом, но когда он набирает скорости и скрывается за поворотом, снова смотрю на Тэона.
– Что он сделал? – Требую ответа.
– Подписал свой смертный приговор.
Догадка приходит шальная, но… я же не могу просто позволить Арону умереть. Каким бы он не был.
– Тэон… – когда он движется вперед, притормаживаю. Такой тяжелый взгляд выдержит разве что товарный поезд на полной скорости. Я не он, поэтому опускаю глаза и говорю – это предсказание. В нем говорилось, что… некто со стороны тьмы сможет принести в этот мир свет.
Набираюсь смелости и пытаюсь добраться до его глаз. Чувство, будто нахожусь перед голодной пастью зверя. Не трогает, но съеживаюсь от невыносимости.
– Никто. Не трогает. Мою женщину, – произносит, словно оставляет след в истории, запоминает даже воздух.
Быстро вздыхаю и отхожу на шаг. Страшно!
– Я…я… видел ее только однажды. Издалека, – оправдываюсь.
А Тэон медленно отворачивает и идет по коридору. Хватаюсь за сердце и пытаюсь восстановить дыхание. М-да, пригрел в монастыре дьябольера. Удивляюсь, как его остальные дьябольеры выдерживали. Сейчас он вроде как более или менее настроен нам помогать, но это с нами.
Следую за ним, держусь на расстоянии, боюсь, я его боюсь. Пока он спал он казался таким безобидным. Но теперь… хорошо хоть не пытается всех убить.
Когда подходим к залу, к которому я осторожненько показываю путь, пробую донести до Тэона, что врываться сразу будет не самой удачной идей.
– И что ты им скажешь? – Вздрагиваю даже от обычного вопроса.
Доверять ему… это слепая вера. Не знаю, почему я в нем настолько уверен, но это факт. Я лучше вверю свою жизнь ему, чем тому же Арону. И ведь это если учесть, что мои братья ни разу не давали повода в себе сомневаться.
– Я найду слова, – обещаю, делаю глубокий вздох и лезу в карман. – Держи.
Опускает взгляд, на всякий случай одергиваю руку, но потом виновато улыбаюсь и протягиваю ему бутылочку с ангельским светом.
– Ты же сказал не сейчас, – напоминает.
– Верно, – киваю, – через пару дней. Это на случай, если…
Не договариваю, просто сглатываю волнение и жду, когда он уже заберет бутылочку. Медлить не собирается, забирает и убирает в карман.
– Если что-то пойдет не так, это меня не спасет, – замечает.
Улыбаюсь несмело и допускаю:
– Но ты все же не сомневаешься, что переживешь эту осаду.
Не отвечает, просто кивает мне на зал. Делаю глубокий вздох и собираюсь с силами. Ладно, раз даже полуживой дьябольер в стане врага верит в наше спасение, чего мне сомневаться?
Захожу в зал, все братья уже собраны. Нас всего четырнадцать! Включая меня!
– Гил! – Рэд подходит ближе.
– Что делать? – Спрашивает кто-то.
– Нам не выстоять! Надо бежать!
– Дьябольеры лишили нас этой возможности, – напоминает мой брат.
Арон тяжело усаживается на стул и ждет, когда рана от клинка затянется. Никто не спрашивает, как он пострадал. Хорошо. Или не очень.
