Меня очень забавляла его реакция на мои слова. Можно сказать, что грудь маслом помазал! Его круглые глаза, открытый рот, раздутые ноздри — незаменимая реакция для моей скромной персоны. Так кайфово стало на душе после этой словесной перепалки, что мои щеки начали болеть от улыбки, которая никак не хотела покидать лицо.
— Кажется кто-то уснул, — весело сказала я и оторвала свой взгляд от этого ангелочка, правда он такой, когда спит зубами к стенке, а так-то Зевс во плоти и крови!
Его номер я так и записала — ЗЕВС. И все буквы с большой. Мне кажется так величественнее смотрится для этого парня. Большие буквы для большого Зевса, но того, что пониже вырос!
Я обратила внимание на навигатор, который рекомендовал повернуть вправо. После поворота дорога была прямой, и поэтому могла позволить себе посмотреть конечную точку, куда мы едем.
Как оказалось, мы едем в лес, а точнее в Национальный природный парк «Синевир». Он был чрезвычайно велик — так карта говорила. Ближе всего мы будем к селу Свобода.
— Такое символическое название для меня, — хмыкнула.
Когда мы подъезжали к месту назначения, я разбудила спящую красавицу, и он сел за руль, а я переместилась на его место и стала рассматриваться вокруг себя.
С трассы мы свернули на грунтовую дорогу, которую окружали высокие деревья. Я спустила окно, высунула голову и закрыв глаза вдохнула полной грудью. Вернулась в прежнее положение, подкрутила музыку и приковала свой взгляд к зеленому цвету, который был везде.
Блаженство для глаз и наслаждение для души…
Глава 5
Яна
Лагерь «Атлант» размещался в лесной гуще и имел выход к реке, которая также называлась Свобода. И в этой «свободе» я намеревалась поплавать.
По большой территории разбросаны маленькие домики, в которых и проживают приезжие. Они были обиты деревом снаружи, а вот внутри все в современном стиле.
Нам попался маленький домик, в котором одна комната — это спальня, вторая — ванна, но в ней были лишь унитаз и маленькая раковина, над которой висела такая же маленькая тумбочка с зеркалом на дверце. Поэтому эту комнату трудно было назвать ванной! Третья — небольшой зал, где стояли диван, кресло, телевизор, тумбочка и небольшой холодильник. В спальне была кровать и небольшой шкаф, на котором крепилось зеркало по всей длине двери.
— А кухня и душ где? — обойдя все по второму кругу, решилась спросить я.
— Кухня, так же, как и душ общие для всех. Правда душ разделен на мужской и женский отделы. Они находятся недалеко от нашего домика. Раскладывай вещи, а потом пройдемся, я тебе все покажу.
— А где вещи класть?
— В шкаф. Две твои полочки, а две мои.
— Окей, — пролепетала и пошла раскладывать свои пожитки.
Это же получается, что он будет видеть моё бельё, а я его? В моей голове как-то прояснилось, от чего раскраснелась, а щеки пекли огнем.
Душ оказался не так страшен, как я себе представляла. И кухня также не отставала от него.
Пока я все это рассматривала, то с Карповым многие здоровались, а некоторые «бессмертные» успели пофлиртовать.
Когда дошли до домика, на улице начинало темнеть, а до меня дошло, что мы с Карповым будем спать на одной кровати!
— Эм… — замялась я.
— Что такое?
— А где я буду спать?
— В спальне.
— А ты?
— Аа-а… — начал смеяться он.
— Что тут смешного? — возмутилась моя персона на этого Зевса.
— Не переживай ты так. Ты будешь в спальне, а я в этой комнате. Надеюсь диван удобный, — задумавшись и заправив волосы назад одним махом руки разъяснил он.
— Мне такое подходит, — весело сказала и пошла в свою комнату.
— А я думал, что ты хочешь меня пустить к себе в удобную койку! — послышалось из другой комнаты.
— Ха-ха-ха… Может, кто-то другой пустит тебя к себе? — заметила я.
— А это вариант. — послышалось возле меня, от чего я дрогнула, потому что стояла спиной к двери и как раз выбирала белье в шкафу, чтобы надеть его после душа. — Бери черный комплект. — это уже было услышано слишком близко, и я такую наглость не собиралась терпеть, потому развернулась со всей силы, чтобы выразить свои мысли, но не тут-то было!
Моя голова вкусно зарылась в накачанный торс Зевса, а нос уловил аромат его тела вперемешку с духами. Хорошо, что я ниже его почти на две головы, а то бы так могла заехать в его губы!
— Ты там железа наложил? — держась за лоб простонала, там чувствовались не мускулы, а сталь!
— Нет. — парень отошел на метр от меня и сел на кровать, как будто он здесь король! — Нравится то, что видишь?
Мне будто кто-то языка отрезал, а бесстыжие глаза блуждали по накачанному телу, которое на этот раз не прикрывала никакая футболка.
Чтобы не выдать свои эмоции, я быстро, насколько это было возможно, повернулась к нему спиной и взяв с полки полотенце и одежду для себя, бросилась из комнаты не забыв крикнуть на конец:
— Твоим швабрам может и нравится, а вот мне нет!
Или он что-то ответил, или нет — я не имела представления, потому что бежала в спасательный домик подальше от этого проклятого обольстителя.
— Побыстрее бы я перебралась, побыстрее бы я перебралась…. — повторяла эти слова как мантру по дороге в душ.
Сергей
— Твоим швабрам может и нравится, а вот мне нет!
На её слова я лишь улыбнулся, потому что эту реакцию прекрасно увидел на лице: щеки были краснее чем спелый херсонский помидор!
Мне нравилась такая реакция на меня. Я привык к смелым девушкам, а вот Яна совсем не такая. А как она наслаждалась природой по дороге и без стеснения высунула голову в окно и сделала то, чего ей хотелось в тот момент: вдохнула…
Вы представляете, черт возьми! Просто вдохнула полной грудью. И её вовсе не смущало это делать при таком красавчике как я!
Всегда все флиртуют, стараются привлечь моё внимание, ведут себя как кошки, которые охотятся на воробья, но не она, не Яна. Хотя… возможно, когда она изменит свои пышные формы на более женственные, в ней проснутся такие же черты? Кто знает, кто знает. Время все покажет!
Яна не была страшной. Полненькая, даже слишком, но довольно симпатичная: круглое лицо, каштановые волосы, которые переливались на солнце, аккуратный нос, ухоженные брови, маленькие, по мере узкие губы и карие глаза. Когда смотришь на них в солнечном свете, то они отдают приятным коричневым оттенком, таким, что хочется смотреть и смотреть. Людей с такими глазами много, но у нее они не такие, как у всех. Что-то у них особенное, что принадлежит только ей.
