— Ты не имеешь колбасы. Я проверяла, — только теперь Яна стояла ко мне лицом, но так и не выпустила из своих рук пищу.
— Ошибаешься.
— Да неужели! И где она?
— Если ты называешь мой член болтиком, то я могу называть его колбаской и поделиться ею с тобой. Мне не жалко, — снова подчеркнул свою щедрость.
Яна, наверное, покраснела, но в комнате не было достаточно света, чтобы я смог об этом говорить с уверенностью.
— Придурок! — вручив в мои руки огрызок, юркнула в спальню и в конце добавила: — Не такой он уже и вкусный.
— Мне показалось что он тебе понравился, — не остался я в стороне.
Я лег на кровать и даже не пробовал обнять свою обжору, зная, что одно неправильное движение, и я труп.
За неполных два месяца успел немного изучить привычки Яны, поэтому знал, на что она способна в разных ситуация.
— Завтра мы возвращаемся в Киев. Готова?
— Да, — буркнула и начала бежать.
Я видел, что с девушкой что-то не так. Нет того настроения, что ранее, веселья в голосе, и даже колючки не выпускает и не хамит! А это означало, что что-то точно не так!
Чтобы хоть как-то поднять ее настроение, я включил ее любимую песню, по моему мнению, Крида — «Самба Белого Мотылька», и подбежал к девушке.
Я рассчитывал на слово «придурок», или что-то в этом роде, но уж никак на застенчивую улыбку.
— Зачем ты это делаешь? — спросила Яна, когда я раскачивал ее на качелях.
Я думал, как мы должны провести свой последний день в лагере и, не придумав ничего лучшего, после завтрака посадил Яну в джип и отвез в горы.
Это место мы нашли с ребятами несколько лет назад и самостоятельно сделали качели между двумя высокими соснами, которые росли практически над обрывом.
Как будто простые качели, ничего необычного, но когда тебя начинают раскачивать на них, и ты смотришь вниз, а там — практически пропасть, то это очень страшно и захватывающе одновременно.
Я понимал суть сказанных ею слов, но отвечать не хотел, поэтому просто промолчал и сильнее начал раскачивать ее.
Девичья задумчивость изменилась криком вперемешку со смехом.
Ветер трепал волосы, которые были распущены, в глазах блестели слезы от скорости, а на лице такая яркая улыбка.
— Спасибо, — я перевел взгляд от дороги на девушку и улыбнулся вместо ответа.
Сегодня мы практически не разговаривали, но нам не были нужны слова, когда присутствуют эмоции.
Глава 29
Яна
— Привет, дорогая. Я так рада, что ты дома! — мама набросилась на меня с объятиями и только после того, как расцеловала, взялась осматривать мой внешний вид. — Похудела, загорела, отдохнула… — говорила она с восторгом в глазах. — Вот это Вовке повезло! — хлопнув в ладони снова взялась обнимать меня.
Как же хорошо, что Сергей садился в машину и не услышал маминых слов.
Мы сидели за столом, и мать тянула с меня всю информацию про мой длинный путь к своим килограммам.
Да, я похудела, но не до модельных размеров, но если сравнить с моими предыдущими килограммами, то это довольно много! Я нравлюсь себе такой, какой создал меня Сергей, но он забыл вселить в меня еще одну деталь, важнейшую — противостояние отцу.
Мне повезло — ужинали мы вдвоем с мамой. Отец задержался в офисе, но я знала, что завтра не обойти разговоры о помолвке. Мама не хотела самостоятельно начинать эту тему, и я ей была благодарна за это, потому что сегодня не имела сил говорить о своем будущем без Сергея. А все с одной причины: я — влюбленная дура, которая не будет счастлива без него!
После долгих разговоров которые меня измучили я зашла в комнату и первое, что пришло мне на ум так это то, что хочу переделать ее интерьер. Содрать все до шпаклевки и самостоятельно оформить ее для себя, ради себя.
Уснуть самой, без него, было еще той задачей. Я крутилась полночи и в конце концов смогла пробраться в Морфеевой мир.
— Привет, доченька, — поздоровался со мной отец и поцеловал в щеку. — Садись завтракать. Мама сейчас спустится.
Ага. Спустится! Она специально задерживается, чтобы отец сам начал разговор о подготовке к помолвке!
— Привет. Спасибо, — я села за стол. Свежие и вкусные блюда — все, как обычно. И я не хотела этого. Отвыкла. — Мария, — обратилась я к домработнице. — а у нас есть овсяная каша, гранола или мюсли?
— Есть. Вам с молоком?
— Да. Спасибо.
— Красиво выглядишь. Сергей действительно постарался. — ага, постарался, еще и как! И не только в спорте! — К приезду Владимира ты будешь посещать спортивный зал несколько дней в неделю. Я сообщу Сергею чтобы он составил расписание для тебя.
Передо мной лежала тарелка с гранолою и апельсиновый фреш, когда к столу спустилась мама. Обменявшись приветствиями, мы все начали есть, а я все думала, когда именно отец начнет разговор со мной, но это время не пришло утром, как я думала, а вечером.
Я стояла перед отцовским кабинетом, так же как после приезда с Америки, и не могла решиться зайти. Сделав глубокий вдох и выдох, постучала в массивные двери и после слова «заходите» открыла их.
В кабинете ничего не изменилось: тот же стол с креслами, диван, книги, полки…
— Тебе понравилось в лагере? Какие впечатления? — отец составил руки на столе и взглянул на меня. Его взгляд не был строгим, но и не доброжелательным. Я бы сказала профессиональным, но я ведь его дочь, а не подчиненная!
Отцу просто плевать…
— Ты меня позвал, чтобы поговорить о лагерь? — и откуда у меня взялась вся эта смелость? Может с таким-то успехом и осмелюсь высказаться по этому поводу?
— Нет. — мною была увиденная краткая улыбка, которая сразу же исчезла с его лица. — Я хотел поговорить с тобой о твоем будущем.
Я знала, что этот разговор будет не из легких, поэтому присела на диван, чтобы, если что, в обморок не свалится.
Отец все спланировал: помолвку, свадьбу, дату, список гостей — хорошо хоть белье вместо меня не выбрал!
Я была очень зла, но вопреки этому держала марку: «я счастлива, спасибо, папочка»!
С кабинета вылетела словно ошпаренная. Схватив телефон и ключи от своей машины, выбежала из дома.
Я не знала куда еду и что делаю. У меня было похожее состояние как тогда, в лесу. Слезы застелили глаза, и я остановилась. Взяла телефон и в порыве эмоций набрала Аньку. Знала, что буду жалеть о сказанных словах, но уже было поздно: я не могла остановиться.
— Ну ты и даешь, подруга! И ты ничего мне не рассказала! — кричала Анька на меня.
