- Бо-го-ле-пов?, - с растяжкой поинтересовался эсэсовец.
- Так точно! Боголепов, он самый. Чем могу? - затараторил Андрей Алексеевич.
- Kommt zusammen, ihr isst mit mir! (Собираетесь, вы едете со мной).
- Что?
- Komm schon, - немец поманил рукой.
На сборы ушло не больше трёх минут. Собираясь, Андрей Алексеевич рассыпал, стоявшую на столике коробочку с табаком, и дважды ронял на пол трость. Они спустились по лестнице, у подъезда их ждал автомобиль. Водитель, пожилой ефрейтор, за всю дорогу не проронил ни слова, он ехал довольно быстро, благо улицы были абсолютно свободны.
Дождь закончился, оставив на асфальте здоровенные лужи, ветер немного разогнал тучи, и бледно жёлтая луна, циклопьем глазом, взирала на то, что происходило внизу. Прибывший за Боголеповым унтер, по дороге несколько раз посмотрел на часы. Он что-то говорил водителю по немецки, тот в ответ лишь кивал. Андрей Алексеевич ничего не понял из сказанного, спустя какое-то время, немного придя в себя, он хотел было уточнить, куда же все таки его везут. Однако, когда автомобиль, миновав стены окольного города, выехал на пролетарский бульвар, и устремился в сторону Крестов, желание задавать вопросы Боголепова пропало. Увидев табличку с надписью Столаг (общее название лагерей германских вооруженных сил времен Второй Мировой войны), старик напрочь потерял дар речи, он судорожно бубнил себе под нос молитвы, которые давно уже подзабыл. Он убеждал себя в том, что прожил хорошую жизнь, но умирать всё равно не хотелось. Лагерь, окружённый двумя рядами колючей проволоки, выглядел мрачной, серой громадиной, которая освещалась несколькими десятками прожекторов, установленных на вышках, по всему периметру. Когда машина остановилась у ворот, те со скрипом отворились и они въехали внутрь. Выйдя из автомобиля, Андрей Алексеевич почувствовал ударивший внос смрадный запах паленого мяса и человеческих испражнений. Их осветило светом, Боголепов поднял голову и увидел пулеметчика на вышке, который направил на них прожектор, но тут же отвел его в сторону. Сопровождавший Андрея Алексеевича, унтер выругался, ухватил старика за рукав и потащил к какому-то зданию. Проходя мимо заграждения, Боголепов увидел с пол сотни узников, которые шли в направлении бараков с лопатами и кирками в руках, находясь в оцеплении солдат. У каждого третьего из которых в руке был зажат собачий поводок. С десяток здоровенных псов, то и дело срывались с мест и гавкали не переставая, но уже привычных к этому хриплому лаю узников. Люди шли медленно, точно одурманенные черепахи. Из репродуктора доносилось грубая немецкая речь. Унтер подтащил Боголепова к дверям какого-то здания и они вошли внутрь.
Мерзкий запах, который Андрей Алексеевич ощутил выйдя из машины, тут же куда-то исчез. Внутри здания пахло хлоркой и не дорогим парфюмом. Они поднялись на второй этаж, офицер постучал в первую же попавшуюся двер,ь они вошли и Боголепову показалось, что из ада, он в одночасье попал в рай. Комната была чистой и светлой, на подоконнике, в горшках, стояли блестящие легкой влагой цветы, столы кресла стоявшие возле окна, прикрытого бордовыми бархатными шторами, были отделаны резьбой, изящные торшеры, стоящий по углам комнаты, словно, гладили вошедшего своим, чуть тусклым, до боли мягким, светом. Хозяин апартаментов оказался среднего роста, чернявый мужчина, лет тридцати, с пристальным взглядом, и густыми тёмными бровями. Он сидел за столом и читал какую-то толстую книгу. Мужчина был облачён в форму оберштурмфюрера СС. Когда он посмотрел на Боголепова, взгляд его показался Андрею Алексеевичу несколько усталым, но на губах просматривалась величественная, и слегка надменная, улыбка.
