Рада ли я этому? От того, что это трогает меня так сильно, что пробирается прямо в душу? От того, что, если Сола не станет когда-нибудь, мне придется пережить и эту боль?
Да. Потому что как бы не было больно, ради таких моментов вообще стоит жить.
Обезоружен. Так хорошо был готов к любой форме боя, к войне, к победе, к моему поражению. Но все изменил лишь единственный случай. И в его глазах я вижу мольбу: пощади.
Хочется ли мне этого? Дать ему этот проклятый шанс? Хочется ли мне утонуть в его море? Хочется ли мне вообще ступить на этот берег? Любила ли я его когда-нибудь? Чувствовала? Ощущала? Он сам затевал эту игру, сам вовлекал меня, вытаскивал меня на ринг и заставлял сражаться.
Защита ли? Попытка бегства? Я ведь могу, действительно могу его сейчас уничтожить. Объявить победу и все. Я раздавлю его чувства, обесчещу его невинную слабость, развею по ветру его хваленное превосходство.
Вот она, сила женщины. Он может свернуть горы и изменить ход истории, но перед чувством он не в силах устоять. Никто не в силах.
И, наверное, стоило бы преподать ему этот урок, стоило бы окунуть его в этот омут с головой, чтобы он понял, как бывает опасно играть с чужими чувствами. Пусть он бессмертен, но каждое новое чувство заставляет учиться любить заново.
Такова природа непознанного. Слияния душ.
Но вот вопрос, который стоит передо мной: что останется потом от меня? Я итак уже одни сплошные осколки, большая часть меня похоронена, оставшаяся – одна сплошная боль. Это чужая душа, чужая близость, она ничто по сравнению с любовью к Тэону.
Но Сол заставляет меня чувствовать. Что-то другое, отличное от боли. Вдыхает ли это в меня жизнь? Нет.
Но это заставляет меня делать очередной вздох.
Тянусь к нему, приближаюсь, благодарность, такая глубокая благодарность в его взгляде, цепляет так сильно, что задыхаюсь. Он знает, точно знает, что я испытываю, какой выбор делаю, что ищу в своих глубинах, какое решение принимаю…
Смешиваем дыхание в задыхающемся поцелуе, погружаясь на самую опасную и неизведанную глубину. Сердце бухает в висках, что-то взрывается, что-то открывается, старый мир неизбежно рушится, новый – пока лишь только след в воздухе.
Но он есть. Комом застревает в горле, прижимаюсь к нему, обнимает, как трепетно он меня обнимает. Глубоко, слишком глубоко, чтобы отвергнуть. Слишком далеко захожу в этих запретных эмоциях. Не хотела, я этого не хотела.
Но Тэона больше нет…
Отпускаю. Все, что сдерживала так долго к Солу – отпускаю. Страшно? До смерти! Но каждый новый заслон, каждая новая преграда рушится и…я до сих пор не умираю.
Чувствует, позволяет себе тоже самое. Робко, с сопротивлением, но пробует. Взглядом измеряет мои шаги ближе, поцелуями разжигает пламя близости. Иная, совсем иная…
Это другой мир, другое время, другие души. Слезы и оттого, что пускаю, и оттого, что предаю. Мою большую и светлую любовь, которая…
Глубокий вздох, чтобы не задохнуться, чтобы только выплыть.
Касается меня лишь кончиками пальцев, как будто ищет мою душу. Откликаюсь удвоенным биением моего израненного сердца. Предостережением для себя пытается отыскать в нем его…
Другие взгляды. Нечто запредельное, он совсем другой…
Но он пускает меня дальше. Так напуган, что даже мне становится не по себе. Если тот, кто сильнее боится, значит?..
Глубже. Опаснее. Дыхание срывается на стоны. Дрожу в его сильных объятиях, наконец-то понимаю, насколько он может быть поглощением. Спасением. Облегчением.
Другое. Он совсем другое…
Еще один глубокий, погружающий поцелуй… стоном образовываем связь. Глаза в глаза, не теряем из виду. По-другому. Опасно, ведь каждый новый шаг…
Улыбаюсь. Примиряюсь, даю понять, что не сделаю выстрела. Знает, какое мощное оружие в моих руках. Выдыхает облегчение и страх…
Целует, так страстно, что не хватает воздуха, задыхаюсь, забываюсь. Голова кружится, улетаю…
Долго, требуется слишком много времени, чтобы понять: прыжок совершен, но дна достигнуть слишком быстро невозможно. Что он, что я – два океана. Полные тьмы и одиночества.
Это пройдет.
Когда-нибудь.
Не в этой жизни.
Поднимается, берет меня на руки и несет к машине. То там, то здесь вспыхивают бездушные тела павших в этой безумной битве. Я должна горевать, жалеть их, но все, о чем я могу думать это Сол. Его сердце отбивает расстрельную очередь, жалеет. О том, что сдался, знаю, прости меня. Понимаю, как опасно, как обидно, ведь весь твой план сейчас на кончиках моих пальцев. Разве это справедливо? Нет.
Но и моя судьба теперь в твоих руках, ты это знаешь. Слушает мои мысли, чувствует меня и мои страхи. Иначе нельзя, иначе нам не выстоять. Биться с врагами – сколько угодно. Но израненными душами сражаться за право абсолютной победы, когда итак ничего не осталось кроме опустошения, бессмысленно.
Будет ли когда-нибудь наше будущее? Нет, слишком рано, слишком опасно заглядывать дальше, чем эта секунда. Оно не для таких как мы. Уничтоженных кем-то другим, попавшими в рабство собственных целей. Оправданий. Слишком опасно.
Лучшее – это сейчас.
Перед тем как уезжаем, бросаю прощальный взгляд на руины особняка. Прости меня, Эрих, мне бы стоило остаться и… знаю, я бы ничего не смогла, но…
Твоя помощь была неоценима. Ты бы смог, я знаю, у тебя бы получилось. Все получилось. И я бы была свободна…
Проливаюсь очередными слезами. Достала уже рыдать! Но ничего не могу с собой поделать. Слишком многое стоит оплакать, слишком многому больше не суждено никогда существовать. Разве это не печально?
Едем долго в полнейшей тишине. Несмотря на откровения это дарит усталость и отрешенность. Потому что каждый думает о победе, а как расценить то, что произошло? Жалеет ли он о том, что сдался? О том, что не ушел и допустил признать свое чувство ко мне? Безумно. Позволяю себе вольность уничтожения – смотрю на него, изучаю, наблюдаю за тем, как противоречия терзают его, словно дикие звери.
Еще и мой взгляд… в глазах замирает сожаление, тоска, такая глубокая рана, что и не объять взглядом.
Тянусь к нему, кладу ладонь ему на плечо, сжимаю, успокаиваю. Делает глубокий вздох, не сказать, что становится легче. Просто ворох его необузданных страхов, что срывается с цепи каждый раз, когда я отстраняюсь, несколько унимается.
Может быть мне легче, ведь я никогда не вступала в битву добровольно, никогда не терзалась поражением. Уничтожена случившимся с Тэоном, но понимаю: даже если проиграю джину это все равно не побьет всю ту боль, которой я теперь постоянно дышу.
Куда он везет меня посреди этой самой темной ночи? Такими вопросами я не задаюсь. Какой-то частью себя я иногда мечтаю об освобождении, а потому – не страшно. Неизвестность не так уж и пугает, если известное столь болезненно.
