Идти им предстояло около пяти кварталов, но это если кружить по Ново тихвинской, Стрелецкой, Ямской. А если завернуть во Второй церковный проезд, протопать мимо четырёхэтажной больнички, а после двинуть дворами и проскочить левее гаража интуриста, то прямиком попадёшь на Сущевский вал, где в обе стороны снуёт общественный транспорт. Так они и шли, о чём то негромко переговариваясь.
Ни Васильков, ни Курочкин, не желали замечать как по противоположной стороне улицы в попутном направлении двигались двое мужичка в одинаковых кепках. Один был чуть покрупнее, шагал вразвалочку и немного преподал на левую ногу. Рядом с ним шёл неразговорчивой красавчик примерно такого же возраста или на пару лет помладше, хорошо сидящий щеголеватый костюмчик, тёмные прямые волосы, лицо с правильными чертами и слегка выдающимися скулами, цепкий пронзительный взгляд, на подбородке небольшая ссадина, повыше на щеке приклеен белый крест из пластыря. На углу Ново тихвинской и Полковой, из подворотни вырулили три молодых парня, подозрительных попутчиков стала пятеро. Впрочем, прохожих к этому часу на улицах заметно прибавилось, многие направлялись к Сущевскому валу, чтобы воспользоваться транспортом. Возможно эти мужички и парни были обычными работягами, торопившимися к определённому часу на свои предприятия.
Дойдя по Стрелецкой до Церковного проезда Васильков остановился, похлопал по карманам пиджака, достал пачку Беломора, угостил папиросой товарища и закурил сам. В этот момент вся пятёрка попутчиков словно по команде сбавила шаг, а хромой мужик и вовсе присел, стал поправлять развязавшийся шнурок. Если бы сыщики - коллеги Василькова стали свидетелями происходящего, то сразу догадались бы о слежке, но знакомцев на маршруте движения не попадалось. Народ спешил по делам. Мимо, сигналя и фырча моторами, проезжали автомобили, никто никаких странностей не замечал. Васильков что-то негромко сказал Курочкину, выпустил клуб дыма и они завернули в узкий проез. Для движения автомобилей Второй церковный проезд не годился, так как заканчивался глухим тупиком. Тем не менее простых пешеходов, знавших о кривых тропинках внутри старых кварталов, это не останавливало. Если нырнуть в арку длинного жилого дома и немного пройти по его двору, то окажешься перед дикими кущами, заполнившими всё пространству между двухэтажным домом дореволюционной постройки и длинным хозяйственным зданием, принадлежащим больнице. Шестидесятиметровый отрезок пути по тропинке вдоль хозяйственного блока был пожалуй самым неприятным - отвратительные запахи близкой помойке и испражнений, давно поселившиеся здесь, отлично сочетались с грязью и пугающим сумраком. Заросли дикой ивы, кусты сирени и рябины, вплотную подступавшие к тропе, навечно погрузили это местечко в густую тень и сделали его труднопроходимым. Узкая тропка, на которой нелегко разойтись и двоим, была устлана окурками, осколками бутылок и прочей мерзостью. К этим задворкам Васильков и вел своего товарища. Скорее всего знали о тропинке и их попутчики. Едва те, за кем они следили, свернули в Церковный проезд, как мужичок в кепке и с пластырем на скуле, обернулся к молодым блатарям и коротким кивком отдал приказ, понятный лишь им. Те тотчас бросились в соседний прогулок и исчезли между старыми домами.
Докурив папироску, Васильков швырнул её на тропинку, остановился и затушил подошвой ботинка.
- Погоди не спеши, - тихо сказал он Курочкину. - Пусть мамаша уйдет подальше.
Впереди, метрах в пятнадцати, по тропинке семенила старушка с хозяйственной сумкой, скорее всего она спешила занять очередь в продовольственном магазине на Сущевке. Бывшие разведчики продолжили путь, но вскоре опять вынуждены были сбавить ход, навстречу им, насвистывая мелодию из «веселых ребят» топал пионер с портфелем, на углу Стрелецкой и Ново тихвинской находилась средняя школа и малец, наверняка, чесал на занятия.
Васильков сделал шаг в сторону, пропустил школьника, Курочкин последовал его примеру улыбнулся и проводил пацана добрым взглядом.
- Кажись следят за нами, - прошептал он примитив позади двух мужиков.
- Знакомых по раздевалке не узнал? - спросил бывший ротный.
- Нет, командир. Далековато будет. Да пялиться нельзя, ты же сам запретил.
- Это правильно. Ладно, идём как шли, будто мы про них не знаем.
Старушка уже прилично ушла вперёд и Васильков с Курочкиным двинулись дальше, к самому бурелому, к зарослям ивняка и черёмухи.
- Кислый, ты их видишь? - нервно спросил скуластый красавчик.
Сорокалетний мужик с горизонтальным шрамом на правой щеке шёл рядом и во все глаза зыркал по сторонам.
- Не, потерял, - глухо ответил тот. - Как сквозь землю провалились.
- Хромай быстрее.
Бандиты ускорили шаг, но тропинка между густых зарослей ивняка, сирени и сухого валежника оставалась пустой . С каждым метром вокруг становилось сумрачней, тут стояла пронзительная вонь, из-за которой хотелось задержать дыхание.
- Никуда не денутся, - уверенно прошептал красавчик. – Впереди их ждёт Зинка с двумя корешами.
Они продвинулись по тропинке ещё шагов на тридцать, но впереди всё так же было пусто - ни души. Более всего уголовников удивляло то, что навстречу не попадались и случайные прохожие. Все члены банды, от самых матёрых до краснощёких гольцов, приотлично знали каждый закоулок Марьиной рощи. Известно им было и то, что этой тропинкой регулярно пользуются местное население, но сейчас она пугала их своей пустотой, будто все вокруг вымерли. Большая часть тропинки осталось позади, ещё шагов пятьдесят и заросли поредеют, дорожка возьмёт вправо, обогнёт старый красный кирпичный дом, а слева откроются крутой поворот Второй Ямской, выходящий на Сущёвку.
Кислый от быстрой ходьбы задыхался, зато жилистый поджарый красавчик был свеж, уверен в себе, готов к любым выкрутасам судьбы.
- Какого хрена? - процедил он, когда сквозь приделавшую растительность стали видны ближайшие строения .
Ни на продолжении тропинки, ни возле стенке спичного дома, ни на Второй Ямской не было тех людей, за которыми они так спешили.
- И Зинка куда-то исчез, - Кислый растерянно озирался по сторонам в поисках трёх блатарей.
Красавчик не знал что и подумать. Давненько в его жизни не случалось досадных оплошностей и осечек. А всё потому, что каждую вылазку он тщательно планировал, обдумывал любую мелочь, пытался предугадать все каверзы, которые могли бы поджидать его. Внезапно позади послышался треск сухой ветки и дробь торопливых шагов, бандиты дружно обернулись. Правая ладонь красавчика мгновенно скользнула под полу пиджака, где из-за пояса торчала рукоять остро отточенного ножа, у Кислого в руке блеснул воронённый ствол Вальтера. Взгляды обоих рыскали по зарослям.
- Там кто-то есть, - прошептал Кислый. - Я видел как куст шелохнулся.
- Пошли, - приказал красавчик.
Опасливо озираясь, бандиты двинулись туда, откуда несколько секунд назад донёсся треск. Войдя в заросли они на пяток метров разошлись в стороны, потому как видимость в этих кущах была отвратительной. Уголовники вроде бы добрались до места откуда исходил звук, но и здесь никого не нашли. Напряжение нарастало, стараясь не выдавать волнения красавчик теребил пластырь, прилепленный к щеке, взгляд его метался по валежнику и зелёной листве. Не лучше выглядел и Кислый – его толстые пальцы предательски тряслись, грудь дымилась от тяжёлого дыхания. Вдруг кислый замер, уставившись куда-то вниз, под тёмно-зелёный островок полыни и сныти.