- Это и есть тот самый антиквар, о котором вы мне прожужжали все уши? - сказал офицер, сопровождавшему Боголепова унтеру.
- Это он. Оберштурмфюрер, можете не сомневаться! – рявкнул тот в ответ.
- Хорошо, унтершарфюрер, ступайте. Ваша миссия на сегодня закончена. Сопровождающий вскинул руку вверх, и щелкнув при этом каблуками, удалился. Боголепов чувствовал как по его спине катится пот.
Чернявый оберштурмфюрер окинул взглядом старика и пригласил его сесть. Когда Боголепов устроился на стоявшем возле стола табурете, по привычке положив на колени трость, оберштурмфюрер спросил на чистом русском языке:
- Вы пьёте водку уважаемый Андрей Алексеевич?
Боголепов едва не поперхнулся собственной слюной, и часто часто закивал.
Офицер поднялся, подошёл к стене, и нажав какой-то рычаг, продемонстрировал гостю скрытый в стене потайной бар. Он достал бутылку, стакан, наполнил его, и подойдя к столику, сказал:
- Первое, то мне надо от вас, господин Боголепов это то, чтобы вы, наконец-то успокоились. Я прекрасно понимаю, что пока вы ехали сюда, вы на придумывали себе невесть что. И сейчас гадаете, что с вами сделают: убьют ли, бросят в общую камеру, или будут пытать. Успокойтесь, ничего подобного с вами не случится, по крайней мере сегодня, - чернявый сделал паузу, - если вы, конечно же, согласитесь оказать мне одну небольшую услугу, - хозяин комнаты протянул старику стакан, тот осушил его залпом.
Офицер подошел к столу и легким движением руки сорвал со стола шёлковое полотенце, которым тот был накрыт. Боголепов ахнул, на столе, в фарфоровой чашке дымился густой куриный бульон с нарубленной зеленью. Дразнили взор тонкие, как женские пальчики, жареные колбаски, с которых медленно стекал янтарный жирок. Белый хлеб радовал взгляд своей ароматной корочкой.
- Не стесняйтесь господин Боголепов. Вы испытали некоторый шок, когда вас привезли сюда, но настоящая русская водка и хорошая немецкая еда обязательно сгладит ваше напряжение и восполнит ваши потери. Если хотите пейте ещё, - офицер поставил перед Боголеповым бутылку, тот налил в стакан ещё, выпил, и набросился на еду. Алкоголь заставил сосуды расшириться, кровь по ним побежала быстрее, и старик в самом деле ощутил прилив сил. Страх оказался где-то позади, фортуна поманила рукой и Андрей Алексеевич выдохнул с облечением. Немного придя в себя он заметил, что офицер рассматривает его с интересом.
-Вы сказали, что я должен вам помочь. Что мне нужно сделать? - спросил Боголепов.
Немец улыбнулся, в его глазах сверкнули задорные искорки:
- Мы с вами, больны господин Боголепов, больны стариной, больны красивыми и редкими вещами, и вы как я слышал не раз, умеете отделить, как это у вас говорят, зёрна от плевел. Я хочу чтобы вы посмотрели на мои трофеи, я коллекционирую редкости. Люди часто дарят мне вещи, которые как они утверждают, представляют собой огромную историческую ценность. Делясь со мной редкостями, они часто требуют взамен нечто. Впрочем это к делу не относится, не буду утруждать вас подробностями и скажу прямо - я собираюсь показать вам свою коллекцию раритетов и желаю услышать о ней ваше мнение. Вы окажите мне, такого рода услугу?
Боголепов вытер салфеткой рот и встал:
- Разумеется. Я готов, мне и самому не терпится увидеть эти ваши, так называемые трофеи.
Глава 4, в которой Зверев с Корневым понимают, что курение может убить не только лошадь
Боголепов прервал рассказ, задумался:
