Немного помедлив, Мишка решился и рассказал Амбалу - почему он так дорожил этой бронзовой вещицей.
Глава тринадцатая
Москва июль 1945 года
Прогремевший взрыв разворотил переднюю часть автобуса, вынес стёкла и поразил осколками водителя. Никто из сыщиков, благодаря отменной реакцией Василькова, не пострадал, а Павел Гордеевич, что-то шепча посиневшими губами, умер у Егорова на руках. Через пятнадцать минут, после звонка дежурному, к замершему посреди улицы автобусу прикатило несколько машин из МУРа и НКГБ, приехал даже сам комиссар Урусов. Разбирались долго: измеряли, фотографировали, опрашивали свидетелей.
В управление Васильков, Егоров и Ким вернулись только к вечеру. Все были мрачные, уставшие, голодные. Заварив по кружки крепкого чая, устроили короткий разбор полётов. Каждый оперативник, в течение двух - трёх минут, докладывал чем занимался в течение рабочего дня и что сумел накопать.
Сам Старцев до взрыва был на совещании руководства МУРа, но особенно по этому поводу не горевал. Помочь товарищам в оперативном расследовании всё равно было нечем, оно лишь называлась «оперативным», а на деле не сдвигалась ни на йоту, а тут ещё это чёртова граната.
- Забросить её в окно автобуса мог кто угодно, - настаивал Бойко. - И малолетний дурачок из хулиганских побуждений, и взрослые рецидивист в качестве мести за прошлые расследование, а может и кто посерьёзней.
- Посерьёзнее это кто? - не понял Старцев.
- Кто-то из бывших диверсантов-разведчиков. Протасова, как мы выяснили, мертвым никто не видел. Поднялся вместе со всеми в атаку и не вернулся, а когда взяли Одоев, по словам ротного Скрябина, погибших хоронили в братских могилах: кого опознали, от кого только руки ноги остались. Протасова среди опознанных не было.
Иван Харитонович скрасил кислую мину:
- Понимаю к чему ты клонишь. Ну и ты пойми, Олесь, нужны веские доказательства его бегства к немцам. Если мы получим хотя бы один факт его измены, то моментально подключим к расследованию контрразведку, а там глядишь у нас и вовсе забрали бы это гиблое дело с убийствами, только нет у нас на руках таких доказательств.
- А спичечница Протасова, которую Саня нашёл в Польше?
- Олесь, ты первый день в угрозыске? Контрразведка нас на смех поднимет, услышав о Саниной находке в Польском лесу. То могла быть очень похожие вещица или та самая, но изъятая каким-нибудь фрицом у погибшего в Тульской области Протасова. Так что извини, пока одни предположения.
После взрыва гранаты в МУРовском автобусе, комиссар Урусов приказал подчинённым усилить бдительность и быть предельно осторожными. А группе Старцева выделил на ближайшую неделю легковой автомобиль с водителем, чтобы тот развозил сыщиков по домам после рабочего дня.
***
Василькова высадили из машины возле дома последним. В свою комнату, в большой коммунальной квартире он попал около девяти вечера. Супруга Валя в этот день дежурила и возвращалась со смены только в восемь утра.
«Привет мой дорогой, - прочитал Александр послание на листке календаря, - ухожу на дежурство, в белой кастрюльке тушёная капуста, в сковородке кусочек жареной рыбы. Не скучай. Люблю, целую! Твоя Валя»
Улыбнувшись, он закинул на плечо полотенце и отправился в ванную. Ужиная в одиночестве Васильков продолжал размышлять над ходом расследования, думал он над этим и на общей кухне, споласкивая тарелку с вилкой и дымя папиросой в комнате у открытого настежь окна. Умывшись перед сном, он вернулся в комнату и опять остановился у календаря. Вторично прочитав послание супруги, Александр оторвал листок и устало произнёс, «Ну вот и ещё один день закончился, тяжёлый и бесплодный. Что нас ждёт завтра?»
Расстёгивая на ходу рубашку, он направился к кровати и вдруг остановился посередине комнаты. Быстро вернувшись к календарю, стал внимательно рассматривать свежий лист с завтрашней датой. Пространство рядом с входной дверью было плохо освещено, Василькову пришлось снять гвоздя календарь и поднести его под оранжевый абажур. «Точно! - пробормотал он. - Как же я раньше не сообразил?»
Бросив календарь на стол, он отправился к висевшему в коридоре телефонному аппарату, набрав номер дежурного врача Сокольнической инфекционной больницы услышал голос супруги.
- Валюша, привет, - сказал он почти шёпотом, чтобы не беспокоить соседей.
- Саша ты? - обрадовалась она звонко мужа.
- Я. Ты не занята?
- Нет, у нас пока всё тихо. Что-то случилось?
- У меня к тебе один важный рабочий вопрос: где хранится журнал приема больных, которые вела Анна Протасова?
- Журнал? - супруга на пару секунд задумалась. - Наверное он сдан в наш больничный архив. А зачем он тебе?
- Хотелось бы на него взглянуть.
- Это Сашенька только завтра, потому что ключи от архива у главного врача.
- Спасибо, Валюша. Ты меня очень выручила, обнимаю тебя, до скорого.
Александр нажал на рычаг аппарата и услышал гудки, набрал номер дежурного по управлению МУРа…
***
Через час два фронтовых друга подъехали на служебном автомобиле к дому номер шесть, по улице Мещанской. Поднявшись на второй этаж старого дореволюционного дома позвонили в квартиру.
- Кто там? - послышалось из-за двери
- Уголовный розыск, - привычно ответил Старцев.
- Ох, и чего же так поздно? Неужели до утра невозможно дотерпеть? - доносились стенания, покуда в скважине ворочался ключ.
Открыла сгорбленная старушка с тёмным морщинистым лицом.
- Здравствуйте бабушка, - Иван показал удостоверение. - Нам нужна Круглова Екатерина Фёдоровна.
- Так спит уж небось, проходите.
Вскоре в прихожей появилась заспанная женщина в застиранном врачебном халате. На вид ей было лет сорок – усталая, с растрёпанными волосами. Узнав зачем к ней пожаловали гости из уголовного розыска, пошла одеваться.
Спустя ещё полчаса служебное авто тормознуло у главного входа в инфекционную больницу. Сыщики и главный врач подошли к запертой двери, позвонили. Открывшая Валентина очень удивилась позднему визиту начальства, но увидев мужа и его старого друга всё поняла.
Круглова направилась прямо к архиву, погремев связкой ключей отперла замок и несколько минут перебирала корешки однотипных журналов на полках высокого стеллажа. Васильков со Старцевым терпеливо ждали, переминаясь у двери.
- Держите, - наконец нашла она нужный журнал.
Иван бережно принял его, нашёл место, где была вырвана страница и, включив электрический фонарь, направил луч на предыдущий исписанный, сверху донизу, лист. Его товарищь, вооружившись лупой, принялся этот лист изучать.
- Есть! - воскликнул он. – Есть, Ваня! Несколько фамилий одним столбцом, - оба с облегчением выдохнули.
