- Знаешь дружище, нам всем пора немного перевести дух. Что толку от мозговых потуг, если котелки ни у кого не варят? Иди отдыхай.
- Выговор от Урусова не схлопочешь. Сколько у нас осталось времени?
- Ещё целые сутки, так что спи спокойно, а завтра утречком мы что-нибудь придумаем.
Васильков попрощался с Иваном и с пожилым водителем и покинул служебный автомобиль.
Небо было усыпано звёздам,и город давно спал, лишь в некоторых окнах горел свет. Поравнявшись с одиноким фонарём Александр посмотрел на часы, - «Половина второго ночи, Валя наверное отдыхает, ей ведь завтра на работу, - подумал он заходя в подъезд, - надо бы по тише, чтоб не разбудить».
Света в подъезде не было, Васильков нащупал стенку и начал подниматься по ступенькам. Глаза его немного привыкали ко мраку. Проходя мимо окна между первым и вторым этажами, он заметил в углу фигуру человека, правая ладонь недавнего военного разведчика машинально дёрнулась к пистолету, торчащему за поясом. Это движение он отработал на фронте до автоматизма, через пол секунды должен был грянуть выстрел.
Но из темноты вдруг послышался знакомый голос:
- Александр Иванович, это я - Курочкин.
Глава 10
Вид у Курочкина был потрёпанный – ссадины и небольшие порезы на лице и шее, левая рука сильно располосована ножом, однако глаза его снова горели азартом, как когда-то во время опасных боевых вылазок за линию фронта. При первом посещении Рязани ничего подобного бывший командир роты за ним не заметил. Тогда отставной сержант, конечно же, радовался встрече но смотрел устал, с безнадёгой и тоской.
Курочкин сидел за столом в комнате, которую семья Васильковых получила в большой коммунальной квартире всего месяц назад. Александр сводил его в ванную комнату, где тот скоренько ополоснулся, затем выдал ему свои старые синие галифе и офицерский китель без погон. Теперь сотрудник уголовного розыска стоял у оконной занавескк и осторожно посматривал на улицу. Валентина бесшумно сновала между комнатой и общей кухней, готовила тёплую воду, перевязочный материал и прочие медицинские премудрости для обработки раны.
На левой руке у Курочкина имелось глубокая ножевое рассечение, требующе немедленной обработки. Одну перевязку он сделал себе сам в лесочке рядом со станцией Дягилева, вторую - на тормозной площадке товарного вагона, катившего в составе эшелона, от сортировочной станции Рыбное до Москвы.
Теперь за него взялся профессиональный врач в лице Валентины.
- Да я же должен был первым зайти в эту чёртову раздевалку! Мы со всей бригады вдвоём ходим на станцию в нормальной одежде - я да Фёдор Слобода, - эмоционально рассказывал Курочкин о трагедии, приключившийся на товарной станции. - Но Федька наш вечно по утрам что-то обмусоливает с дружком у диспетчерской запаздывает в раздевалку. А тут, как на грех, и бригадир заявился в чистых штанах да светлой рубахе. Вот он и попёрся менять одежду поперёд меня.
Васильков слушал бывшего подчинённого и продолжал поглядывать на улицу. Несколько минут назад он позвонил Старцеву, прикрыл трубку ладонью и вполголоса проинформировал его о неожиданной встрече с Курочкиным. Иван едва удержался. От радостного возгласа и пообещал примчатся через четверть часа.
- Я когда за дверную ручку то взялся, то услышал непонятную возню, будто ты кряхтит кто, - продолжал бывший сержант. - Оно вроде и понятно - человек переодевается, нагнулся обувку сменить или тянется куда, удобства у нас там никаких, вот и мучается.
- Не ожидал увидеть в раздевалке бандитов? – спросил от окна майор.
- В том то и дело, Александр Иванович, что ожидал. Не обязательно бандитов, ну в общем, постоянно ждал какой-нибудь пакости. Наша с вами службы сделала из меня совсем другого человека. Сколько раз я ловил себя на том, что оглядываюсь. Вроде и война закончилась, живу в мирном городе, а всё одно – озираюсь. Или вот, скажем, ночью выхожу из избы на двор, а прежде чем спуститься с крыльца замру у двери и прислушиваюсь, вдруг крадётся кто или поджидает у сарая. Привычка, чёрт ее подери, такая натура.
Валентина вернулась в комнату, поставила на стол глубокую тарелку с кипячёной водой и сказала:
- У меня всё готово, положите руку на полотенце.
Курочкин безропотно подчинился своему лечащему врачу. Женщина поправила настольную лампу под густым зелёным абажуром, вооружилась влажным тампоном, промокнула им засохшую окровавленную тряпицу и начала осторожно отделять её от раны.
- Получается, что это чувство тебя и спасло? Да? - спросил Васильков.
- Так точно Александр Иванович! Дверку то я распахнул, а внутри в полумраке чужак с ножичком, прямо передо мной, за стенкой, где лаз потайной проделан, шорохи, возня.
- Постой! Стало быть с бригадиром к этому моменту они уже разобрались?
- Выходит так. Один в раздевалке остался, двое как раз грузили покойника между забором и постройкой.
- Не шевелите рукой, - попросила Валентина.
- Извиняйте, заговорился.
Васильков заметил жёлтый луч автомобильных фар, скользнувший по асфальту дороги. К дому подъехал служебный автомобиль Московского уголовного розыска.
- Сержант, ты когда по городу сюда пробирался, слежки за собой не заметил? - поинтересовался он направляясь к двери.
- Не, слежки точно не было. Я ведь на товарняке из Рязани ехал. Незаметно запрыгнул на тормозную площадку грузового вагона и также соскочил, когда уже вечерело. В общем ни одной живой души за спиной не видел.
Васильков выскользнул в коридор, вынул из-за пояса ТТ, подошёл к входной двери, прислушался, уловил шаги и знакомое постукивание тросточки о каменные ступени. Он провернул в замке ключ и приоткрыл дверь.
- Здорово, давно не виделись, - запыхавшейся Старцев ввалился в прихожую и спросил. - Где наш герой?
- В комнате, Валя перевязывает ему рану. Проходи.
Друзья вернулись в комнату, Валентина вынуждена была прервать врачевания, покуда старые боевые товарищи обнимались.
- Я знал, был уверен, что нашего сержанта этим подонкам не взять, - искренне радовался Старцев. – Молоток. Как же ты их одолел?
- Им бы с наше помотаться по фашистским тылам, Иван Харитонович, - ответил Курочкин и усмехнулся.
- Товарищи мужчины, рану нужно как можно скорее обработать, - заявила Валентина.
- Вы присаживайтесь на стулья и можете разговаривать, а я займусь рукой.
Мужчины подчинились. Валя наконец-то отделила окровавленную тряпицу от глубокого пореза и принялась обрабатывать его дезинфицирующим раствором.
- Ты уже рассказал, как всё было? - поинтересовался Старцев.
- Только начал.
- Тогда продолжай, мы с Александром Ивановичем столько всего передумали, что жутко не терпится узнать, как же всё происходило на самом деле, но прежде посмотри вот сюда, - Иван выудил из кармана фотопортрет Хирурга. – Узнаёшь?
